– Ни одной, – с усмешкой ответил Максим. – Я специализируюсь на замужних барышнях. Мне не нужна легкая добыча.
– Когда-нибудь тебе проломят череп, – сказала Татьяна.
Максим пожал плечами:
– Пробовали. Но, как видишь, я жив. А тот, кто пробовал, до сих пор работает на лекарства.
– Ты не только тщеславный, но и самонадеянный. Кстати, я совсем не замужняя барышня. Что ты делаешь в моей постели?
– С тобой у меня не бизнес. С тобой – любовь.
Максим глубоко затянулся, и вспыхнувший огонек сигареты осветил нижнюю часть его лица – такую же красивую (на взгляд Татьяны), как и верхняя. Татьяна потянулась и поцеловала его в уголок твердых губ. Максим повернулся и поймал губами ее губы.
– Мы знакомы два месяца, а у меня до сих пор дрожь по жилам, когда ты меня целуешь, – мягко сказала Татьяна.
– Взаимно, – сказал Максим.
Татьяна, чуть отстранившись, полюбовалась его литой мускулатурой, затем наклонилась и поцеловала Максима в плечо. Он усмехнулся, затушил сигарету в пепельнице и повернулся к девушке.
– Ты обдумала мое предложение?
– А ты делал мне предложение? – игриво проговорила она. – Где же кольцо с бриллиантом?
– Не валяй дурака. Ты знаешь, о чем я.
– А, ты об этом… – Татьяна поморщилась. – Я не хочу это обсуждать. Мне не нужны проблемы. Тебе, я думаю, тоже.
– Никаких проблем не будет, – веско произнес Максим.
Татьяна отпрянула от него и легла на спину. Она выглядела обиженной. Теперь уже Максим склонился над ней.
– Милая, – произнес он мягким, бархатным баритоном, целуя ключицы девушки. – Я знаю, что ты боишься. Но я ведь с тобой. Мы неплохо на этом заработаем, поверь мне.
– Ты не знаешь Мохова. Он не какой-нибудь там трус, он кому угодно глотку перегрызет.
– Не накручивай, золотце. Ничего он никому не перегрызет. Он давно уже играет по правилам. Мохов – политик. А политики боятся публичных скандалов.
Максим попытался поцеловать Татьяну, но она отвернулась.
– Что? – недоуменно спросил Максим.
– Я уже сказала: я не хочу в этом участвовать.
– Золотце, ты не можешь в этом не участвовать. Ты главный игрок, а я всего лишь твой помощник. Поверь мне, если бы я мог выкачать из него пару тысчонок без тебя, я бы давно уже это сделал.
Максим снова попытался поцеловать девушку, но она оттолкнула его и села в постели. Волосы ее были растрепаны, покрывало сползло, обнажив большую, упругую грудь до самого соска.
– Ты не понимаешь! – яростно проговорила она. – Это не игрушки. Мохов – не муж одной их твоих вдовушек.
– Да я понимаю, золотце. И сознаю «всю степень опасности». – Максим снова усмехнулся. Он был абсолютно уверен в себе, и нерешительность Татьяны его и забавляла, и злила. – Но если обыграть все умело – никаких неприятных последствий не будет. Ты ведь знаешь, что я в этом деле не новичок. Я все устрою. На тебя подозрение не упадет – будь спокойна. Ну же, золотце!
Татьяна вновь попыталась отстраниться, но на этот раз Максим поймал ее лицо ладонями и крепко поцеловал ее в губы.
– Черт… – прошептала Татьяна с придыханием. – Что ты со мной делаешь…
«Вот ты и созрела, моя девочка, – пронеслось в голове у Максима. – Все вы созреваете. И все делаете так, как я скажу. Одни раньше, другие позже».
Он самодовольно улыбнулся и сказал твердо и веско:
– Мы сделаем это. Главное тут – не зарываться и вести себя благородно. Больше десяти штук просить не станем. Для него это не деньги. И негативы вернем – все до одного. Он обойдется малой кровью, а мы с тобой махнем через месяц на Мальдивы. Помнишь, ты хотела?
– На Мальдивы… – эхом отозвалась Татьяна.
Глаза ее были полуприкрыты, на губах играла улыбка.
– Ага, – кивнул Максим. – Вдвоем – ты и я. Пляж, море, коктейли, бунгало. Все, как ты хотела.
– И мы будем плавать с аквалангом… – мечтательно произнесла Татьяна.
– Конечно, золотце. Я покажу тебе затонувшие корабли.
– И кораллы…
– И кораллы, – прошептал Максим девушке на ухо.
– Ты из меня веревки вьешь… – прошептала в ответ Татьяна, хрипло и прерывисто дыша.
– Я просто хочу, чтобы мы были счастливы.
Он стал целовать ее глаза, щеки, виски, шею. Татьяна отшатнулась и прижала ладонь к его губам.
– Хорошо. Но как мы это сделаем? Я не хочу подставляться. Не хочу, чтобы он меня в чем-то заподозрил.
– Золотце, все будет хорошо. Назначь ему встречу в ресторане, о котором я тебе расскажу. Рядом – гостиница. Когда встретитесь и он потянет тебя в постель, скажи, что не хочешь везти его к себе домой. Придумай что-нибудь. Я не знаю… Скажи, что к тебе приехали родственники или еще что-нибудь в этом роде. Натолкни его на мысль о гостинице. Только чтобы он сам предложил – это важно! Остальное – моя забота.
– Но как мы попадем в нужный номер? – неуверенно спросила Татьяна.
Максим усмехнулся с видом человека, у которого все схвачено.
– Золотце, сделай, как я прошу, и все будет тип-топ, – сказал он. – А сейчас – иди ко мне!
Он протянул мускулистые руки и сжал Татьяну в объятиях.
6
Толик Азизов работал в службе технической поддержки всего три недели. Он считал себя неплохим компьютерщиком, но, будучи парнем скромным, предпочитал не выпендриваться перед своими новыми коллегами. Тем более что в свои двадцать он был самым младшим из парней, работающих в отделе.
В тот день он не пошел с коллегами в кафе обедать, а решил покопаться в Интернете – с утра навалилось много работы, поэтому у Толика Азизова не было возможности сделать это до обеда.
К тому же не хотелось обедать в компании коллег. Они, конечно, были славные парни, но уж больно любили потешаться над новичком. Толян слова не мог сказать, чтобы кто-нибудь из этих «юмористов» не поддел его. Толян знал, что такова уж судьба всех новичков, тем более, младших новичков – служить объектом для насмешек. Но иногда его терпению приходил конец, и тогда он начинал сердито огрызаться, чем вызывал новый шквал насмешек. В общем, удовольствие было то еще.
Оставшись в отделе один, он вошел в Интернет и немного попрыгал по порно-сайтам, так, в качестве разминки. Затем пробежал глазами несколько новостийных сайтов. Потом прочел небольшой текст о новом «шутере», релиз которого намечался на осень. И наконец, забрался в свой любимый сайт знакомств.
«Превед! Увидел твою фотку и влюбился. В натуре – ты самая классная девчонка в Сети!»
Немного подумав, Толян продолжил:
«Я нормально катаюсь на роликах, а ты? Если захочешь потусоваться – покажу тебе клеевые места для катания».
Дописав еще пару строк, Толян отправил письмо. Затем скопировал фотку девушки в свою папку, чтобы на досуге «попялиться». Покончив с важными делами, он посмотрел на часы. До конца обеда оставалось еще полчаса. Хавать совершенно не хотелось.
«Новостишки, что ли, еще посмотреть!»
Толян открыл страницу новостей, пробежал взглядом по анонсам, зевнул и хотел было снова вернуться на сайт знакомств, но тут взгляд его зацепился за баннер с физиономией мужика, который показался Толяну знакомым. Не успев даже сообразить, что делает, он машинально щелкнул мышкой по баннеру.
Страница загружалась медленно.
«Фуфло кривое», – в сердцах подумал Толян, и вдруг челюсть его слегка отвисла. С открывшейся страницы на Толяна Азизова смотрел Хозяин! Собственной персоной! (Хозяином все в офисе называли Виктора Олеговича Мохова.)
Толян прищурился и прочел броскую надпись рядом с фотографией:
«ВСЯ ПРАВДА О БУДУЩЕМ ПРЕЗИДЕНТЕ РЕСПУБЛИКИ!»
– Ну-ну, посмотрим, – насмешливо прошептал Толян и стал читать статью.
БОЛЬШОЙ ВАЛУН, ПОРОСШИЙ МХОМ,
ИЛИ «КТО ВЫ, ГОСПОДИН МОХОВ»?
«Сегодня утром я проходил мимо будки объявлений и замедлил шаг возле большого красочного плаката, на котором был изображен Президент России, пожимающий руку какому-то упитанному господину. Подпись под изображением гласила, что упитанный господин – это наш почетный горожанин Виктор Олегович Мхов.
«Я на вас надеюсь!» – говорил Президент нашему земляку. Я остановился перед плакатом и задумался. Но тут незнакомый голос меня спросил:
– Кто этот человек?
Я обернулся и увидел перед собой незнакомого человека. В руках у человека был дорожный кейс. Судя по всему, он только что высадился с поезда.
– Как? – сказал я ему. – Вы не знаете? Это ведь почетный гражданин нашего города Виктор Олегович Мохов.
– Мохов? – Незнакомец нахмурил брови. – Какой такой Мохов? Не знаю такого.
– А вы местный или гость нашего города? – уточнил я.
– Я родился здесь, но десять лет прожил в другом городе.
– Ах, вон оно что. Так вы все пропустили!
– Пропустил? Что я пропустил?
– Самое главное. Кто был хозяином города десять лет назад?
– Полагаю, что горожане, – сказал незнакомец.
Я кивнул.
– Именно. А теперь хозяин нашего города – Виктор Олегович Мохов! Более того, через несколько месяцев он станет хозяином республики. Как вам это нравится?
– Мне это совсем не нравится, – еще больше нахмурился незнакомец. – И кто же он такой, этот ваш Мохов?
– Мохов? Мохов – это…
И тут я понял, что рассказать о Викторе Олеговиче в двух словах невозможно. Я оставил незнакомца без ответа и отправился в редакцию, где сел к компьютеру и припомнил, кто же такой Виктор Олегович Мохов. И откуда он, собственно, взялся на нашу… Впрочем, обо всем по порядку.
Мало кто знает, каким образом Виктор Олегович приобрел свой капитал. В постперестроечные годы на советском (тогда еще) пространстве еще не было того ужасающего развала, какой наступил пару-тройку лет спустя, когда Советский Союз приказал долго жить. В ходу были модные словечки «гласность», «перестройка», «хозрасчет». Ширилось кооперативное движение. Одним из флагманов этого движения и был наш уважаемый герой.
В конце 80-х годов прошлого века Мохов, будучи заводским комсоргом, организовал в одном из пригородов мастерскую по изготовлению обоев. Обои были, прямо скажем, так себе. Но при всеобщем дефиците товаров и на такие был бешеный спрос. Виктор Олегович, что называется, «приподнялся». Даже начал строить себе дом в сосновой роще.
Виктор Олегович показал себя хватким бизнесменом, человеком «новой формации», и на перспективного комсомольского вожака, промышляющего обойным делом, обратили внимание старшие товарищи.
В начале 90-х Мохов открыл автосервис, а чуть позже стал счастливым обладателем гостиницы «Радуга». Злые языки поговаривают, что сам Виктор Олегович не заплатил за гостиницу ни копейки, получив ее в «безвременное пользование» от отцов города, с которыми всегда умел находить общий язык.
Кто-то, вероятно, мне возразит, что, дескать, «этого не может быть, гостиницы просто так не дарят». Согласен. Но загвоздка в том, что в начале достопамятных 90-х в нашей стране творилось много странного.
Между делом заметим, что всему этому делу предшествовала небольшая заварушка, в результате которой на тот свет отправились двое бывших компаньонов Мохова, с которыми (как поговаривают злые языки) он «кое-что» не поделил. Причем один из них, абсолютно конечно же случайно, сварился заживо в сауне, расположенной на территории загородного хозяйства Виктора Олеговича. Заклинило дверь. Что ж, бывает.
Виктор Олегович горько скорбел на похоронах товарища и даже произнес прочувственную речь, в которой почему-то не упомянул о своих разногласиях с почившим.
Но это еще не конец нашей истории.
Через полтора года после приобретения гостиницы Виктор Олегович Мохов открыл на ее территории казино «Рука фортуны». И опять-таки злые языки поговаривают, что совладельцами казино были тогдашние криминальные авторитеты, с которыми Мохов совместно парился в сауне. (Вполне вероятно, что секрет заклинившей двери, погубившей делового партнера Виктора Олеговича, имеет к этим гражданам самое прямое отношение, но не будем гадать.)
Итак, в середине 90-х господин Мохов – владелец нескольких автомастерских и автомоек, хозяин гостиницы и совладелец клуба-казино «Рука фортуны».
Тут всплывает еще один поразительный факт. Некий журналист Ильин, который попытался приоткрыть завесу тайны над прошлым Мохова, пошел на прием к Мохову и… пропал. В прямом смысле этого слова. Через неделю Ильина вытащили из озера. Следов насилия на теле журналиста не нашли, а посему сделали вывод – «утонул по неосторожности». И дело с концом.
Погибли несколько человек, а Виктор Олегович продолжает свой триумфальный путь по головам, путь на вершину, прямиком в кресло президента республики.
Не пришло ли время остановить разбойника и убийцу? Возможно, пришло. Но Мохов крепкий орешек, и найдется ли человек, способный его «раскусить»?
Мы такого человека знаем. Он предпочитает не афишировать своего имени, но он задался целью наказать убийцу и отправить его туда, где ему давно полагается… сидеть».