Я мог бы оторваться, скорость позволяет, но и милиции жить надо, полицией станет нескоро, дал себя догнать, остановился и, приспустив стекло, сразу протянул стодолларовую купюру.

Сержант козырнул, молча принял и тут же вернулся в машину делиться с напарником.

Вера Павловна покачала головой, но ничего не сказала, я и десять лет тому достаточно быстро перехватывал инициативу.

Еще два переулка, затем широкая улица, некоторое время неслись на большой скорости, плевать на штрафы, в бардачке наготове россыпь стодолларовых, Вера Павловна с грустью посматривала по сторонам, с обоих сторон проезжей части ларьки, ларьки, ларьки, уродующие благородный облик центра города.

Когда наконец остановил машину в трех шагах от подъезда ее дома, редкие прохожие и мамаши с колясками сразу уставились расширенными глазами, иномарка пока еще редкость даже в столице.

Вера Павловна отстегнула ремень и вышла со смущенной улыбкой. Я подал руку и повел по изломанным ступенькам к двери подъезда. Только ручка свободна от наклеенных бумажек с корявыми надписями от руки: «Продаю», «Сдаю», «Семья молдаван снимет…», «Продаю коляску».

В холле пахнет мочой, стены испещрены нецензурными надписями. Двери лифта исцарапаны так мощно, словно их резали ножами, лампочка разбита.

- Работает? – спросил я.

- Утром работал, - ответила она уклончиво.

- Рискнем? – поинтересовался я.

Она кивнула.

- Каждый день рискую. И ничего, жива.

Лестничная площадка захламлена старыми вещами, квартиры у всех тесные, каждый старается отхватить пространство и на общей территории, это инстинкт, другие же вон хапают целые заводы!

Она открыла дверь двумя ключами, я переступил порог бедной однушки, даже очень бедной. Сердце сжалось, даже тогда, десять лет назад, здесь не было так убого. И дело не в моей крутости, просто десять лет назад здесь было еще сравнительно новое, а сейчас все те же постаревшие вещи в прихожей, на кухне, в единственной маленькой комнатке, что и спальня, и кабинет, и прихожая, и все-все остальное.

К счастью, туалет все же в отдельном закоулке, но и тот ради экономии места совмещен с ванной.

- Ничего не изменилось, - обронил я медленно.

- Ничего, - подтвердила она. Улыбнулась мягко. – С другой стороны…. Есть что-то успокаивающее в неизменности... Чаю?

- Да, - ответил я. – Если можно. Позволь сделать пару звонков… с твоего адреса?

- Да, конечно, - ответила она автоматически, потом приподняла вопросительно брови, но я уже набрал номер, сказал коротко: - Ресторан «Корчма»?.. Срочно полный ужин на двоих. К счастью для вас, это почти рядом, всего десять минут по прямой… Да-да, с устрицами, пармезаном, бри и всем прочим… Да, вы поняли правильно…. И это тоже… Верно, спасибо за подсказку, положите в двух экземплярах… Записывайте адрес… Премия за быстрое выполнение…

Она сказала с некоторым недоумением:

- Не слишком ли?.. Мы только что из ресторана.

- День рождения, - напомнил я. – Я никогда ничего не дарил вам, Вера Павловна. А вы мне дали так много!

Она умолкла на миг, потом сказала совсем тихо, словно извиняясь:

- Вечером придут мои близкие подруги Зина и Клара. Это я всегда забываю про свой день, чтобы не помнить как старею, а вот они всегда приходят...

- Хорошие подруги, - согласился я. – Нечего, здесь стол просто великанский! При желании поместятся даже шестеро!

Она мягко улыбнулась.

- Никто больше не придет. Только я и они.

- И я, - напомнил я. – Надеюсь, не выгоните?

Она покачала головой.

- Ты так изменился... Хотя и раньше иногда казался старше, чем выглядишь.

- Некоторые взрослеют быстро, - ответил я. – Вундеркинды! Правда, я ничего из вундеркиндства не умею, зато быстро схватываю.

- Потому и в бизнес пошел?

- Не люблю бизнес, - признался я. - Просто пользуюсь тем, что успел понять раньше других. Вера Павловна...

Она инстинктивно попыталась отстраниться, но я властно привлек к себе, прижал, ощутил, как напряжение в ее теле продлилось еще пару мгновений, затем начало медленно уходить, испаряться, узнавая меня, мои руки, мое тепло.

Я обнимал ее, взял на руки и усадил к себе на колени, снова гладил, ласкал и шептал на ухо, какая она чудо, и сам я счастлив. Она все больше впадала в тот гипнотический транс, когда все происходит как бы помимо воли, и даже не заметила, как я так же осторожно и медленно взял ее на руки и перенес на кровать.

Все-таки стеснялась, когда снимал с нее одежду, хотя у нас в прошлом три года интимной жизни, но сейчас я как бы уже наполовину другой человек, хотя и тот же.

Я гладил ее по голове, как ребенка, что вообще-то так и есть, своим годам давно счет потерял, а ей всего тридцать пять, нежная и женственная, отдалась мне и на тот раз чисто и простодушно, очень несовременно, не заботясь о балансе своих и моих прав в постели, чему сейчас женщины уделяют слишком большое внимание, из-за чего институт брака рушится еще стремительнее.

Оба чувствовали неловкость от того, что все так же называю ее по имени-отчеству. Можно бы уже и по имени, но не хочется терять странное очарование, словно и сейчас все еще вот так по-прежнему таинственно, странно, волшебно и жутко запретно.

Глава 2

Она осталась в постели, а я быстро вскочил, ухватил со спинки стула брюки, быстро и ловко влез в них, потянулся за туфлями.

- Извини, через полчаса важное собрание.

Она спросила тихо:

- С бизнесменами?

- Нет, - ответил я с неловкостью, - на этот раз классическая наука. В малом зале мединститута!

Она медленно поднялась, на меня поглядывает с прежним смущением. Хотя теперь уже не прикидываюсь мальчиком, но все равно кажусь ей старше, чем выгляжу. Как не крути, прожитые жизни накладывают свой незримый отпечаток. В наших отношениях проявляется в том, что полностью и безоговорочно приняла мою доминантность, как более мудрого и сильного вожака, что заботится о ней, а это главное, из-за чего женщина соглашается с нашим доминированием.

Правда, когда был школьником, были сложности и недопонятки, но потом все устаканилось. Удалось убедить перестать терзаться. Все нормально, все правильно, только обществу пока что рассказывать не следует. Тупое, не доросло.

Проводила меня до двери, я видел как хочется прижаться, но не решается, сам крепко обнял, шепнул в ухо:

- Вечером приду. Надеюсь, твои подруги не выпрут за двери.

- Не выпрут, - пообещала она. – Приходи... если сможешь.

- На этот раз, - ответил я серьезно, - все смогу.

Автонавигаторов еще не существует, пришлось выуживать из кармана на дверце автомобиля пухлый справочник дорог, в нем отыскал в алфавитном порядке Первый Медицинский, запомнил координаты, полистал до нужной страницы, и там в перекрестье «пять квадратов справа и четыре сверху» поймал напечатанное петитом название нужной улицы.

Здание медвуза, в недавнем прошлом гордость этого региона и всей страны, выглядит заброшенным сараем, а сами сотрудники больше смахивают на беженцев из стран с боевыми действиями, чем на серьезных ученых.

В малом зале передние два ряда заполняются разношерстым народом, вроде бы даже уборщицы пришли, а вместе со мной подтянулось еще несколько опоздавших и тех, кто курил в коридоре.

Я быстро прошел на кафедру, сердце колотится, начинаю то, к чему шел так долго и трудно, то и дело срываясь в неудачи.

Смотрят внимательно, в большинстве лица худые, хмурые, на лицах озлобленно затравленное выражение, как у загнанных в угол сарая лесных зверьков.. Есть пара толстячков, но и у них во взглядах печать поражения, явно вес сохраняют на дешевых макаронах с хлебом.

- Товарищи, - сказал я и заметил, что большинству понравилось, что не перешел еще на «господа», - спасибо, что пришли!.. Я здесь, как первая ласточка в стенах этого здания, с вестью, что страна начинает выкарабкиваться из разрухи... Да-да, начинает!.. Нефть в цене растет стремительно, а это деньги в бюджет!.. Но ряд бизнесменов смотрит в будущее и готовы вкладываться в науку.