Геринг тоже действовал против Редера, хотя и не за кого-либо в особенности, просто чтобы отвлечь внимание от провалов люфтваффе. И морской адъютант Гитлера фон Путткамер, который некогда командовал флагманским торпедоносцем Дёница, разделял настроение более молодых морских офицеров, что необходимо сменить старое и в общем-то уже сухое дерево на самом верху флота. И конечно, его мемуары, даже такие осторожные, какими они были, оставляют ощущение, что он обожал Дёница гораздо сильнее, чем Редера.

 Так что нет ничего удивительного в том, что, когда надводные силы, ведомые двумя тяжелыми крейсерами, атаковали арктический караван с оружием для России в последние дни года и были отброшены в результате умелых действий британского конвоя и самоотверженного сопротивления советских транспортов, Гитлер выместил все свое раздражение именно на Редере и в течение полутора часов без перерыва читал ему лекцию по истории немецкого флота — о его бесславной роли в Первой мировой войне, о бунтах и революции, а кроме того, о бесполезности больших кораблей, когда нуждаются в маленьких и самолетах для зашиты, а не наоборот. Он решил отдать их на слом, а их тяжелые оружия разместить на берегу. Что же до моряков, то он еше рассмотрит вопрос, не могут ли они быть более полезными на суше и насколько следует увеличить подводный флот, раз большие корабли будут убраны...

 Редер выдержал этот натиск в молчании, а затем попросил личной аудиенции и подал заявление об отставке. Гитлер немедленно сменил тон, но гордость Редера и, безусловно, усталость, накопившаяся в нем после долгих лет непрерывных сражений — как теперь казалось, напрасных — сделали его непреклонным. Он попросил, чтобы его оставили в строю до 30 января, десятилетнего юбилея Третьего рейха, чтобы все выглядело в глазах молодых офицеров, будто он увольняется по заранее запланированному сценарию. Наконец, Гитлер попросил его порекомендовать двух возможных преемников.

 «Мой фюрер! ...Я рассматриваю как подходящие кандидатуры в первую очередь генерал-адмирала Карлса и адмирала Дёница... Генерал-адмирала Карлса (58 лет)... я считаю ввиду его личных качеств и всеобъемлющего опыта по проведению операций в других водах... особенно подходящим. Его назначение не вызовет никаких пересудов, так как на флоте нет более достойного офицера. Адмирал Дёниц тоже подходит, его назначение будет иметь преимущество, подчеркивая особую, решающую военную важность кампаний подводного флота. Единственным неудобством станет то, что, став главнокомандующим, адмирал Дёниц не сможет посвятить себя целиком ведению подводной войны настолько основательно, насколько он делал это прежде. Возможно, это неудобство может быть облегчено организационными мерами. Я оставляю за вами, мой фюрер, окончательное решение».

 Это казалось восхитительно объективной характеристикой, учитывая его ссору с Дёницем; на самом деле он, судя по всему, никогда не подвергал сомнению ценность своего чересчур ревностного подчиненного.

 В самый разгар их разногласий в ноябре он поддержал пылкий рапорт главы флота адмирала Отто Шнивинда своей столь же щедрой характеристикой. Шнивинд сообщал о Дёнице, что это офицер, одаренный «превосходными интеллектуальными талантами и особыми качествами лидера...», чье «энергичное, умное, неустанное и жесткое руководство» было полностью оправдано результатами; а далее он писал: «Сильный, энергичный и сознательный характер, который пользуется самым высоким уважением в его роде войск. Люди BdU его внутренней силой спаялись воедино в крепкое сообщество воинов. По моему мнению, (он) по качествам своего характера подходит для того, чтобы занять самый высокий пост».

 1 ноября Редер одобрил этот рапорт и приписал: «С самого первого дня войны (он) возглавлял операции подводного флота с величайшей способностью общего видения ситуации, тонкой осмотрительностью и суждением, правота которого постоянно подтверждалась, и таким образом заложил основы великих побед. Если подводная война докажет, что с ее помощью можно осуществить в принципе — а я уверен, что так и будет, — решительный переворот в войне, то это прежде всего благодаря адмиралу Деницу».

 Гитлер, как и следовало ожидать, выбрал преемником Редера именно Дёница, не сомневаясь, что тот поддержит его идеи отдать большие корабли на слом, чтобы передать все ресурсы подводным лодкам, число которых тогда уже составляло 400; к концу месяца 222 были готовы к бою, а еще 78 — то есть производство приблизительно четырех месяцев — и магическая цифра будет достигнута.

 В последней дневниковой записи этого года Дёниц еще раз выразил свое кредо: «“Война тоннажа” — это главная задача подводного флота, возможно, она будет решающим вкладом в исход войны. Она должна проводиться там, где больший успех может быть достигнут с меньшими потерями. Необходимо сделать четкие выводы из ясного признания этой ситуации, а именно сконцентрировать все возможные силы для выполнения этой главной задачи, при этом отдавая себе отчет в том, какие неудобства и бреши образуются благодаря такому решению в других областях».

 Две недели спустя на совещании в Касабланке лидеры союзников, зная, что наступательная стратегия, к которой они прибегли в Европе, не принесет успеха, пока не будет снята угроза поставкам в Северной Атлантике, решили придать приоритетное значение уничтожению немецкого подводного флота.

 И текущий рапорт британского зала отслеживания субмарин завершался так: «Ускользающие маневры караванов до сих пор приносили тактический успех, но следует признать, что с ростом числа оперативных подлодок все большие зоны будут покрываться их патрулями, а иногда это будет происходить повсеместно, что ограничит использование этого метода и, может быть, вскоре вообще сделает его бесполезным... Критическая фаза подводной войны в Атлантике не должна более откладываться на потом».  

 Став главнокомандующим флотом 30 января 1943 года, Дёниц получил чин гросс-адмирала. Это было пиком всей его карьеры, вершиной жизни. Ему исполнилось 51 год, самый расцвет сил. В Ингеборгон нашел верную помощницу во всех социальных обязанностях, которые пришли вместе с высшим постом и которые ему, несмотря ни на что, тоже были приятны. Он мог гордиться своими двумя сыновьями, которые служили лейтенантами в элитном подводном флоте. Петеру только что исполнилось 21 год, он был вторым вахтенным офицером на U-954 и готовился отправиться в свое первое боевое плавание. Старшему, Клаусу, которому идти в бой мешали травмы головы, полученные в результате аварии мотоцикла в 1939 году, служил при штабе 5-й флотилии в Киле; его зять, Гюнтер Хесслер, был первым офицером Адмирал-штаба под непосредственным руководством главы отдела подводного флота Годта.

 Кроме того, было то, что переполняло все его мысли, — перспектива выиграть войну практически в одиночку! Когда рейх повсюду занял оборонительную позицию, подводный флот, который он решил оставить под своим прямым контролем, был единственным средством победить. Успех казался столь близким в ноябре, но за последние два месяца он все больше ускользал от него: было найдено всего несколько караванов, во многом из-за плохой погоды и еше потому, что противник использовал новые маршруты и каким-то образом обходил группы подлодок, хотя как это удавалось, было неясно.

 Наконец, у него есть сила поправить это, и он намеревался увеличить ежемесячный выпуск подлодок, разобраться с раздражающими отсрочками на верфях и так заполнить Северную Атлантику, чтобы противник не смог избежать его патрульных линий.

 Его настроение и безжалостный ход мысли показывает первая директива, данная штабам еше в то время, когда он занимал предыдущий пост; едва ли можно представить себе более резкий контраст с методами Редера: