- Ксения, - ответил я, - это чужая, а я совсем не ксенофоб. Иди мой руки и садись за стол.

- А вы?

- Я как бы уже помыл, - сообщил я скромно.

Она понимающе улыбнулась и скрылась за дверью ванной комнаты.

На ужин даже не борщ, как принято на Украине, а щи, все-таки щи это до предела упрощенная российская версия густого наваристого и чисто украинского борща.

Я добросовестно выловил и съел разрезанную пополам картофелину и даже два листка капусты, дохлебал остальное, поблагодарил, от чая отказался и ушел в оставленную для меня комнату.

Жаль, смартфонов пока нет, а с помощью кнопочного можно только обзвонить ряд лиц, да и то первые минуты приходится объяснять, что звоню с мобильного телефона, то-есть, ношу в кармане, что пока диковинка, такой мобильник стоит четыре тысячи долларов. Хотя нет, на днях цена уже упала до трех.

Но уточнил время встреч, кое с кем передоговорился на другое время, и с чувством выполненного долга провалился в крепкий сон.

Утром, едва полусонный выбрался из комнаты, у плиты уже ждала Гандзя Панасовна, сразу же сказала взволнованно:

- Артур Николаевич, там прибыл какой-то посыльный... Говорит, к вам!

- Прекрасно, - ответил я, - как раз вовремя!

Оказывается, посыльный доставил на мотороллере с большим багажником ящик с продуктами и два огромных пакета с зернами кофе, от которых сразу пахнуло бодрящим ароматом.

Я расплатился, Гандзя Панасовна большими глазами смотрела, как я все внес на кухню.

- Это для завтрака, - сказал я голосом командующего фронтом, у которое за неподчинение расстрел перед строем. – Для нас троих. А взамен вы, Гандзя Панасовна, обязуетесь молоть кофе и готовить его нам троим каждое утро!

Она произнесла растерянно:

- Я кофе не пью...

Дверь ванной хлопнула, появилась Ксения с полотенцем на мокрых волосах.

- Брешет, - заявила она весело, - и не краснеет!.. Пьет, только кофе сейчас дорогой. Хорошо, хоть чай в пакетиках пока еще по карману.

Я сказал бодро:

- Придется поддержать мне кампанию, а то будет свинство и неуважуха с вашей стороны. Гандзя Панасовна, уже готово, осталось только на тарелки.

Ксеня подошла к столу, маме сунула мокрое полотенце.

- Переложить и я смогу!..

- Современная девушка, - сказал я одобрительно. – Хотя для нынешней молодежи и переложить уже достижение.

Гандзя Панасовна посмотрела с недоумением, а Ксеня фыркнула:

- Ну да, будто самому уже лет пятьдесят!

Гандзя Панасовна смотрела молча и в некоторой растерянности, как на всех трех тарелках появляются широкие красные ломти семги, хорошо прожаренное мясо, гарнир из гречки и зелени, отдельно Ксеня выложила десертные штучки.

На дне коробки отыскала пачку салфеток, с торжеством водрузила веером посреди стола, распушив, как павлиний хвост перед брачным танцем.

Гандзя Панасовна сказала со вздохом:

- Попробую приготовить кофе.

- Сперва все съедим, - распорядился я, - а то остынет.

- В самом деле еще горячее, - сказала Ксеня, - за скорость доплата?

- Не помню, - ответил я. – Думаю, там по принципу «все включено», даже чаевые.

- Вы ему все равно дали, - сказала она уличающе, - я видела из окошка ванной!

- Возможно, - согласился я. – Это все на рефлексах, как вот сейчас будем есть, не задумываясь, как двигаются зубы. Садись, хватит любоваться, дизайнер ты наш.

- А чё, я красивая?

- Это как мама решит, - ответил я дипломатично.

Глава 6

Гандзя Панасовна ела скромно, с советских времен помнит о хороших манерах, те нигде так хорошо не высвечиваются, как за столом, Ксеня же дитя нового века и марсианской культуры лопает без стеснения и ужимок, разговаривает с набитым ртом, за лакомством протягивает руки через весь стол, не обращая внимания но бросаемые мамой в ее сторону укоризненные взгляды.

- Здорово, - сообщила она. – Оказывается, вон как буржуи живут!..

- Буржуи тоже плачут, - заметил я.

Она улыбнулась, но не ответила навязшей фразой, что лучше плакать в мерседесе, чем в переполненном автобусе. Все же какие-то нормы соблюдет, из общего блюда берет со своего краю, а не выбирает, что выглядит поаппетитнее.

Это тоже этикет, уже чуть современнее, не вторгаться в чужое личное пространство, пусть даже на поверхности стола.

Гандзя Панасовна чинно поднялась из-за стола, мы с Ксаной еще жрякаем, у нас на тарелках больше, мы же моложе, растем, а она вытащила из дальнего ящика запыленную штуковину, в которой я только по характерной ручке узнал похожую на шарманку кофемолку.

Правда, чуть меньше, но с таким же длинным воротом, как на деревенском колодце.

Я посмотрел, как в ее руках проворачивается с великим трудом, зерна раскалываются с таким треском, словно на костре лопаются валуны из гранита.

Я смолчал, но напомнил себе, что нужно купить электрическую, уже входят в быт, хотя эти вот ручные пока еще в каждой семье, где могут позволить себе кофе.

- Дайте мне поиграться, - сказал я и отобрал кофемолку. – Такую штуку когда-то держал в руках. Лет сто назад...

Улыбнулся, дескать, шучу, хотя на самом деле могло в общей сложности пройти и больше.

Покрутил с энтузиазмом, аромат раскалываемых зерен шибанул в ноздри, арабика высшего класса, не обманули, доставили по адресу в самом деле высший сорт, вдруг да стану постоянным клиентом.

Ксеня ринулась к кухонным шкафчикам за чашками, оглянулась через плечо.

- А неплохо быть новым русским? Многих пришлось зарезать и зарыть в гараже?

- Многих, - сообщил я, - непрофессионально. Нужно одного-двух, но чтобы хватило и на жизнь, и на развитие бизнеса.

Она умело расставила чашки, я докрутил ручку и передал Гандзе Панасовне.

- Как раз на троих.

Она бережно пересыпала в джезву, на Украине зовут туркой, здесь от турков многое, а я снова опустился за стол напротив довольной Ксаны, что тут же подчеркнуто нахально начала строить глазки.

- А мы пьем только чай, - заявила она с апломбом. – Из пакетиков. И вообще чай раз в двадцать дешевле этого буржуйского кофе!

- Чай бывает и дороже кофе, - заметил я. – Но в целом, да...

- Бедные пьют чай, - сказала она, - и заводят кошек, а богатые кофе и берут собак... Интересно, да?

- Скоро наладится, - сказал я успокаивающе. – Власть перехватывает штурвал в свои загребущие. Уже заявила, что грабить может только она, а всех остальных под ноготь.

- Уже что-то, - проговорила она. – Мама, там скоро?

Гандзя Панасовна ответила, не поворачиваясь:

- Пусть пенка приподнимется...

- Не проворонь!

Гандзя Панасовна смолчала, Ксанка тоже как-то запнулась на полуслове и вроде бы даже прикусила язык. Похоже, ее мама в жизни проворонила что-то очень важное, о чем постоянно помнят обе.

- У кофе из турки своя прелесть, - сказал я, - но все же автоматы проще. Нужно будет заказать с доставкой.

У Ксаны загорелись глаза, выпрямилась, глядя неверяще:

- Сам варит кофе?

- Но зерна покупать самому, - сообщил я на всякий случай, - и воду подливать. А так да. Да еще жмых выбрасывать.

После кофе я вытащил из сумки ноут, Ксанка встрепенулась, а когда я направился с ним к двери своей комнаты, спросила живо:

- Это что за штука?.. Для связи с инопланетянами?

- Ноут, - сказал я. – Ноутбук.

- Записная книжка? – спросила она, переведя с английского на русский. – А чего такая...

Я приоткрыл, дал заглянуть, у нее глаза стали огромными, как блюдца.

- Это че? Складная пишущая машинка?

- Переносном комп, - пояснил я. – Часто бываю в поездках, компьютер нужен очень даже часто. Поработаю перед сном.

Она окинула меня критическим взглядом.

- Ну да, молодой здоровый самец будет работать в постели?