— У тебя кровь на губе.

Не задумываясь, я высунула язык, чтобы лизнуть это место, что было моей обычной реакцией, когда я пораню губу, и поймала его палец. Мы оба одновременно напряглись, наши взгляды встретились, и я покраснела.

Какого черта, Сара? Ты вообще о чем думаешь? Я могу исчезнуть? Например, сейчас?

Его глаза были прикованы к моему рту, не мигая, когда он провел пальцем по моим губам. Его прикосновение было таким интимным, и я задавалась вопросом, не воображаю ли я что-то. Он никогда раньше не прикасался ко мне так. Я не хотела двигаться, и это пугало меня больше всего.

— Зачем ты это делаешь сейчас? Какой у тебя план? — Подозрительно спросила я. Мои вопросы, очевидно, переключили в нем какой-то переключатель, потому что он тут же опустил руку и посмотрел на меня в недоумении.

— Ты развернешься и пойдешь домой.

Я нахмурилась.

— Что? Нет!

— Да. Прямо сейчас.

— Мне не обязательно тебя слушать. Понятия не имею, почему тебя беспокоит мое местонахождение, но я не собираюсь возвращаться в тот дом.

— Тогда я посажу тебя на свой мотоцикл и отвезу домой. Тебе бы этого хотелось?

Он потянулся ко мне, но я увернулась и отступила.

— Не трогай меня!

— Не веди себя как избалованный ребенок и иди домой.

— Зачем ты это делаешь?

— Потому что.

— Потому что, почему?

Он поднял бровь.

— Потому что я могу. Как и все остальное, что я делаю, когда дело касается тебя.

— Ты лжешь.

Я ожидала, что он разозлится или накричит на меня, но выражение его лица оставалось пустым.

— Считай это местью.

Конечно. Вчера вечером он обещал, что будут последствия, если мы с Джессикой останемся подругами.

— Чего ты ждешь? Иди домой.

Я перестала пытаться его урезонить. Если я не подчинюсь, он либо посадит меня на свой мотоцикл и отвезет обратно против моей воли, либо будет преследовать меня, а я не собиралась его провоцировать. Я повернулась и побежала обратно домой.

— Сара!

Я остановилась и посмотрела на него через плечо.

— Я не хочу, чтобы завтра ты была рядом с могилой Кайдена. Ты поняла? Тебе запрещено даже шаг делать на этом гребаном кладбище.

Я знала, что он сказал бы что-то в этом роде. Я знала, что он запретит мне посещать могилу Кая, как он это сделал на его первую годовщину смерти. Однако тогда я впервые ослушалась его и все равно пошла. На следующий день Хейден разбил мой шкафчик, сжег мои вещи на школьном дворе на глазах у всех и пустил слух о том, что я проститутка, приглашая всех учеников мужского пола свободно пользоваться моими «услугами».

Этот конкретный слух был не только унизительным, но и ироничным, учитывая тот факт, что все знали, что я девственница.

В этом году? Кто знал, что Хейден мог сделать…

Моя мать уже лежала без сознания на диване, когда я вернулась домой вчера вечером. Она спала так крепко, что даже не отреагировала, когда я потрясла ее за плечо, чтобы разбудить и пойти в кровать. Я накрыла ее одеялом, убрала беспорядок, который она устроила на кухне, и собрала осколки бутылок во дворе.

Вернувшись в свою комнату, я нашла несколько сообщений от Мелиссы, но мне больше не хотелось писать. Я отправила ей сообщение, в котором говорилось, что я задремала и очень устала, поэтому я напишу ей завтра. Хотя я сомневалась, что сделаю это, все еще не уверенная, что я чувствую к Мелиссе и ее чрезмерно дружелюбному отношению.

Мне и так было трудно вставать сегодня. Годовщина смерти Кайдена напомнила мне о моей ошибке, изменившей жизнь, и подавленное мной чувство вины снова проявилось. Потребность поговорить с ним была слишком сильной, создавая боль, граничащую с физической. Я скучала по его смеху. Я скучала по его рассказам об астрономии и звездах. Как я могла потерять кого-то столь дорогого?

Почему?

В школе ученики месяцами называли меня убийцей после смерти Кайдена. Не было ни дня без их постоянных оскорблений и ненависти, в сочетании с самыми жестокими нападками Хейдена и Натали. В то время моя мать стала сильной алкоголичкой, и с ней стало еще труднее иметь дело. Она время от времени била меня, забывая делать это, когда была трезвой, и вскоре яма между нами превратилась в огромную пропасть.

Это был самый страшный и мрачный период в моей жизни, но я смогла продолжать и сосредоточиться на учебе в надежде стать кем-то лучше, с хорошим будущим впереди. Я пообещала себе, что сбегу от всех, даже от собственной матери. Я также пообещала себе, что буду усердно учиться и поступлю в Йельский художественный колледж. Я хотела показать всем, в первую очередь себе, что однажды я смогу стать кем-то, и моя мать увидит, что я не просто никто, как она меня называла. Я могла бы поступить в престижный колледж, несмотря ни на что, и максимально использовать свой талант к рисованию.

Вскоре я пожинала плоды своей решимости. У меня не было общественной жизни, я была ограничена своей комнатой, но это позволило мне легче стать круглой отличницей, что стало единственным светлым пятном в моей школьной жизни.

Я вошла в школу, готовясь к худшему. Сегодня у меня не было занятий с Хейденом, но я не исключала, что он может сойти с пути, чтобы отомстить самым подлым образом. Сегодня он может быть особенно сложным, поэтому мне придется усерднее работать, чтобы оставаться вне его поля зрения.

Я направилась на исчисление, все больше краснея под пытливыми и осуждающими взглядами нескольких проходящих мимо учеников, что усиливало во мне чувство вины. Я проигнорировала их и вошла в класс, опустив взгляд в пол, сосредоточившись на том, чтобы успокоить дыхание. Я могла только надеяться, что Натали и Кристина не устроят мне неприятности во время исчисления.

— Она здесь, — прошептал кто-то и разразился смешком, отчего я замерла на месте.

Ужас охватил меня, когда я подняла глаза и увидела доску. Там, по всей ее поверхности, было написано одно уничижительное слово бесчисленное количество раз белым мелом…

Убийца.

Оно пылало. Оно было вездесущим. Оно пронзало меня, как тысяча игл по всему моему телу, и я начала задыхаться, не осознавая звуков и движений вокруг меня, пока мир размывался. Это было слишком.

— Каково это, убийца? — Прошептала Натали мне на ухо, стоя прямо позади меня. Дрожь пробежала по моему позвоночнику, каждая мышца моего тела напряглась. Я двинулась, чтобы отстраниться от нее, но она схватила меня за запястья и потянула назад, прижав мои руки к моей спине, удерживая меня на месте.

— Бегство теперь тебя не спасет. — Ее голос был леденящим, вызывая во мне худший вид страха.

Она впилась своими длинными ногтями в мои предплечья, а я прикусила губу, чтобы не закричать от боли, отказываясь дать ей знать, как сильно она делала мне больно. Я дернула руками, чтобы освободиться, но Кристина появилась передо мной и схватила меня за плечи, не давая мне двигаться.

Нет.

— Куда ты собиралась? — Спросила Кристина с насмешливым лицом. Мне нужно было выбраться отсюда.

— Отпусти меня.

— Ты хочешь уйти так скоро? Но мы только начали веселиться, — сказала Кристина, болезненно схватив меня за плечи, и меня охватил страх. Мне придется бежать. Все просто стояли там, позволяя Натали и Кристине издеваться, и это было ужасно. Никто не хотел мне помочь. Никто.

— Отпусти меня! Учитель придет в любую минуту…

— И что потом? — Прошептала Натали мне на ухо. Мое сердце бешено колотилось, мое поверхностное дыхание не давало мне достаточно кислорода. — Думаешь, это что-то изменит? Думаешь, нас накажут? — Она вывернула мне запястье. С моих губ сорвался вопль.

— Пожалуйста, отпусти меня! — Мое сердце… Оно билось слишком быстро.

— Если бы в этом мире была настоящая справедливость, тебя бы уже давно наказали. Как ты можешь спокойно спать по ночам, зная, что из-за тебя кто-то умер?

Я собиралась закричать, но потом они отпустили меня, толкнув на пол, прежде чем отступить. Я была сломлена, уже теряя контроль. Последнее, что я помнила, прежде чем поддалась своей тьме, как я бежала из класса, в неизвестность.