— Меттс пошла к школьной медсестре?

— Да, она сейчас там.

— Хорошо. Как она держится?

Он действительно спрашивал меня об этом?

— Ей, наверное, стало лучше, — сказала я. Блейк фыркнул.

— Как я сказал Джонсу до того, как ты пришла, такие инциденты неприемлемы в нашей школе. Мне очень жаль, что тебе пришлось через это пройти.

Нет, не жаль. Тебе никогда не было жаль. Сколько раз я была здесь жертвой какой-то злобной шутки, а ты делал вид, будто на самом деле не осознавал, что происходит? Все, что тебя волнует, — это ты и репутация твоей школы.

— Что вы собираетесь с этим делать? — Спросила я его, устав от того, что власти закрывают глаза на жертв издевательств.

— Заткнись, Сарс, — прорычал Блейк, глядя на меня так, будто собирался меня задушить.

Андерс проигнорировал выпад Блейка.

— Я сделаю так, чтобы это больше не повторилось.

— И как вы собираетесь это сделать?

— У тебя действительно большой рот. — В голосе Блейка была подавленная ярость. Я взглянула на его крепко сжатые руки на подлокотниках, на которых виднелись свежие царапины на его теперь уже белых костяшках пальцев.

Все в нем пугало меня. Он был капитаном нашей футбольной команды, и у него было очень мускулистое телосложение, потому что он очень усердно тренировался. Он редко улыбался, постоянный лед в его глазах был откровенно угрожающим.

— Заткнись, Джонс. А ты, Декер, следи за своим языком. И не проявляй неуважения к своему директору.

— Вы собираетесь кого-нибудь наказать?

— Пока нет.

Пока нет? О Боже. Я была в такой ярости.

Я была в такой ярости, что в кои-то веки не смогла себя контролировать. Я знала, что потом пожалею об этом, но мне нужно было выговориться сейчас.

— Что вы имеете в виду, говоря «Пока нет»? Люди действительно бросали еду в ту девочку и причиняли ей боль, а вы ничего не сделаете?

— Джонс уже сказал, что это было просто недоразумение…

— Недоразумение? — Закричала я, вставая и указывая на Блейка. — Он заварил всю эту кашу! Он приказал им бросать в нее еду, все время снимая это на камеру! Вы не можете позволить ему уйти от ответственности!

Блейк был так зол, что у него на висках вздулись вены, его глаза ясно давали мне понять: я труп.

— Успокойся, Декер! Я также поговорю с Джессикой Меттс и попытаюсь прояснить ситуацию, но я не буду дальше развивать этот вопрос. Если Джессика и некоторые свидетели смогут подтвердить, что это начал Блейк, он, конечно, получит должное наказание.

Это было невероятно. Сначала я уставилась на Андерса, затем на Блейка. Родители Блейка были богаты, более чем достаточно богаты, чтобы выкупить Блейка из неприятностей, а его отец был мэром. Вдобавок ко всему, они пожертвовали деньги школе, как и мать Хейдена. Если Блейка накажут, это может разрушить светлое будущее их наследника поэтому, конечно, они не позволят, чтобы с ним что-то случилось.

Я чувствовала себя побежденной. Директор Андерс был продажной змеей, и он и пальцем не пошевелит, чтобы поступить правильно и защитить своих учеников. Я была глубоко оскорблена этой несправедливостью.

Через некоторое время он отпустил нас, и мы покинули его кабинет в угрюмом молчании. Как только мы прошли мимо его секретарши, завернув за угол, Блейк схватил меня и прижал к стене в пустом коридоре. Ужас охватил меня, когда он вдавил свое предплечье мне в горло, лишив возможности нормально дышать.

— Ты просто не могла заткнуться, сука! Нет, ты должна была на меня настучать. — Давление его предплечья усилилось, и это стало болезненным… — Ты связалась не с тем парнем. Ты пожалеешь об этом. — Он опустил руку и умчался прочь.

Я громко хватала ртом воздух, сползая по стене, и чувствовала себя невыносимо несчастной.

Когда все это закончится?

ГЛАВА 5

Я достигла парковки и остановилась как вкопанная, когда заметила толпу студентов, собравшихся возле моего парковочного места. Все они что-то разглядывали и фотографировали. Я заставила свои ноги двигаться, надеясь, что толпа не из-за меня.

Когда я приблизилась, я поняла, что они окружили мое парковочное место, и мой пульс участился. Я думала, что наконец-то освободилась от ада после всего, что произошло сегодня, но Инь — о, этот старый дьявол, был вездесущ. Я обошла зевак, только чтобы замереть, увидев свою машину.

Нет.

Кто-то полностью ее изуродовал. Они покрыли двери, крышу и капот различными красками, но это был не конец моего унижения. Слово «стукачка» было распылено большими белыми буквами по всему лобовому стеклу, дразня меня своим уничижительным оттенком, и это было слишком. Мои одноклассники направили на меня свои телефоны, чтобы запечатлеть мою реакцию, и на мгновение я была слишком уставшей, чтобы двигаться или реагировать. Голоса вокруг меня становились громче.

— Она такая жалкая.

— Посмотрите на эту реакцию! Она выглядит так, будто собирается обосраться!

— Может, она уже это сделала.

Слезы наполнили мои глаза, но я отказывалась плакать. Я не хотела плакать перед ними. Я не хотела доставлять им такое удовольствие.

— Стукачка! — Крикнул один парень.

— Стукачка! — Повторил ученик рядом с ним.

— Стукачка!

— Стукачка! Стукачка! Стукачка! — Все начали скандировать, и это было больше, чем я могла вынести. Мне нужно было убежать.

— Отойдите в сторону! — Закричала я на студентов, отталкивая их с дороги, пытаясь игнорировать их подстрекательские крики.

Я села в машину и захлопнула дверцу.

— Стукачка!

— Сучка-стукачка!

— Уродка!

— Иди сдохни уже!

Я завела двигатель, испытывая тошноту от их зверских скандирований. Двое старшеклассников остановились перед моей машиной и пнули бампер.

— Уйдите блядь с дороги! — Закричала я им, дважды нажав на гудок, но они не обратили на меня никакого внимания.

Я заметила, что Хейден и Блейк наблюдают за этой сценой издалека, и я ясно видела восторг в глазах Блейка. Это была его месть. Но я все равно была сбита с толку тем, как легко ему было меня унизить.

У меня затек затылок, а сердце забилось быстрее, когда меня охватила паника. Мне нужно было убираться отсюда, пока я не потеряла контроль. Я нажала на педаль газа и отпустила сцепление, заставив машину дернуться.

— Что за…?! — Парни перед моей машиной отпрянули с дороги, боясь, что я их перееду, в этом и был весь смысл.

Я снова завела двигатель и прибавила скорость, наконец-то убравшись оттуда.

Автосервис «Уголок Джонса» был одним из самых дешевых автосервисов в Энфилде. Я пользовалась этим сервисом по двум причинам. Первая причина — цена. Вторая — миссис Джонс была одной из самых приятных женщин, которых я когда-либо встречала.

Миссис Джонс было за пятьдесят, она всегда носила платья в цветочек, которые подходили ее пухлому телу, но были неуместны для автосервиса. Ее крашеные черные волосы обычно были собраны в балетный пучок, а ее рыжевато-коричневое лицо все время было покрыто макияжем. Мистер Джонс умер много лет назад, и у них не было детей, что могло быть причиной того, что она всегда относилась ко мне, как будто я ее дочь.

Каждый раз, когда я приезжала сюда на своей изуродованной машине, она приходила в ярость, призывая меня сообщить о моих обидчиках администрации школы или полиции. Она понятия не имела как все было запущенно.

Я пыталась пойти в полицию один раз. Я пошла туда, когда Джош Эйкерс ударил меня по лицу вскоре после смерти Кая. Они сказали, что расследуют дело и позвонили Джошу и его родителям, но в конце концов заявили, что у меня нет доказательств того, что это сделал Джош. Свидетелей не было, и это было мое слово против его. Отец Джоша был судьей, и у него были хорошие связи в полиции, поэтому я совсем не удивилась, что Джош остался невредим.

Излишне говорить, что Джош удвоил пытки, которые он мне с тех пор причинял, так что мораль истории в том, что сообщение о моих обидчиках в полицию подвергало меня еще большей опасности.