— Незачем тревожить старые раны, моя красавица.

— Не знаю, что услышала Тикки, — вздохнула Лейла, — но хочу, чтобы девочка знала правду. Она твоя гостья!

— Не моя! Не гостья! — раздосадованно рявкнул Мидир и смолк под укоризненным взглядом женщины.

Тикки нахохлилась и протянула, словно прикидывая варианты:

— А что не так? Господин Майлгуир заплатил вашему мужу? Он выкупил вас? Отдал судье виру?

— Не угадываешь, — глянула сквозь опущенные ресницы повеселевшая Лейла.

— Обратился к другому судье?

Мидир чуть было не возмутился: да за кого его тут принимают? Но не пошевелился, чутье подсказывало — если девчонка почует небрежение или умаление ее ума, бросится всеми силами доказывать, что это не так, она разумная, и так далее, и так далее… Переживать доказательство непонятно чего волчий король не собирался.

— Тоже нет! — ответила Лейла, поняв, что он говорить не собирается, уселась поудобнее, опираясь о задний бортик кровати, прогибая спину.

Рука Мидира перешла на соблазнительный изгиб и покидать его отказывалась. Тикки посмотрела на хозяйку так, словно готова была сожрать ее живьем.

— Но что тогда? — произнесла она звенящим от слез голосом.

— Я забил эту тварь до смерти, — нехотя ответил Мидир. — Голыми руками.

Тикки ахнула. Удивленно, хотя без отзвука ужаса, на который волчий король и рассчитывал.

— Не хотелось марать добрую сталь, да и встретился он мне без оружия. И сделал бы это еще раз! Правда, от семейного состояния Лейлы уже не осталось ничего, кроме долгов. Лейла пре… разрешила мне доступ в один важный для меня дом, и я ей заплатил за услугу, так что эта прекраснейшая из земных женщин ничего не должна мне, пусть и думает обратное. И уж точно я не стал бы требовать оплаты через единение тел.

Тикки побагровела от злости, Лейла порозовела от признательности, опустила глаза, удерживаясь от слов, видимо, чтобы Тикки не решила, будто избавляться от надоевшего мужа — можно и нужно.

— Как выйдешь отсюда, можешь донести на меня судье, — оскалился Мидир не особо приятно.

— Да как вы!.. — глаза Тикки заблестели. Мидир задрал бровь — первое удивление прошло, Тикки пребывала в обиде вперемешку с восхищением. Ни то ни другое ему не понравилось. — Да я никогда!.. — она обратила взор на хозяйку: — Я бы никогда так не упала бы!

— Упасть может каждый, — с расстановкой произнес Мидир, продолжая нежить щеку замершей Лейлы. Тикки молчала, хоть он говорил не для нее. — А вот подняться…

— Иди, Тикки, — промолвила Лейла тихо, повернула бледное лицо, мимолетно коснувшись губами его ладони. — Иди, девочка… Мой гость принял твою благодарность, ему нужен покой.

Тикки фыркнула как кошка, бормотнула на прощание «дашь ты ему покой», крутанулась на пятке и пропала.

Дверь не хлопнула и на сей раз, отчего Мидир заподозрил, что косяк обит войлоком.

— Я сейчас догоню эту бесстыжую девку и отшлепаю хорошенько! — волчий король не удержался на отвлеченных мыслях и рывком сел. Пережил мгновение продирающей тело боли, сдержал стон и осторожно улегся обратно.

— Она ревнует, неужели непонятно? — подсела поближе Лейла.

— Она? Ревнует?..

Нет, решительно, девчонка нравилась Мидиру все меньше и меньше. Ревновать волчьего короля! Это ж надо догадаться!

— И говорит отвратительно.

— Она говорит как все.

— И какое тебе дело до всех? Впрочем, неважно, — он переменил ход мыслей, возвращаясь к значимой женщине, откладывая тему для разговора на потом. — Я чую дивный запах, можно сказать, волшебный. Что моя красавица принесла мне?

— Все! Новости, еду…

— И себя?

Улыбка очень шла рыжей красавице, особенно улыбка почти беззаботная. Мидир перекатился и улегся головой на Лейлины колени.

— Мне нравится все, боюсь начать сразу с третьего, так что просвети меня о новостях.

Лейла погрузила пальцы в его волосы и произнесла с укоризной:

— Все кому не лень охотятся на волков. Пока тщетно, и это странно. Звери обходят все ловушки, их не берет ни сталь, ни серебро, ни отрава, — женская рука добралась до затылка, покрутила прядку на макушке. Мидир сделал вид, что спит. Ему, конечно, никто не поверил. — Ты ничего не хочешь мне сказать?

— Волки невероятно умные создания, Лейла. Ты, как разумная женщина, не станешь выбивать ответ из очень старого волка?

Лейла дернула за ту же прядку.

— Очень разумная и добрая женщина, — согласился Мидир.

— За голову огромного черного волка Рагнар назначил награду великую… — женские пальцы вновь прихватили его затылок в беспокойстве.

— Забавные вести ты принесла из города, — постарался хмыкнуть как можно беззаботнее. Ни к чему ей еще и эти страхи. — Но о чем ты переживаешь, моя красавица?

— Я не жажду увидеть вот эту макушку — торчащей на колу, — откровенно произнесла Лейла.

— И не увидишь.

— Ты бы поберегся, мой прекрасный Майлгуир, — вздохнула она, понимая, что даже беспокоясь о волчонке и о волке, не переубедить и не развернуть, не обмануть и не заставить.

Мидир прихватил одну из ее ладоней, опустил к своему сердцу жестом признательности и доверия, благодаря без слов.

— Смогу ходить не шатаясь — надо будет приискать другое пристанище.

— С чего это? — насторожилась Лейла.

— Не хочу подвергать тебя опасности.

— Сам говорил, это место надежное!

— Не бывает мест достаточно надежных, не бывает оберегов достаточно прочных…

Вырвалось само собой, и Мидир оторвал речь.

— Сюда не заглядывают друиды, здесь не ходит стража. Кому нужен тихий, спокойный дом Лейлы?

— А я уж со всем этими новостям подумал было, что ты решила подзаработать, — произнес Мидир, однако шутливый тон Лейлу никогда не обманывал.

— Решили подзаработать те глупцы, что рубят головы собакам, красят их в черный цвет и пытаются выдать за тебя! Друиды проверяют каждого и теперь обещают плети за обман.

Вторая изящная ладонь выбралась из его волос, указательный пальчик укоризненно провел по самому кончику длинного Мидирова носа.

Волчий король ошарашенно замер на секунду, а потом не выдержал и улыбнулся: раз Лейла оттаяла до озорства, значит, все наладилось.

— Это весьма оскорбительно. Счесть меня — меня! — выкатил грудь колесом и надул щеки, как делал иногда младший брат. — Обычным зверем!

— Ты не влезешь в шкуру обычного зверя, — Лейла склонилась и потерлась носом о его нос.

Уже второй жест за пару минут, касающийся его чувствительного носа. Мидир озадаченно нахмурился на все сразу.

— С чего это? — он подозрительно покосился, ожидая подвоха.

— Высокомерие помешает, мой прекрасный ши, — Лейла опять улыбнулась, насмешливо, но по-доброму, понимая: он таков, каков есть.

— Никогда не жаловался, всегда получалось обернуться. Хотя и зверем я, конечно, необыкновенен, впечатляющ, восхитителен…

На этот раз Лейла прыснула отчетливо, отвернулась, закрывая рот ладонью, блестя глазами ужасно весело.

Мидир думал оскорбиться, но решил, что не стоит: такой смех не нес обиды никому, а Лейле становилось легче, отходили растревоженные вопросами нахальной девчонки жуткие воспоминания прошлого.

И раз они уходили, Мидир был рад завладеть вниманием женщины целиком и полностью. Простонал как мог жалобно.

— Хм, вот это новость, — не купилась Лейла. — На что намекаешь?

Мидир перевернулся, обхватил ее, повалил на постель и жарко выдохнул в шею.

— Намекаю? Да я невероятно жажду продолжить лечение. Моя красавица воскрешает меня из мертвых!..

Поздним вечером Джаред зашел еще раз, выглядел так, словно его что-то волновало, раз помялся, тоже по-своему, то есть переступил с ноги на ногу и решительно начал:

— Ты превратил меня в волка, и все мои раны затянулись. Почему никак не проходят твои?

Неплохо. Маленький волчонок сам осознал то, что другим приходилось разжёвывать.

— Мой внутренний зверь слишком силен для подобного рода заживления. Или, возможно, слишком слаб. Кроме того, есть другие ограничения, время и магия, этого вечно не хватает. Ты поймёшь, если захочешь… Однако хотел ты узнать иное.