— Кулея, ты его знаешь? Кто он? — Я схватила ее за руку.

— Это же мэтр Себастьян. А я-то подумала, что ты вспомнила, раз так кинулась к нему, — разочарованно ответила подруга.

— Да, он мне показался знакомым… И я решила поговорить с ним. Вдруг начну что-то вспоминать? Но нет, к сожалению, даже имени не вспомнила. — Я постаралась вздохнуть как можно печальнее и продолжила: — Расскажи мне об этом старике. Может быть в голове моей тогда что-то прояснится?

— Хорошо, — с готовностью откликнулась Кулея. Я уже поняла, что поговорить она любила. — Мэтр Себастьян — профессор. Он работал в нашей академии, преподавал алхимию. Но твой отец, когда заступил на пост ректора, выгнал его. Нам всем было жаль бедолагу, Себастьян очень добрый и всем ставил «семерки». По его предмету ни у кого не было низких баллов.

— За что же тогда мой отец выгнал его?

— Совсем не помнишь? — сочувственно вздохнул подруга. — Ты же на него пожаловалась.

Я ощутила, как кровь приливает к лицу. Да что же за гадкая девчонка эта Ализария? Только и делала, что ябедничала.

— Ну на самом-то деле, это справедливо. Мэтр Себастьян хоть и был добряком, зато учителем никаким. Сдается мне, что он и сам свой предмет не очень хорошо знал, поэтому и научить адептов ничему не мог. И ставил отметки просто так. И когда ты рассказала это своему папе, господину ректору, он сильно разозлился и сразу же выгнал его вон. Я сама слышала, как он кричал: «Профессора-неучи мне тут не нужны!» — с увлечением проговорила она, поспешно добавив: – Я как раз мимо кабинета ректора проходила!

Ох, ну и дела! Хотя с одной стороны Ализария и права: нечего потакать неучам! Но все равно, я бы так ни за что не поступила…

— С тобой потом все адепты нашего курса, ну кроме меня, не разговаривали месяц.

А вот это справедливо. У нас в детдоме с таким человеком поступили бы гораздо хуже.

— А почему ты называешь студентов адептами? — решила уточнить я. Странное какое-то слово даже для средневековья.

— Ну как почему? У нас же не простая академия, а магических искусств. Ох-ох, бедная Ализи, все-то ты позабывала!

Магических искусств, серьезно? Боже мой, куда я попала… Ну да, все сходится. Профессор-алхимик, который нахимичил что-то не то, сильнейший маг Роэн, шар-оберег, адепты… Но это же все бывает только в фильмах и книгах жанра фэнтези!

Я прижала ладонь ко рту, чтобы не заорать в голос. Этого просто не может быть!..

Но однако же это есть. Как бы это ни было странно, но мне лучше успокоиться и принять то, что со мной произошло.

Ну и подумаешь, магический мир! И не в таких условиях выживала. Прорвемся.

Я выдохнула и откинулась на спинку мягкого сиденья. К тому же все не так и плохо. Судя по комфортной повозке и дорогой песцовой шубке, мои родители далеко не бедные люди. Зато поживу месяцок в богатстве. Ну а магия… С ней уж как-нибудь разберусь.

Я смотрела в окно, Кулея продолжала что-то рассказывать, и тут меня пронзила мысль. А что если Себастьян сотворил это со мной намеренно? Отомстил за то, что я нажаловалась на него? Точнее не со мной. А с Ализарией. А учитывая то, что он волшебник-недоучка и вышел вот такой казус.

И вдруг Ализария попала в мое тело?! Я-то со своим закаленным характером приспособлюсь к любым условиям, а вот каково ей бедняжке будет в нашем мире? Да она точно там не выживет. И угрохает мое тело! И куда мне возвращаться потом?

— Кулея, а ты случайно не знаешь, где живет мэтр Себастьян? — с волнением спросила я.

— Знаю, конечно. В Соре. Это самый бедный квартал нашего города. А зачем тебе? — Она вскинула тонкие рыжие бровки.

— Мне надо это… в общем, я хотела извиниться перед ним.

— Что-о? Ты и извиняться? — брови Кулеи еще сильнее поползли вверх. — Да ты же никогда этого не делала… Твой отец один из самых уважаемых людей, двоюродный племянник короля. Зачем тебе, его дочери, извиняться перед каким-то профессором?

Кулея фыркнула и с недоумением пожала плечами. А я от удивления только и смогла выдавить:

— Офигеть…

— Чего? — переспросила подружка.

— Да так, ничего, забей.

Я снова, уставившись в окно, ушла в свои мысли. Так моя семья не только богата, но и знатна! Ну, не моя, а Ализарии… Но будем считать, что моя. Пока ведь в ее теле я.

А это значит, что мне точно не стоит бояться красавчика. Он, наверняка, не посмеет обидеть королевскую родственницу. Так, пугает только. И еще у меня же теперь есть оберег. Хотя, учитывая, что старикан волшебник такой себе, оберег этот может и не сработать.

Мне срочно надо встретиться с этим Себастьяном снова!

— Ализи, мы подъезжаем! — воскликнула Кулея и закопошилась в своей сумке.

Она достала маленькое зеркало и начала прихорашиваться, приглаживая волосы. А меня вдруг озарило, что я же еще даже не видела свое новое лицо! Мне так сильно захотелось узнать, как я выгляжу, что от волнения у меня даже руки затряслись.

— Кулея, дай мне скорее зеркальце, пожалуйста!

— Так у тебя же есть свое. В сумке поищи.

Я тут же последовала ее совету. В моей сумке царил идеальный порядок. Все было аккуратно разложено, не считая той тетради, которую я закинула не глядя, кое-как после лекции зельеварения.

Зеркальце я нашла в боковом кармашке. Оно оказалась намного красивее, чем у Кулеи. В резной свело-бежевой оправе, наверное, из слоновой кости. С мелкими блестящими камушками по ободку. Я взялась за удобную ручку и с сильно бьющимся сердцем посмотрелась в него.

— Ого-о! — только и выдохнула я.

То, что я увидела в зеркальце, повергло меня в легкий приятный шок.

Да я же (точнее Ализария, но это не важно) настоящая красотка! Каштановые блестящие локоны, точеный носик, розовые пухлые губки бантиком. А особенно ярко на белом, без единого изъяна гладком лице выделялись большие миндалевидной формы глаза. Необычного насыщенного бирюзового цвета, обрамленные густыми длинными ресницами.

Куда уж Лизе Федоровой до Ализарии с самыми, что ни есть обычными русыми волосами и голубыми глазами да со вздернутым носом и россыпью веснушек…

Вдруг Кулея толкнула меня в бок.

— Ализи, ну чего ты там рассматриваешь? Как будто в первый раз себя видишь! Мы приехали уже, давай выходи.

Я сунула зеркало в сумку и поспешно вылезла из повозки. Оказывается, я так засмотрелась на свое отражение, что не заметила, как повозка въехала на широкий двор, окруженный кованым забором с замысловатыми завитушками.

Моему взору предстал шикарный старинный трехэтажный особняк и вымощенная камнями широкая дорожка к нему, по обеим сторонам от которой белели заснеженные лужайки.

Мы с Кулеей пошли по дорожке к особняку. Кучер поехал дальше, свернув куда-то влево. Наверное, на конюшню.

Поднявшись по невысокому крыльцу оказались перед массивной дверью, украшенной узорами. На ручке двери было подвешено железное кольцо.

Я застыла нерешительно, а Кулея бросила на меня вопросительный взгляд. Догадавшись, я взялась за кольцо и громко им стукнула в дверь.

— Иду, иду! — раздался из глубины дома женский приятный голос.

Дверь отворила полненькая, низенькая женщина лет пятидесяти, в белом чепце и фартуке. Она почтительно поклонилась, впуская нас. Наверное, экономка, подумала я и зашла в просторный холл.

Я огляделась. Высоченные потолки, колонны вдоль стен, как в каком-то соборе, впечатляли. Но вот стены были такого же мрачновато-коричневого цвета как и в академии. И лестница по центру холла почти такая же. Только эта была пошире, перила поновее, и с ковровой коричневой дорожкой.

— Доброго дня, Тинья, — весело сказала Кулея, быстро снимая свою накидку.

Значит, подружка не раз бывала здесь в гостях, раз знакома с прислугой.

Тинья, улыбаясь, приняла накидку Кулеи и вопросительно взглянула на меня. Я тоже поспешно сняла свою и подала ей.

На самом верху широкой лестницы появилась еще одна женщина. В длинном бордовом платье, украшенном золотистой вышивкой по краю, с высокой прической и царственной осанкой. Мать Ализарии?..