— Нет, надо выбирать правильный круг общения. Можно насосаться энергии от плохого человека и чувствовать тошноту, а можно вместе с темной энергией получить какую-нибудь пользу.

— Ко второй категории ты, конечно же, себя относишь?

Он широко улыбнулся.

— Я раздолбай, но добрый. Зло не причиняю, но иногда бываю жестким. Не все понимают слово.

На площадке перед домом Волков развернул машину и они выехали с участка через открытые ворота. Ева обернулась. Забор позади них стал монолитной крепкой стеной. Ей казалось, что она покинула самое безопасное место в мире.

— А что касается бессмертей, мы сами толком не знаем всех ваших способностей, — продолжил разговор Волков после того, как выехал из леса. — За всю жизнь, таких как ты, я встречал 4 раза. Одна погибла. Со второй мы расстались, потому что учитель запретил работать с бессмертями. Это случилось в институтские годы. Третий сейчас при Викторе. И ты четвертая.

— Третий работает с Виктором?

— Да.

Проезжая по мосту, на встречной полосе Ева увидела части разорванного автомобиля. Она проводила их взглядом. До сих пор никто не убрал бампер, который собой создавал препятствие для движения. Или за столько времени ни один водитель не проехал по этой дороге? Ей показалось, что она давно не встречала людей.

— И ты тоже так захотел как старший брат?

— Нет. Ты со мной оказалась, потому что я не нашел в себе духа прогнать тебя, о чем я уже говорил. Плохое тянется к хорошему. Ночной мотылек не может отказать от соблазнительного света и летит на него, не смотря ни на что.

Они пересекли мост и вернулись в город.

— А хорошее тянется к плохому. Только непонятно зачем.

— Я не считаю себя хорошей. Да и вообще в мире нет ничего однозначно черного или белого.

— Ты недавно говорила, что грешников не стоит прощать? Разве это не «однозначно черное»?

— Решил подловить меня? Я имела в виду…

— Извини, перебью. Потому тема разговора уйдет в градации по степени тяжести совершения грешков, а я хотел сказать, что мы пришли в этот мир с кармой. Я в прошлых жизнях наворотил бед, да и в этой уже успел. Я был неверным, чрезмерно похотливым, упоминал имя бога всуе, а еще сам грешил и учил плохому подругу. В этой жизни мы с Виктором должны помогать другим, чтобы искупить свою вину. Впереди много работы. Над собой. А бессмерти… извини, еще раз, милые и бестолковые существа.

— Почему бестолковые? — нахмурилась Ева.

— Бестолковые — не точное слово, но смешное. Описывает всю твою жизнь, разве нет? — Волков по-ребячески хохотнул.

— Нет. Потому что безоблачной она не была, — с серьезным видом ответила девушка и немного с обидой.

— Бессмерти беззлобные. Вы можете раздражаться, нервничать, но не срываетесь на ближних. Бессмерть прощает, когда ее обидели или нанесли вред. Она не унижает в ответ, а просто уходит в свое тихое место, где пережевывает плохие эмоции и растворяет их в себе. Бессмерть никогда не будет врачом, потому что придется причинять боль. Не идет на ту работу, где ее заставят врать и навязывать свою волю. Поэтому она не может найти себя и страдает от этого. Хоть немного узнала себя?

— Немного, — согласилась Ева. — Если ты знал всего четырех бессмертей, с чего ты решил, что разбираешься в них? Для статистики такого количества людей мало.

— Я не один спиритист. Мы общаемся между собой и делимся информацией. Так однажды нам удалось составить общий портрет бессмерти. Ну, и Виктор продолжает экспериментировать над одним парнем. Узнал бы наш учитель, вломил бы ему за это.

Волков припарковался возле какого-то дома. Улицу Ева не узнала. За окном было не только дождливо, но и темно.

— Ваш учитель жив?

— Да, — ответил он без желания и погасил фары. — Ты уверена, что хочешь пойти со мной?

— Вы же просто поговорите? Вряд ли случится что-то страшное. Эта Керш не похожа на злобного маньяка.

— Она может быть тихим… Слушай, мне это так все не нравится. Меня гложут сомнения. Дриада и кошкодемон — слишком нелепое сочетание. Тут либо какое-то совпадение… либо судьба нас пытается запутать.

Волков заглушил двигатель.

— Идем?

Ева кивнула.

Они вышли из машины. Ева направилась к ближайшему подъезду, но Волков указал на следующий дом.

— Зачем так далеко? Мы опять промокнем.

— Я уже две тачки разбил. Не хотелось бы, чтобы и с третьей случился сюрприз.

— Думаете, эта демонша сюда примчится?

Волков неожиданно схватил девушку, грубо сжав ее в объятиях. Она не успела вскрикнуть, только испугаться.

— Что я говорил? — прошептал он на ухо.

— О чем вы?!

— Опять «вы»!

Страх Еву тут же отпустил. Она обмякла и засмеялась

— Я случайно. Само получилось.

— Тогда я тоже тебя случайно укушу.

Она приготовила и закрыла глаза… но ничего не последовало. Только дождь усыпал лицо мокрыми поцелуями.

— Держи, — услышала она.

Ее выпустили из теплых объятий. Ева открыла глаза и увидела, что Волков протянул шарик скомканных перчаток.

— Спасибо, — растерянно ответила девушка.

Он хитро улыбнулся и повел ее к дому загадочной госпожи Керш. Дверь подъезда оказалась не заперта. Домофон был сломан вандалами.

Они вошли в грязный подъезд. Скрипучий узкий лифт с выжженными кнопками навевал мысли, что в доме жили не самые законопослушные люди. На седьмом этаже кабина остановилась. Им пришлось выйти и пешком подняться на один лестничный пролет. За дверью, разделявшую подъездный коридор от лестничной площадки, они обнаружили пустой длинный помещение с умирающей настенной лампой, заканчивающийся выходом на балкон. Волков повел Еву и она, чувствуя беспокойство из-за облупившейся краски на стенах и витавшего в воздухе сигаретного запаха, настороженно пошла за ним. Как будто в случае опасности девушка могла бы что-то предпринять.

— В жутком месте живут твои клиенты, — тихо произнесла Ева.

— Неблагополучный район. Дешевое жилье. Только такое доступно для молодых людей.

Его внимание вдруг привлек электрический щиток. Он указал на отогнутые края.

— Иногда в таких тайниках можно найти клад.

Ева не поняла, о чем он говорил.

— Закладки, — ответил Волков на ее взгляд.

— Книжные?

Он моргнул два раза.

— Ага. Книжные.

Волков двинулся дальше и остановился возле обитой порезанной тканью двери без номера. Провод звонка оказался обрезанным — пришлось постучаться. Послышался легкий топот. За ним звук замка и дверь приоткрылась. В небольшом проеме Ева увидела особу в кимоно и с пластиковой маской, разрисованной красными узорами, на лице.

— Марк Николаевич?! — услышали они знакомый голос.

Тонкая рука схватилась за маску и подняла ее на лоб.

— Что вы здесь делаете?!

— Вы как будто испугались.

— Что? Нет-нет! Просто вы так неожиданно пришли… Что-нибудь случилось?

— Случилось. Мне необходимо кое-что узнать. Можно пройти?

Дриада молчала. Ее взгляд бегал с Волкова на Еву, словно она хотела прочитать на лицах причину их появления.

— Обстановка в подъезде не располагает к разговору. Да и люди-соседи не поймут, если мы затронем личные темы…

Леана вынужденно согласилась. Она постаралась незаметно посмотреть на наручные часы и широко открыла дверь. Гостеприимная улыбка у нее так и не появилась.

Волков шагнул первым. Снял обувь в крошечной прихожей и прошел дальше. Ева тоже начала разуваться, но чуть не упала. Схватившись за близ стоящий комод и удержав равновесие, девушка попросила извинения за свою неуклюжесть. Дриада на это ничего не ответила и, скрестив руки на груди, направилась на Волковым. Ева заметила, что дверь хозяйка только прикрыла.

Зал тоже оказался небольшим. Возле балкона на тумбочке стоял телевизор, который показывал продолжение сериала про сражение за любовь вампира и оборотня. У стены находился разложенный диван, он же кровать, с двумя подушками и одеялом. В углу — советский тяжёлый шкаф, а на потолке жёлтая люстра со множеством прозрачных висюлек, которая отправила Еву в детские воспоминания в квартиру к бабушке, когда та перед пасхой делала уборку и мыла такую люстру, а маленькая Ева играла с пластмассовыми украшениями.