***

ПРИМЕЧАНИЯ:

*контуберния – подразделение римских легионеров из десяти воинов во главе с деканом. Примерно соответствует современному отделению во главе с мл. сержантом.

**палудаментум – яркий плащ, обычно алого цвета.

***Сальве (лат.) – привет

****волчицы – древнеримские женщины лёгкого поведения

Истэкэ появился на следующий день, после обеда. Судя по его довольному лицу и усталому виду, встреча с женой прошла на высоком уровне.

– Попросим нашего друга помочь нам разобраться в некоторых вопросах, – задумчиво сказал Алексий Гаю Аркадию и Квинту, – нам прежде всего надо выяснить, кто управляет этой страной, почему к нам пока что выходили только жрецы, где местные сенаторы или кто у них там…

– Ты слишком многого хочешь от простого моряка, друг Алексий, – возразил Квинт.

– Нет, дружище, я прекрасно понимаю возможности Истэкэ, но он прежде всего интересует меня как местный житель, больше всех продвинувшийся в изучении латыни. Да и то… Пусть он даже просто моряк, но знать, кто правит страной – император или верховный жрец, он вполне способен. А если даже в этом вопросе он слаб, то может хотя бы рассказать о местных обычаях и порядках.

– Ну, тоже верно, – кивнул Квинт, – дай-ка, я попробую?

– Давай!

– Истэкэ, – задал первый вопрос Квинт, – кто у майя самый главный?

Он показал рукой на нескольких матросов из экипажа “Ромула”, затем плавно поднял ту же руку и показал на капитана Мания, – начальник!

– Да, да, начальник, – закивал майя.

– А у него начальник легат Алексий – он провёл рукой от Мания к Алексию, причём двигая её снизу вверх, – понял?

– Понял! – Истэкэ снова кивнул.

– Теперь смотри: это всё – римляне, – он постарался плавным жестом охватить всех римлян, находящихся рядом, а потом вскинул руку вверх, – император, начальник всех римлян, понял?

– П-понял, – уже менее уверенно сказал майя.

– Значит, так, – продолжил урок Квинт, – Истэкэ (он ткнул рукой в сторону моряка), Канги, Мизу, – назвал несколько имён знакомых матросов, провёл рукой немного вверх, – Акабидаб, начальник!

– Акабидаб, капитан, – щегольнул латинским словом моряк, – начальник Истэкэ, Канги, Мизу.

– Отлично, мой друг! А сейчас, смотри внимательно: все майя, ты, твоя жена, Канги, Мизу, капитан Акабидаб, кто начальник?

– Манидогабо, очень большой начальник, – прошептал Истэкэ, низко поклонившись невидимому правителю.

– Начальник всех майя? – переспросил Квинт.

– Че, майя киче, – повторил моряк фразу, которую римляне услышали от него в первый день знакомства.

***

– Мао Ли, я хочу знать, куда направилась экспедиция Империи Дацинь? Кто из её состава является нашим человеком? – Сунь Лей говорил очень тихим, бесцветным голосом, но Мао Ли хорошо понимал, насколько хрупко и ненадёжно для него спокойствие этой тихой речи. – Ты уверял меня, что в курсе всего, что там происходит, и контролируешь весь процесс. Так вот, ответь мне, будь любезен, где сейчас корабли Империи Дацинь?

– Эти берега ещё не имеют названия, господин, они расположены в Царстве Белого Тигра, на западе, в краю траура, хаоса и войны,* – ответил помощник.

– Хорошо. Как зовут нашего человека на кораблях римлян? Впрочем, можешь сейчас не отвечать мне. Сегодня приди домой, если нужно, вызови своих помощников и расспроси их подробно. Потом возьми хорошую чёрную тушь, кисточку из хвоста хорька, гладкую белую бумагу и напиши на ней имя этого человека, адрес его родственников, а также имена и адреса его невесты и её родителей. Если что-либо случится с тобой, я окажусь в дурацком положении, так как не знаю ни твоих помощников, ни тех, кто служит нам в империи Дацинь. Срок тебе – до завтрашнего заката Солнца. Если ты меня обманешь, я не смогу оправдаться перед Главным Советником, и получу от него шёлковый шнурок. Но клянусь тебе, что до того, как им воспользуюсь, успею полюбоваться на то, как тебя сварят в кипящем масле! – Сунь Лей устало откинулся на подушки. – Впрочем, ты много лет мне верно служил, и поэтому я окажу тебе милость – дам возможность перед этим казнить своих слуг, которые так подвели тебя. Иди.

В сущности, Сунь Лей очень рисковал, так как план его был весьма хрупок и ненадёжен, словно он вырезал костяные волшебные шары,** – кропотливая работа, требующая невероятной точности и хладнокровия, где малейшее неверное движение может превратить многомесячный труд в труху, а мастера, погубившего заказ важного лица – в кандидата на всякие неприятности: от плетей палача до шёлкового шнурка или кипящего масла.

Когда экспедиция вернётся в Рим, он должен отыскать этого человека, узнать у него все подробности: как добраться до волшебного материка, где искать сокровища, затем уговорить Сына Неба снарядить экспедицию из тысячи джонок, успеть добраться на них, опередив следующую экспедицию римлян, и вычистить все земли, подвластные Белому Тигру от золота и драгоценностей, которые перевезут в земли Чжунго. И если для этого понадобится уничтожить всё местное население, предварительно выпытав у них, где находятся сокровища, он без колебаний сделает это…

***

– А что значит все эти че, киче? – немного раздражённо спросил Алексий у Квинта, когда Аркадий со словами: “Дайте человеку передохнуть немного!” утащил друга к себе в каюту на парочку кружек вина.

– Че, это значит “да, так и есть”, а вот насчёт киче пока не ясно, мы просто оставили этот вопрос, не так это важно сейчас…

– Ладно, вы всё же поскорее выясните это дело, не люблю неясностей!

– И какие же тут неясности?

– А такие, – буркнул легат, – мы его чётко спросили, этот Манидогабо начальник всех майя? А он вместо определённого ответа начал кичекать!

– Ладно, выясним при случае, – отмахнулся Квинт.

К ним подошёл матрос с “Ромула” и объявил, что пришли гости, и просятся на судно. Как оказалось, это были давешние жрецы, во главе с тем же главным, только одеты они были не так торжественно, например, у главного вместо тяжеленной золотой шапки-короны на подпорках, на голове красовался убор из кожи, перьев, цветных лент и драгоценных камней.

– Так, давай-ка сюда наших друзей-пьяниц, хватит вином развлекаться, пусть переводят! – буркнул Алексий Квинту. Сам же пошёл навстречу гостям, радушно улыбаясь.

– Сальве! – в этот раз римское приветствие гость произнёс более уверенно.

Алексий в ответ снова высказал по-майянски протокольное приветствие из нескольких фраз, в нетерпении озираясь: где эти знатоки-переводчики, любители вина и веселья? Наконец Аркадий с Истэкэ появились на палубе, а гости также после протокольных приветствий, приступили к делу. Как выяснилось, верховный вождь Метерато милостивно соизволил пригласить солнцеликих пришельцев на торжественное мероприятие (длинное майянское название, изобилующее звуками “ц” и “ч” Алексий не запомнил, а перевода на латынь так и не смог добиться, очевидно, его просто не существовало) – празднование то ли урожая, то ли просто милости богов, приуроченное как раз к появлению солнцеликих. Будет молитва с жертвоприношением, угощение, ритуальные танцы, а потом “важные разговоры и радостная любовь” – именно так перевёл майянскую фразу бесхитростный Истэкэ, добавив, что Великий Жрец понимает сложности долгого плавания и отсутствия женщин в это время.

– Узнай, сколько человек я могу привести с собой, и когда назначено это мероприятие? – спросил Алексий у Аркадия. Тот вместе Истэкэ принялся объясняться с майянскими жрецами, и в конце концов стало понятно, что праздник назначен на завтра, в гости ждут Солнцеликого Вождя Римлян (так майя обозначили Алексия), его помощников и воинов. Количество гостей обозначить не удалось, так как счёту они ещё не обучались.

Когда высоких гостей со всеми возможными почестями проводили на берег, Алексий подозвал Квинта, и мрачно спросил.