— Это — ваш телефонный номер. — Реплика клерка прозвучала не вопросом, а утверждением.

Он протянул Ильтену бумагу. Тот машинально взял, развернул. Действительно: номер, зарегистрированный на Рино Ильтена. «Ремонт телевизоров, радио, телефонов»… Проклятье!

— Я представляю Центр бытового ремонта номер 4, — заявил клерк. — За последние три месяца наши заказы уменьшились в одну целую три десятых раза! Вы отбиваете наших клиентов. Я намерен отстаивать интересы фирмы в суде!

— А честная конкуренция вышла из моды, что ли? — покоробленно осведомился Ильтен.

— Вы делаете это, не имея разрешения и не платя налоги в пользу государства, — вмешался безопасник. — Государство поддержит обвинения Центра бытового ремонта номер 4. Вот повестка в суд.

— Все из-за тебя! — заорал Ильтен.

Профессиональная подготовка психолога дала трещину и рассыпалась. Они так старались жить незаметно, и вдруг — суд! Это катастрофа. В рамках судопроизводства поднимут всю информацию по Ильтену и его супруге. И никакие чиновники не станут препятствовать суду, возьмут под козырек и откроют доступ ко всем базам. Обман непременно обнаружат.

— Не могла сидеть дома, как все нормальные жены?

— Не могла, — пробурчала Тереза.

Ей было неловко. Какое там — ей было страшно. В первую очередь за Ильтена. Она-то как-нибудь выкрутится.

— А все твой зохенов Маэдо! Наверняка это он нас сдал. Я же говорил, что нельзя доверять этому ушлому легавому!

— Не мог он нас сдать, — запротестовала Тереза. — Какая ему выгода? Я же ему телевизор ремонтировала.

— Он — офицер службы охраны безопасности! — указал Ильтен. — У него не выгода во главе угла, а закон. А работа без лицензии незаконна. Зохен, ну почему я об этом не подумал? Повелся на твои басни про хобби, развесил уши!

— Господин Маэдо ни при чем, — упрямо произнесла Тереза. — Эти, из Центра бытового ремонта, просто мои объявления увидели. И связали с уменьшением числа заказов, чтоб им провалиться.

— Это тебе нравится так думать. — Ильтен нервно бросил повестку на стол. — Зохен, что же делать? — Он сжал ладонями виски. — Бежать из Тикви? Мне, небось, выезд закрыли, раз у меня вызов в суд.

Ильтен пребывал в отчаянии. Диком, неконструктивном. И глубоком: коли уж тиквиец заговорил о строго запрещенной эмиграции из Тикви, это последняя степень падения. Косясь на него, Тереза набрала номер:

— Господин Маэдо? Нам надо поговорить.

После ареста трех наркоманов и раскрытия доброй дюжины преступлений, в которых они признались, жизнь повернулась к командиру Маэдо светлой стороной. Его наградили, прибавили жалованье, повысили в звании и должности, и теперь старший командир Маэдо не носился по участку, как угорелый, а сидел в удобном кресле начальника отделения службы охраны безопасности. Бывшие сослуживцы стали подчиненными, кланялись и складывали рапорты на стол. Впрочем, обид не было: все сходились во мнении, что Маэдо получил повышение по заслугам, а не благодаря особой искусности в вылизывании вышестоящих задов. Как начальник он успел проявить себя справедливым и толковым, зазнайкой не стал, радел за дело и за своих сотрудников. Еще пара громких успехов — глядишь, и в городское управление перейдет, там уже присматриваются к перспективному кадру.

Он развалился в вертящемся кресле, покачиваясь влево-вправо, и задумчиво листал рапорт о вандализме у бара, когда затрезвонил телефон.

— Нам надо поговорить, — сказала госпожа Ильтен.

Голос у нее был прибитый. Что-то случилось.

— Придете в отделение? — предложил он.

Она поразмыслила.

— Нет. Лучше в баре.

— Заказать вам обед? — Он рассмеялся.

Она не поддержала веселья. Что у нее там за траур?

При входе в бар он пронаблюдал тот самый акт вандализма. На дверях кто-то с богатой фантазией, но с минимальными художественными способностями изобразил совокупление трех мужчин. Любопытно: под впечатлением своего опыта или по мотивам тайных мечтаний? Он распорядился найти растворитель и оттереть эту живопись: раз уж явился сюда, надо навести порядок.

Госпожа Ильтен уже сидела за столиком и невидящими глазами смотрела в окно. Сейчас начнет возмущаться по поводу картины: мол, два мужика — еще куда ни шло, но чтоб три!.. Она перевела взгляд на него, и он понял: она просто не заметила произведения неизвестного вандала. Ее полностью поглотила более серьезная проблема.

Тереза дождалась, пока Маэдо переговорит с официантом и сядет, и выложила перед ним повестку:

— Ваша работа?

Он тупо посмотрел на бумагу.

— В смысле?

— Вы донесли, что я работаю без лицензии и не плачу налоги?

Маэдо уставился на нее.

— Зохен! До этого момента я и не подозревал, что у вас нет лицензии.

Его недоумение было столь искренним, что Тереза сразу поверила. Не он. Что и требовалось доказать.

— Я же говорила вам, что это хобби. Не работа. Я и денег брала по минимуму, только чтобы материалы окупить.

— То есть вы выставляли цены существенно меньше, чем Центр бытового ремонта? Переманили их клиентов, оставшиеся стали ворчать, что грех Центру столько драть, есть и подешевле… Так?

— Получается, что так, — согласилась она грустно.

Маэдо покачал головой.

— Мой вам совет — сверните лавочку. А от Центра откупитесь. Пусть господин Ильтен выплатит им моральную компенсацию.

— Они обратились в суд, — убито проговорила госпожа Ильтен. — И государство поддерживает иск. Чертовы налоги…

— Заплатите.

— Лицензия…

— Господину Ильтену всего лишь выпишут штраф. За отсутствие лицензии не отправляют на каторгу.

Кажется, Маэдо ей сочувствует. Просто не понимает, в какую задницу она угодила. Даже не столько она, сколько Ильтен. Она не пострадает, женщин же не принято наказывать. Будет трудно, однако справится как-нибудь. В каких только передрягах она не бывала, и ничего, жива до сих пор. Но не бросать же Ильтена в беде! Она не может допустить, чтобы он пострадал из-за нее. Сумеет ли Маэдо посодействовать? Он же офицер этой проклятой службы, да еще начальник, у него должны быть какие-то рычаги воздействия. Надо его разжалобить.

— Такие траты, — сокрушенно проговорила она. — Рино меня убьет.

— А вот за это — отправляют.

Попытка не удалась. Тереза судорожно вздохнула. К принесенному обеду она еще не притронулась.

— Господин Маэдо, вы разбираетесь в этих делах, как никто другой, — польстила она. — Как избежать суда?

Маэдо непонимающе пожал плечами.

— Чего вы, обыватели, так боитесь судиться? Дело-то не уголовное. Согласен, процедура довольно занудна. И деньги потеряете однозначно. Если бы речь шла только о конфликте насчет цен и клиентов, вас, возможно, оправдали бы, здоровая конкуренция Центру на пользу. Но налоги — это серьезно. Отвертеться без шансов. Однако это не конец жизни. Последствий на службе для вашего супруга не будет, разве что налоговое управление станет пару лет присматривать внимательно. А деньги он еще заработает.

— Господин Маэдо, поймите, мы не хотим суда. — Вид у госпожи Ильтен был, словно все зубы заболели разом. — Можно решить конфликт как-нибудь иначе?

— Это обойдется дороже.

Странно. Конфликтная ситуация, по сути, из-за денег. Так зачем платить больше? Но госпожу Ильтен не переупрямишь. Не хочет она суда, и весь сказ. Сильно не хочет. И нуждается в его помощи, коли не обругала его ни разу за всю беседу и не произнесла ни «увяньте», ни «отвалите».

— Налоги придется заплатить. — Он прикинул так и сяк, но это без вариантов. — Насчет лицензии я договорюсь, вам выдадут разрешение на частную практику задним числом. То есть не вам, конечно, а господину Ильтену, — скривился он. — И попробую поговорить с агентом Центра бытового ремонта. К сожалению, их головная контора на территории другого отделения, я не могу на них давить. Будьте готовы к тому, что за отзыв иска они потребуют компенсацию раза в полтора больше, чем определил бы суд.

— Спасибо, господин Маэдо. — Она наконец отщипнула кусок булки.