Он стер со лба холодный пот и стал прослушивать сообщения из соседних районов. Зохен, если она не найдется, господин Ильтен его убьет, и он даже сопротивляться не станет!

Седой джентльмен наблюдал в окно своей дачи, как автомобиль, сбивая разросшиеся за зиму ветви кустов, ломится к воротам. Весна, для дачного сезона еще холодно. Но потому он и выбрал это место для своих развлечений. Дачный поселок пуст, шоссе — за лесом. Никто не увидит крови и не услышит криков. И уж подавно никто не узнает, где искать труп.

Он прищурился. Что-то машина сильно помята с боков, и левая фара разбита… В ДТП они, что ли, попали? Очень неосторожно. С переднего сиденья вылез Келлин Стэм, открыл заднюю дверцу, какое-то время постоял, строя выразительные гримасы и поминая зохенов. Стал выволакивать оттуда женщину, нетвердо стоящую на ногах. Пьяная, что ли? Джентльмен поморщился. Он же просил: без вредных привычек…

Подталкивая женщину и одновременно поддерживая, не давая ей упасть, Стэм дотащил ее до крыльца. Вблизи баба была хороша. Здоровые волнистые волосы, упругое тело. Очень откровенный наряд, прямо-таки возбуждающий. И кольцо на пальце — замужняя! Изюминка на торте. Одно не нравилось джентльмену: странно косящие глаза и нарушенная координация движений. Может, наркоманка?

Он хмуро посмотрел на Стэма и открыл было рот, но тот перебил:

— Заказ был сложным. Я потерял сотрудника убитым. И еще двоих — временно нетрудоспособными.

— Вы привезли некондиционный товар, — заметил джентльмен. — Она еле способна стоять.

— Она просто получила по голове. День, два — это пройдет. А господин Аант мертв навсегда.

— У меня нет в запасе двух дней, господин Стэм. Мы договорились на сегодня, и насладиться я намерен сегодня. Завтра у меня важное совещание, а послезавтра заключение контракта. — В мягком вроде бы голосе джентльмена сквозила сталь.

— Я хочу компенсацию!

— А я хочу то, что заказывал, — не меняя тона, произнес джентльмен. — Здоровую женщину, без синдрома рассеянного сознания. У нее наверняка снижена чувствительность, это половина удовольствия прочь. Вы настаиваете на компенсации, господин Стэм? Тогда и вы компенсируйте мне ненадлежащее качество. В конце концов, вы здоровы и не блондин, у вас сильное сердце. Мне думается, вы продержитесь долго и орать будете сладко…

Стэм дрогнул и отвел глаза. Не прокатило.

— Забудем.

Джентльмен протянул ему конверт:

— Здесь то, о чем мы договаривались.

Он проводил глазами машину, разворачивающуюся и хрустящую ветками на пути к шоссе. А затем обратил взор к женщине.

— Как тебя зовут, милашка?

Его будто ледяным водопадом обдало:

— Зови меня смертью, старый козел.

А пожалуй, это будет интересно. Он проникновенно улыбнулся.

— Ты ошиблась, милашка. Это я — твоя смерть. Долгая и восхитительная. Вначале ты будешь бояться смерти, потом — молить о ней, но получишь ее лишь тогда, когда тебе станет все равно.

Вот теперь глупыха определенно должна испугаться.

— О боже, — вздохнула женщина. — Банальный маньяк.

— Серая М86 была замечена у поворота к дачному поселку, — сообщили по рации. — К сожалению, ваша ориентировка пришла поздно.

Маэдо и сам понимал, что преступники опережают службу охраны безопасности на несколько шагов. Он старался нагнать. Колонна машин, сверкая огнями, неслась по дороге на Риаведи. Хорошо уже то, что мерзавцы направились в глубинку, а не, скажем, к космопорту, где хватило бы дюжины минут, чтобы корабль улетел, и потом уж не развернешь его.

М86-С83, брошенную у ворот госпиталя, сильно не доезжая до Риаведи, Маэдо увидел сразу. Внутри — никого, аренда завершена. Значит, преступники уже вернулись из дачного поселка. Но почему машина именно здесь? Сюда привезли госпожу Ильтен? Или оставили в Риаведи?

Доктор в приемном покое ничего не скрывал от сотрудников службы охраны безопасности.

— На этой машине недавно приехали двое, я их направил в травматологию. Поговорить? У одного состояние критическое, а к второму, пожалуй, можно.

— Допросите. — Маэдо кивнул следаку. — Мы поедем в поселок, не будем терять времени.

Следователь позвонил, когда колонна была уже у поворота.

— Эти ублюдки отвезли женщину в поселок, старший командир. Передали какому-то седому хмырю. Номеров дач они не помнят, но могут нарисовать маршрут, сейчас сброшу. Арестовываем уродов?

— А то, — мстительно отозвался Маэдо. Похищение женщины, да еще в составе группы — мало этим скотам не покажется. — Забирайте их, пусть в тюрьме долечиваются.

Про Стэма никто пострадавших Эдара и Киссерайе не спросил, а сами они не сказали. Руководитель преступной группы скрылся. Через пять декад на жильца, переставшего платить за электричество, пришла в местное отделение службы охраны безопасности телега от энергетиков. Опросили соседей, вскрыли квартиру и объявили господина Келлина Стэма пропавшим без вести. В доме жалели о хорошем соседе и беспокоились, как бы в его квартире не поселился какой-нибудь недостойный человек со скрипкой или перфоратором.

Старый козел явно сердился. Вот и хорошо. Чем больше сердится, тем хуже себя контролирует.

Вообще-то, положа руку на сердце, ничего хорошего в ситуации не было. Голова кружится, ноги отнимаются, места вокруг незнакомые — несусветная глушь. А тут еще маньяк! А она — со связанными руками. Впору выть и молиться. Но Тереза твердо знала: ни от того, ни от другого толку не будет. И она старалась держаться. И ждать подходящего момента, который использовать на всю катушку.

Старик схватил ее за плечо и потащил в дом. Не такой уж он и старик, строго говоря: морда лоснящаяся, пузо плотное, весь из себя ухоженный. На чиновника смахивает, но не из тех, что с бумажками возятся, а из тех, кто им приказы отдает. Просто совсем седой, словно выбеленный. Чинуша сволок спотыкающуюся Терезу по лестнице, отпер дверь в подвал, толкнул жертву к стене.

— Сейчас мы узнаем, как ты кричишь, милашка.

Подвал был небольшим, он даже мог бы показаться уютным, если бы был обставлен как-нибудь по-другому. Но на данный момент антураж внушал оторопь. Голый пол с решеткой для стока леденил босые пятки — туфли Тереза где-то потеряла. Небрежно брошенный шланг — смывать кровь, поняла она. Что-то вроде хирургического стола с зажимами для рук и ног. Обилия инструментов не наблюдалось, на передвижном столике рядом поблескивали лишь разнообразные ножи. Видимо, любимые игрушки козла.

Он взял один из ножей, прижал шатающуюся Терезу к шершавому бетону и начал методично срезать с нее одежду. На какое-то мгновение стало жаль красивый наряд, но Тереза почти сразу пришла в себя. Черт с ним, с нарядом! Пусть порежет хоть на мелкие кусочки: чем дольше он этим занимается, тем больше вероятность, что она придумает, как выкрутиться. Пока нож художественно кромсал кружева и шифон, порой задевая кожу, Тереза собиралась с силами. Старик так зафиксировал ее, что она чувствовала надежную опору. Голова перестала кружиться: мелочь, а приятно. Тем временем блузка без плеч превратилась в ничто, остатки юбки упали к ногам.

— О-о-о, а это что у нас? — Козел провел ножом по животу, обводя старые шрамы.

— А это был один, вроде тебя, — отозвалась Тереза, — который думал, что можно безнаказанно тыкать в меня острыми предметами.

— Судя по всему, ему это удалось, — противно улыбнулся маньяк и покрутил нож в руке.

— Счастье его было недолгим, — холодно улыбнулась в ответ Тереза и, оттолкнувшись от стены, изо всех сил пнула извращенца коленом.

Выроненный нож загремел по бетону. Оплошал чинуша: ноги надо было вязать. Впрочем, и это не помогло бы: следующий удар Тереза нанесла лбом в подбородок, потом — плечом в подреберье. И снова ногой — в лицо упавшему. Удачно попала: босым пальцем в глаз; из него полилась кровавая жижа, и козел сомлел.

Тереза оглянулась. Вот они, ножи, стройными рядами. С третьей попытки удалось пристроиться стянутыми за спиной руками к одному из них. Затекшие конечности слушались плохо, она сильно порезалась, пока распилила веревку.