Подняв голову, колдун пристально, с малого расстояния изучил лицо лорда-наемника. Бенжамин сделал шаг назад.

— Так-то лучше, молодой господин. Смирись, твоей сестре уже ничто не поможет.

Привалившись к стене, Бенжамин прикрыл лицо руками.

— Ты что, единственный маг? — глухо спросил он. — Или, может, лучший? Скажешь, я не найду никого?

Колдун криво ухмыльнулся.

— Маги, юноша, они в Усмахте. Носят мантии, корпят над книгами, говорят, демонов вызывают из Нижнего мира. Я — простой ведьмак. Порчу навести могу, сглаз. Снять все это могу. Но против Изумрудной Змеи идти, господин — увольте. И посильнее меня ходили, сгинули. И вам, юноша, кстати, тоже не советую. Ведьма у вас малахольная, отряд маленький. Сгинете в Аннуэрской пещере почем зря.

— При чем тут пещера? — Бенжамин заступил путь поднявшемуся магу, схватил его за плечи, намереваясь встряхнуть. — Пещера тут при чем, я тебя спрашиваю?!

Старик без особого труда сбросил руки молодого лорда и покачал головой.

— Хорошо. Хорошо, юноша. В библиотеке в ратуше хранится книга «Семь сотен легенд и сказаний Озерного края». Поищи ответ в ней. А мне это дело не интересно. Но, юноша, помяни мое слово: без толку все. А теперь уйди, пожалуйста, с дороги. Прокляну ведь.

Бенжамин, внутренне робеющий перед всякой волшбой, посторонился. Накинув плащ, колдун вышел, на прощанье самым паскудным образом подмигнув Джинджер. Хорошо, что хоть говорить ничего не стал. Бенжамин вернулся к постели сестры, поправил сбившееся одеяло.

— Филипп, отправляйся в ратушу и принеси эту книгу. Ведьма, присматривай за Беатрисой.

Джинджер с тоской посмотрела на закрывшуюся дверь. Эх, а ведь могла же уцепиться за плащ старика, упросила забрать с собой. Все лучше, чем сидеть на грязном чердаке с этими увальнями и умирающей девицей. Впрочем, увальни были хорошо вооружены, но по-своему безобидны. А вот что попросит за помощь колдун — это вопрос щекотливый, сложный. Может так выйти, что совсем пропадешь. Закусив губу, раздраженная Джинджер безропотно занялась лекарством для Беатрисы.

Читал Филипп, как Джинджер предполагала изначально, с трудом. Однако же, краткие и точные указания выполнял виртуозно: к вечеру он объявился на чердаке и вытащил из-под плаща толстый том в затертой обложке. Бенжамин пролистал несколько страниц, поморщился и кинул книгу на колени ведьмы. Джинджер поморщилась: том был тяжел.

— Читай.

Ведьма вовремя прикусила язык. Хотя, конечно же, хотелось спросить, неужели же благородный лорд грамоте не обучен? Даже если не обучен, пострадать за свою дерзость Джинджер не хотела, а Бенжамин, сейчас, пожалуй, не стал бы сдерживаться. Погладив пальцами корешок, она раскрыла книгу. Судя по вычурному шрифту, относилась она то ли к правлению Альдасера Доброго, то ли ко времени царствования кого-то из его сыновей. От пергаментных страниц сильно пахло временем и пылью, что заставляло поминутно чихать. Пыль оседала и на щеках, и на пальцах. Препротивное ощущение. К тому же, оглавления у книги не было, составлять их начали немногим больше ста лет назад, так что пришлось тщательно изучать каждую страницу. Некоторые абзацы удались переписчикам отлично, а некоторые невозможно было прочесть из-за выцветших чернил и причудливо переплетенных букв.

— Здесь нет ничего, — сообщила Джинджер, закрывая книгу.

— Как?! — Бенжамин, отличающийся последние сутки редкой несдержанностью, рванул вперед и схватил девушку за ворот платья.

Джинджер закашлялась и с трудом нашла силы оттолкнуть его руку.

— Нет, милорд. Смотрите сами.

— Смотри еще, — приказал лорд-наемник.

«Клятый бастард!» — мрачно подумала ведьма. Не потрудился даже выучиться читать, а туда же — в наследники благородного дома! Сама Джинджер хоть и выращена была сначала повивальной бабкой, а затем ведьмами, выучилась и читать, и писать, и считать. Без этого честной ведьме не прожить. А уж нечестной — тем более. Она еще раз с демонстративным тщанием пролистала книгу.

— Ничего, милорд. Хотя… — ведьма погладила корешок с тисненым, полустершимся названием. — Эти страницы вырезали.

Бенжамин вырвал книгу у нее из рук и швырнул в угол. Джинджер заблаговременно зажала уши, так что брань лорда-наемника их почти не достигла.

— Никогда не стоит верить колдуну, — назидательно сказала она. — Их интересуют только деньги.

— А тебя, ведьма? — вкрадчиво спросил Бенжамин.

Тон его Джинджер очень не понравился. Ничего в том тоне не было хорошего.

— Что вы имеете в виду, милорд?

— Что интересует тебя, ведьма?

— Покой и безопасность, милорд, — боязливо ответила Джинджер. — И, предупреждая ваши вопросы, нет, я не знаю никакой легенды о Аннуэрской пещере, кроме той детской сказки о змее, поедающей сердца. Если хотите знать мое мнение, то этому вашему Фламэ, или кто он там, может быть что-то известно.

Бенжамин ударил кулаком по столу.

— Даже не упоминай его! Проклятый убийца был в моих руках! Кто мог подумать, что этот задохлик…

Джинджер благоразумно воздержалась от упоминания, что час назад лорд жаждал пробраться в темницу и увидеть Адмара Палача, чтобы, вероятно, задушить его собственными руками. Она просто дождалась, пока буря пройдет стороной.

— Почему ты думаешь, что он что-то знает? — подостыв, спросил Бенжамин.

Джинджер пожала плечами.

— О, все просто, милорд. Он сразу же понял, что с вашей сестрой неладно. И он был приближенным королевы.

— И он привел нас в столицу! — с ненавистью проговорил лорд-наемник.

На это Джинджер сказать было нечего: и в самом деле привел. Сказать по правде, прочие ее доводы были довольно-таки беспомощны. Помог ей, что удивительно, выходивший вниз за элем Филипп. Секретарь распахнул дверь, почти повис на ней, отдышался с трудом и выпалил:

— Завтра в полдень Адмар будет сражаться на помосте с лордом Альберихом!

— Я бы не сказала, что он в фаворе, — с королевским достоинством закончила Джинджер и отхлебнула эля (ну и гадость!) — Все это называется «логика», милорд. Это когда на яблоне вырастают яблони. Не вишни.

Хотя про себя Джинджер вынуждена была признать, что порой очень даже вишни. Впрочем, конечно, вслух она ничего говорить не стала.

— Всегда хотел знать, — проговорил сенешаль, — как спится человеку перед смертью.

Голос его прозвучал ровно, и лицо не дрогнуло. Ничто не говорило о том, что этот странный худой и сухопарый человек шутит. Что ж, возможно он был так убийственно серьезен.

— Никогда не пробовал, так что не знаю, — отмахнулся Фламэ. — Лично я еще собираюсь пожить.

Сенешаль повертел в руках простенький кожаный дублет, даже не беглый взгляд не способный спасти от удара мечом.

— Ты самоуверен. Ты всегда таким был.

Фламэ вскинул брови. Они никогда не были с Кеем сколько-нибудь близки. Никакой дружбы при дворе не заводили, да и сенешаль — чужеземец — никого к себе не подпускал. Кроме того, между ними стояла Мирабель, которую один дурак обожал, а второй — тоже не слишком, выходит, умный, ненавидел. И вот, на тебе, сенешаль переходит на такой доверительный тон.

— Надевай. И стой спокойно, я затяну шнурки.

Тон у него был, как у заботливой мамочки. Впрочем, Эдельхейд Адмар никогда себе подобного тона не позволяла, будучи с одной стороны истинной леди из древнего рода, а с другой — не последней сестрой в круге ведьм. Фламэ послушно замер, позволяя сенешалю затянуть ремешки. Эта забота, надо сказать, дурно пахла.

— Почему ты вернулся? — спросил Кей, отворачиваясь.

— Сапоги надеть поможешь? — с издевкой спросил Фламэ.

— Почему бы и нет? — сенешаль пожал плечами. — Почему ты вернулся?

— Сам же сказал — я самоуверен.

— Мальчишка моложе. Он выше и, возможно, сильнее. И у тебя будет Иртар.

— Я уже держал его в руках, — напомнил Фламэ.

— Ты тогда не был врагом королевы. Возьми.

Сенешаль протянул пару светлых, почти белых перчаток, необычайно тонко выделанных. На секунду Фламэ даже показалось, что сделаны они из человеческой кожи. На ощупь они были гладкими и непривычно холодными.