— Я… — начала Джинджер, но старик уже развернулся, забрал карты и вышел из дома.

Закутавшись в плащ, молодая ведьма поспешила за ним. Перстень она, сдерживая дрожь, спрятала в кошель. Ветер разыгрался не на шутку. Пусть он и не сбивал с ног, но то и дело норовил сорвать плащ, забирался под одежду и ерошил волосы, колол мелким ледяным крошевом щеки. Коса госпожи Фриды, так старательно уложенная сложным узлом, растрепалась, и целительница пыталась вернуть на место рассыпающиеся шпильки. Мужчины сражались с попонами, то и дело норовящими свалиться на землю под очередным порывом ветра. Леди Беатриса укрылась за поленницей и смотрела на шатающиеся деревья испуганными глазами. Словом, дурных примет было — хоть отбавляй.

— Госпожа предсказательница думает, что нам лучше повременить, — сказала Фрида, подходя. В голосе ее прозвучала легкая насмешка.

— Это скажет сейчас любой здравомыслящий человек, — насупилась Джинджер.

— Потом может быть еще хуже, сестра, — Фрида похлопала ее по плечу.

— Да. На пустошах ветер разгуляется вовсю, — саркастически согласилась девушка.

— Зато, там на нас не сможет повалиться дерево, — хмыкнула целительница. — Ты достаточно твердо сидишь в седле, сестрица?

Зеленые глаза красавицы внимательно изучили лицо молодой ведьмы. Лгать Джинджер не смогла и мрачно покачала головой.

— И лошадка твоя…

— У меня отличная лошадь, — отрезала Джинджер.

— Все равно, лучше тебе поехать с кем-то из мужчин. Я бы с твоего позволения могла пересесть на эту красавицу, а на моего конягу нагрузим поклажу. Ну как?

Джинджер посмотрела на мужчин, все еще занятых седлами, и на нервно переступающую породистыми тонкими ногами Снежну. Брианна хвалила свою лошадь, но едва ли та могла ходить по болоту под таким неопытным и нервным всадником. Да и сама Джинджер совсем не хотела сейчас громоздиться на лошадиную спину.

— С кем? — пробормотала она. — Лорд Бенжамин и его секретарь передают друг дружке кры… леди Беатрису, словно переходящий приз. Да и с вашим супругом я недостаточно знакома, чтобы разъезжать в паре.

— А как же господин Адмар? — усмехнулась целительница. — Он отлично держится в седле. Я слышала, его предки с севера, а там, в горах живут прирожденные наездники. Гм. Интересно, а где они там разъезжают на лошадях-то? Там ведь одни только горы да снег.

Глаза проклятой ведьмы искрились смехом. Джинджер слегка порозовела, но понадеялась, что это можно списать на ветер, выбивающий дух и обжигающий лицо. Откуда эта Фрида столько знает? Или же, это сама Джинджер видит подвох там, где его нет? Молодая ведьма потрясла головой.

— Не лучшая идея.

— Как знаешь, сестрица, как знаешь, — Фрида пожала плечами и пошла к своему коню — флегматичному гнедому, на котором в обычном для ведьмы черном наряде она смотрелась зловеще, как какая-нибудь злая королева из сказки.

Джинджер подошла к оседланной Снежне, погладила ее по носу и кое-как вскарабкалась на спину. Все прочие уже были в седлах, и собрались вокруг старого Мартина. Он отдал Адмару и Ноэлю туго скрученные и завернутые в промасленную бумагу и ткань карты, напутствовал, пробормотал какое-то невнятное благословение и указал налево.

— Выезжайте через ольховник на тропу, рига через четыре доберетесь до края болот. Гать найдете без труда, она помечена столбами. В остальном же избегайте меток, которые не указаны на моей карте: жители Края сейчас ставят ложные, заводя путешественников в топь. И будьте осторожны.

Адмар фыркнул, кивнул едва заметно и поехал в сторону тропы. Отряд потянулся за ним.

Уже через полрига Джинджер пожалела, что отвергла вполне разумное предложение Фриды. Ветер норовил выбить ее из седла, и уж точно вышибал дух. Глаза слезились. Надвинув как можно ниже капюшон, молодая ведьма ехала, видя перед собой только тревожно дергающиеся уши лошади и темную спину Филиппа. Процессия продвигалась медленно, и до гати добралась более чем за полчаса. Спешившись, Адмар очистил от снега указатель.

Здесь начинались болота Озерного края, заслуженно обладающие достаточно дурной репутацией. И выглядели они соответственно: серо-бурая, слегка припорошенная снегом, почти ровная пустошь, пучки травы, потемневшая от холода зелень. И не разобрать, трава это, растущая на твердой земле, или затянувшая топь ряска. Гать — грубо оструганные доски и вязанки хвороста — змеилась, перебираясь от кочки к кочке, и исчезала где-то на горизонте. Горизонт был таким же серо-бурым, как и все вокруг, и в той же серой дымке скорее придумывались, чем угадывались очертания руин. Укрывшись от ветра за крупом лошади, Адмар аккуратно развернул и изучил карту.

— Идем вперед, строго держимся тропы. Здесь не должно быть топких мест, и все же слишком легко увязнуть во влажной земле. С гати не сходить.

Он говорил настолько уверенным, ровным тоном, что даже Бенжамин не осмелился возразить или возмутиться. Он только молча кивнул и ниже надвинул капюшон на лицо обмякшей в его руках сестры. Адмар вернулся в седло и направил своего коня в сторону хлипкой тропки, протянувшейся по болотам.

Джинджер ехала четвертой — сразу за Адмаром, Ноэлем и лордом-наемником. Легче от этого не становилось. Гать упруго пружинила под копытами и, казалось, то и дело уходила так глубоко в землю, что ноги лошади должны был увязнуть в грязи. Джинджер боялась этого болота. Все в нем было неправильно: цвет, сырость, мягкость почвы под ногами. Насколько благоразумнее было остаться в замке Брианны. Насколько благоразумнее было перебраться в седло к Адмару. Ветер все не унимался.

Фламэ то и дело сверялся с картой. Пока что гать шла в нужном направлении, но его не оставляли дурные предчувствия. Он неплохо знал Озерный край, и представлял, что от него можно ожидать, да еще в такую погоду. Ничего хорошего, уж точно. Ветер все не унимался. Он забирался под плащ, норовил вырвать карту из рук, трепал поводья и играл с серьгой, причиняя музыканту боль. Миновав не более шести ригов, Фламэ остановился. Маленький отряд также замер, хмуро и недоумевающе поглядывая на своего предводителя.

— Нужно передохнуть, — крикнул он, но вой ветра заглушил слова.

Конечно, делать привал здесь было бессмысленно и опасно, но точно так же, как и в любом другом месте. На всем пути к горизонту не было ни одного пригодного для отдыха места. Однако измученные путники сползли на землю и укрылись за лошадиными боками от пронизывающего северного ветра.

— Этак мы не доберемся до Фрэйни к ночи, — проговорил ГэльСиньяк, мрачно посматривая на небо. — Что скажете, госпожа предсказательница, будет снегопад?

Молодая ведьма подняла голову, изучила надвигающиеся с севера тучи и хмуро пожала плечами. Ее предсказания тут явно не требовалось. Адмар также изучил небо. Следовало торопиться. Но по такой дороге, да с ветром, бьющим в бок и норовящим сбить с гати в болото — это было почти невозможно.

— Едем дальше, — решил музыкант.

Вскарабкавшись в седла, путники понуро двинулись на запад. Фрэйни находился всего в дне пути от границы Озерного края, если следовать вдоль русла реки Сегиль, растворенного сейчас в топи. Однако зимой этот день мог обернуться более чем сутками изнурительного продвижения по болотам. Все вокруг было ровным, хотя из-за кочек походило больше на смятое одеяло, чем на стол. Еще через несколько часов на горизонте показались деревья, белесые, до той поры сливающиеся с болотами. Не более чем чахлый осинник, но в нем можно было на какое-то время укрыться от непогоды. Озерный край никогда не отличался буйной растительностью. Фрэйни утопал в садах, но все это было стараниями хозяек замка, иные из которых не чурались колдовства.

Добравшись до чахлой рощи, путники спешились, привязали коней и повалились на припорошенную снегом бурую траву. Деревья кое-как укрывали от ветра, так что вполне можно было перевести дух и перекусить хлебом и сыром. Чтобы согреться, выпили по глотку крепкой ягодной настойки, которой снабдил их напоследок Мартин. Проведя среди больных невзрачных осин не более получаса, все с облегчением поднялись и двинулись дальше.