Машина заворчала и тронулась, оставляя за собой облако пыли. Прощай, Т1, чтоб на тебя метеорит упал!

Вот он, шанс сбежать, пришло в голову Терезе незадолго до отъезда, и какое-то время она продумывала, как им воспользоваться. Они отправляются на Т5, а это космическое путешествие. Ильтен официально приобретет для нее билет, ее пропустят в зону вылета… Дальше — дело техники. Затесаться в другую группу улетающих в Шайхаф или Юверд, а там попросить убежища. Проблема в том, что без Ильтена Тереза за пост контроля не попадет, а он не захочет бежать с ней из Тикви. Оглушить его чем-нибудь после того, как они пройдут пост? Очнется не вовремя, поднимет всех на поиски, сорвет такой хороший план… Да и чисто по-человечески Тереза не хотела причинять ему вред. Пусть в некоторых вещах Ильтен — дурная деревяха, но сделал он для нее столько, что рука не поворачивается его обидеть. Всей своей судьбой рискнул и планирует рисковать дальше.

А для чего ей, в сущности, бежать? И от чего? Она терпеть не могла Т1, но они и так оттуда уезжают. Она ненавидела работу Ильтена — он сменил работу. Ее бесили поставщики Брачной Компании и дурацкие невесты, так она их больше не увидит. Что еще она хотела бы оставить позади, не оглядываясь? Ильтена? Нет! Она могла бы кинуть его, уехать одна, но вспоминала бы исключительно добром. Даже скучала бы. Беспокоилась: как там этот олух без меня?

Если бы Терезе было к кому возвращаться, она продолжила бы попытки побега. Но Анджея Ковалевского больше нет. Командование? Смешно. Ее давно внесли в список без вести пропавших и вычеркнули из всех остальных. Война с Ирру как-нибудь закончится без ее участия. Родители? С них станется еще и отругать ее, что бросила такого мужика, как Рино Ильтен. Не алкаш, не наркоман, хорошо зарабатывает — с их точки зрения, идеал.

Никакой он, конечно, не идеал. Обманщик и сластолюбец. С другой стороны, обманывать службу охраны безопасности — не грех. А касательно второго… если рядом не будет проклятых невест, это, может, и не недостаток.

Планета Т5 была тиха и прохладна. После центральной Т1 с ее жарким солнцем это казалось странным. Тереза даже поежилась на свежем ветру в своих капроновых одеяниях.

— Здесь еще и зима бывает, — проинформировал ее Ильтен со странной гордостью, будто зима была его личной заслугой. Он тут родился, это его планета.

— И снег? — уточнила Тереза.

Снег она не любила. Единственным плюсом Т1 она считала то, что на планете не бывало снега. Снег засыпает дороги, нарушает коммуникации.

— Снег? — спросил Ильтен. — Ты имеешь в виду твердый дождь?

Ни фига себе! Он не знает, что такое снег?

— На Т6 это случается, — сказал Ильтен. — Даже не так чтобы редко. Но только в высоких широтах. А на Т4 — везде. И большая часть планеты засыпана мелкокристаллической водой… снегом этим самым. Все, кроме тропиков.

Ильтен не бывал ни на Т6, ни на Т4, и ему сложно было такое представить. Вряд ли он смог бы комфортно жить на этих планетах. Но многие невесты говорили о снеге, из чего он сделал вывод, что во Вселенной это — не редкость. Удивительно, но некоторые признавались, что им тоскливо без снега, ведь он красивый и чистый, и по нему можно кататься на специальных приспособлениях. Кто-то утверждал, что снежная зима — ее любимое время года, а пару раз Ильтену попадались девушки, жившие в вечных снегах и не мыслящие себе иного. Он предусмотрительно подбирал им женихов с Т6 и Т4. Но до сих пор никогда не задумывался о том, к какому климату привыкла Тереза. А вдруг она тоже любительница зимы и страдала все то время, пока они жили на Т1? И теперь продолжит страдать на бесснежной Т5…

— На Т5 вода всегда жидкая, — осторожно произнес он. — Зимой у нас десять-пятнадцать градусов. Вода не замерзает, но по сравнению с летними двадцатью-двадцатью пятью это холодно.

Тереза хмыкнула. Холодно им при плюс десяти! Но сказанное Ильтеном ее порадовало. Ни настоящего холода, ни серьезной жары. И солнце на прозрачных небесах светло-желтое, почти как дома. А в палисаднике у пассажирского терминала сидели на ветвях птицы с длинными сиреневыми перьями и что-то чирикали — явление совершенно немыслимое для мегаполисов Т1. Пожалуй, она готова полюбить эту планету. Не как родную, конечно, пускай Ильтен не надеется, но жить здесь будет не тошно.

Приемщику заявлений полагалась от компании двухкомнатная квартира на четвертом этаже семиэтажного дома. Она была поменьше габаритами и попроще обстановкой, чем квартира-офис диспетчера, но Терезе показалась уютной. Малоэтажное, по меркам Т1, здание утопало в кронах высоких деревьев с желтыми и розовыми цветами. Выйдя на балкон — а балконы были во всех помещениях, даже в кухне и ванной, — можно было дотронуться до веток и набрать лепестков. При этом темно в квартире не было: ветки редкие, листья ажурные, цветы полупрозрачные. Позже Тереза пристрастилась принимать ванну с только что сорванными разноцветными лепестками, а сушеные — добавлять в чай.

Большую комнату Тереза объявила своей, а вещи Ильтена велела грузчикам отнести в маленькую. Много ли надо места мужику его комплекции? Тем более что работать ему теперь предстоит не дома: пункт приема заявлений от желающих вступить в брак располагался на первом этаже этого же здания. Удобно: в непогоду можно не выходить на улицу, и все же не прямо на дому, как на Т1.

Ильтен попытался оспорить диспозицию:

— Почему это меня в маленькую? Мы вместе должны жить в большой комнате, а малую оставить для детей.

— Отвали! — отрезала Тереза. Ишь, раскатал губу! — А то вообще навсегда лишишься надежды не только на детей, но и на сам процесс.

Трех дней не прошло, как отдал последнюю невесту мужу, царапины на спине зажить не успели, а уже о детях с Терезой размечтался! Развратник треклятый.

Кстати, насчет детей. Контрацептивы в Союзе Тикви запрещены законом. Неженатого мужчину, уличенного в использовании контрабандного товара, упекут на каторгу, у женатого плюс к тому отберут жену. Женщине, конечно, ничего не будет, но она лишится мужа, который, возможно, был ей по душе… Понятно, чем продиктован запрет: государство демографией не то что озабочено, это слишком мягкое слово, у него прямо-таки кипит и горит. Любая встреча мужчины и женщины, которая и так-то не слишком вероятна чисто статистически, должна заканчиваться беременностью, а сопутствующие нюансы не волнуют: замужем ли эта женщина или отец девочки еще не договорился о ее браке, а если замужем, то за кем, за своим ли партнером — всякое ведь бывает, — и как у нее со здоровьем, и не станет ли плод угрозой для ее жизни — аборты, между прочим, тоже строго запрещены, никаких медицинских показаний, никаких исключений. Конечно, генеральная линия государства — это одно, а реальность — другое, и в нашей реальности существует куча препятствий к тому, чтобы директива сверху воплотилась в жизнь, начиная с браков, бесплодных по генетическим причинам, и заканчивая тем печальным фактом, что дней, неблагоприятных для зачатия, больше, чем благоприятных. Но Тереза готова была деньги поставить на то, что кое-кто из невест унес в новую семью подарочек от Ильтена. У этого мерзавца дети по всему Союзу раскиданы, а он тут строит из себя обделенного, мечтает, понимаешь ли!

Скрипнув зубами, Тереза попыталась в отместку помечтать, что кто-нибудь из мужей, вынужденных растить чужого ребенка, явится бить Ильтену морду. Увы, увы — мечтать не вредно, но это не более чем мечты. Никто не станет предъявлять претензий. Наказание за подкат к чужой жене сурово, но в тот момент невесты еще не были женами. Кроме того, Ильтен действовал в рамках своих должностных обязанностей, то есть иначе и быть не могло. А за побочный эффект он не в ответе. Кое-кто из тех мужей, кому генетика не позволяет самому стать отцом, еще и благодарен должен быть: официально ребенок его, и именно он получит за малыша немалое денежное вознаграждение от государства.