Краткий обзор британской организации, с которой он столкнулся, показывает, насколько Германия отставала. На самом верху располагался Комитет битвы за Атлантику, возглавляемый лично Черчиллем и состоявший из Военного кабинета, глав морского и авиационного штабов и научных советников; комитет обычно заседал раз в неделю и анализировал произошедшие изменения, и что очевидно из состава участников, вполне обладал возможностями перемещения необходимых ресурсов. Ежедневный контроль антиподводных сил был сконцентрирован, по большей части, в руках командующего западными подходами (Commander-in-Chief Western Approaches) в его штаб-квартире в Ливерпуле; здесь карта «торгового планирования» (Trade Plot) занимала огромную стену его оперативного зала, копируя карту в зале контроля за оперативной разведкой, который переместился из подземного комплекса под Адмиралтейством в близлежащую «Цитадель». На эту главную карту наносилась информация из зала отслеживания субмарин, который в свою очередь питался данными из соседнего зала картографии D/F и сведениями, поступающими от авиации и кораблей в море, а также от секретной школы кодов и шифров в Блетчли-парк (Бэкингемшир).
В самом начале Блетчли-парк пасовал перед немецкой системой «Энигма», но 8 мая 1941 года машина «Энигма» с ежедневными инструкциями и другими секретными материалами была захвачена на U-110 после того, как лодку вынудили глубинными бомбами всплыть в результате совместных действий одной из новых групп конвоя. Интересно, что этой лодкой командовал Юлиус Лемп, который потопил «Атению»; он пропал без вести; согласно британскому рапорту о допросах экипажа, его весьма уважали и любили. Несмотря на это, U-110 не соответствовала идеалу Дёница; первый лейтенант, «ограниченный, черствый, грубый забияка, совершенно нетерпимый к любой критике нацистского режима, который он горячо поддерживал», был «ненавидим экипажем», а младший лейтенант был явно некомпетентен. Хотя почти все унтер-офицеры были опытными моряками, «многие старшины были новичками, плохо тренированными и мобилизованными в подводный флот против их желания». Британец делал такой вывод: «Кажется, существует настоящая сложность с набором в подводный флот», и, что немаловажно, хотя боевой дух по-прежнему высок, «убежденность в конечной победе Германии уже не столь непоколебима».
В любом случае захват шифровального аппарата на U-110 позволил Блетчли-парк читать радиосообщения подлодок уже с конца июня, когда поменялись шифры, и поэтому они обычно вскрывали каждый новый шифр за 48 часов, а иногда и быстрее. Наличие информации, поступавшей бесперебойно в результате этого вскрытия кодов, обозначаемого для секретности просто «Ультра», и было объяснением, почему все усилия Дёница по обнаружению караванов проваливались начиная со второй половины 1941 года. Но, конечно, же, это не объясняло его более ранние неудачи.
В зале отслеживания субмарин командовал бывший адвокат, человек большой проницательности, капитан Роджер Уинн. У него в распоряжении был штаб из шести человек — на самом деле недостаточный для того, чтобы справляться с потоком информации, поступающей со всех сторон, но, конечно, равный по силам всему штабу Дёница, члены которого имели еще и другие служебные обязанности. Уинн сам составлял еженедельные оценки подводной войны и пытался проникнуть в образ мыслей Дёница и предсказать его будущие ходы; так как он обладал опытом своего оппонента, то и делал это с замечательной точностью.
Столь же важным, как эта координация разведслужб, питавшая информацией оперативное командование в битве за Атлантику, было и тесное сотрудничество, установившееся между штаб-квартирой Западных подходов и несколькими группами Прибрежной службы ВВС, которые обследовали морскую зону; это была комбинация морских и воздушных сил, которая выталкивала немецкие подлодки с каждым днем все дальше и дальше на запад; к июню Дёниц располагал их уже в районе Ньюфаундленда.
Редер же был неспособен пробиться сквозь ревнивый контроль Геринга за всем, что летало, и в начале года сам Гитлер воспользовался двухнедельным отсутствием рейхсмаршала во время отпуска и перевел маленькую авиагруппу под оперативный контроль BdU; это было несколько самолетов совершенно неподходящего типа, но Дёниц возлагал «большие надежды на то, что это сотрудничество приведет к успеху».
Но эти надежды вскоре развеялись: самолеты не могли долго поддерживать контакт, их штурманы не были достаточно точны, и их число не увеличивалось.
Вдобавок к этим сложностям с разведкой итальянская флотилия оказалась совершенно бесполезной. К концу 1940 года стало очевидно, что от нее мало что можно ожидать; к маю 1941-го, «несмотря на все попытки увеличить их способности... путем направления итальянских капитанов на подлодки, участвующие в боевых операциях, и на тренировочные курсы на Балтике», Дёниц пришел к выводу, что они «неисправимо не подходят» для войны в Атлантике.
«Они ничего не замечают, не сообщают ни о чем или сообщают слишком поздно, их тактические способности равны нулю... Итальянцы будут размещены в зоне между 47.30 и 53 градуса с. ш. и 15.25 з. д. Здесь они не смогут мешать нашим собственным операциям, а, с другой стороны, если даже их просто засекут противники и они сами ничего не сделают, это может вызвать перемещение маршрута каравана в область, где находятся наши лодки».
Он полагал, что причиной такой неудачи итальянцев скорее являются их национальные черты характера, нежели отказ Адмиралтейства в Риме проходить обучение немецким методам под началом у немецких офицеров: «...они (итальянцы) недостаточно жестки и тверды для такого типа войны. Их способ мышления слишком вял и в согласии с правилами не позволяет им приспособиться к меняющимся условиям войны. Их личное поведение недостаточно дисциплинированно, и перед лицом врага они недостаточно спокойны. Ввиду всего этого я вынужден располагать немецкие лодки и рассчитывать их боевые операции безо всякого учета итальянских лодок».
Вдобавок к его прежним хлопотам с итальянскими союзниками Гитлер, который был вынужден послать немецкий армейский корпус в Северную Африку, чтобы укрепить там итальянские силы, решил в августе предложить Муссолини 20 подлодок для обеспечения маршрутов перевозок этого корпуса! Несмотря на тревожные указания Дёница, что «война тоннажа» в Атлантике является главной задачей его войск, ему было приказано «гнать волну» в Средиземное море этой же осенью, так как существовала реальная угроза того, что итальянцы не выдержат. Так как отсрочки в строительстве подлодок, вызванные дефицитом сырья и рабочей силы, вместе с потерями во время боевых операций уже оставили его практически с флотом, немногим превышающим по размерам тот, что у него был в 1939 году, Дëниц был вынужден на время вообще прекратить битву за Атлантику. Зато его лодки добились больших успехов в Средиземном море, потопив и британский авианосец «Арк Ройял», и линкор «Бархэм».
Между тем Гитлер начал русскую кампанию. Это была великая стратегическая ошибка ввергать себя в войну на два фронта, ошибка, на которой уже обжегся кайзер. Однако выбора у него не было, и действия диктовались, как и в 1939 году, нуждами перегретой военной экономики. Редер и Дëниц, конечно же, придерживались взгляда, что все имеющиеся ресурсы должны быть брошены на сокрушение Великобритании; но без успешного прыжка через Ла-Манш, выполнимость которого и армейские генералы, и морской штаб признавали невозможным, пока не будет достигнуто абсолютное превосходство в воздухе и не найден какой-либо способ исключить королевский флот из зоны высадки, эта задача представлялась чересчур долгосрочной.
В то же время Советский Союз становился мощнее с каждым месяцем и держал руку на «кране» с жизненно важным военным сырьем, особенно нефтью и резиной, которых Германия не могла достать через британскую морскую блокаду. Учитывая характер большевизма и его неизменную цель зажечь мировую революцию, нет необходимости объяснять желание Гитлера нанести свой удар первым просто из-за его давно расхваленного крестового похода против коммунизма; на данный момент это чувство получило стратегическое и экономическое основания. Ведь если флот и люфтваффе не смогли вынудить сдаться Великобританию, в сравнительно недалеком будущем настоящая угроза появится с востока.
