Зашли парни.

— Главу сейчас инфаркт хватит, спасать надо.

— Какую главу? — пробормотал я.

— У него точно память отшибло. — сказал один парень. — Глава — это ты, Саката Ренджи.

Оказалось, что пока я тренировался, Энн пропадала не просто так. Она связалась с моим кланом и объяснила им, что я упал со скалы и потерял память. Также Энн предложила им разыграть меня. Как вы понимаете, девчонки приняли эту идею на ура, а парням слова не дали. Как сказал мой генерал:

— Ты же понимаешь, что спорить с ними себе дороже.

Также мне сообщили прекрасную новость: Ода идёт на нас войной, у нас осталось 3 дня на подготовку. Тогда я придумал отличный план. Девушка, которая притворялась старухой — Ника, должна была соблазнить Оду и прямо перед его оргазмом превратиться в старуху. Его бы инфаркт хватил, и дело с концом. Как можно давать пропадать таким способностям?

Когда я рассказал девчонкам план, они переглянулись и хором сказали: ну точно память потерял.

— А что не так? — спросил я.

— Оду такой ерундой не проймёшь.

В комнату вошел какой-то парень, как я потом узнал, это был наш повар. Он попросил проследовать в главный зал:

— Банкет в честь возвращения главы готов!

Вау! Банкет в честь меня... В последний раз для меня готовила моя бывшая в прошлом январе. Под "готовить" я подразумеваю не пельмени сварить или полуфабрикат прогреть, а полноценно готовить. Хотя в её случае, лучше бы и не пыталась. Так вот, в прошлом январе на мой день рождения она решила приготовить романтический ужин. Не бескорыстно, конечно. Всякий раз, когда она что-то делала для меня, это было с расчетом. То сапоги новые купи, то подписку оплати, то на море свози. И ладно бы только это.

— Сашенька, отвези мою маму на вокзал.

— Сашенька, отвези маму в гости.

— Сашенька, мама хочет съездить в театр, свози её. Сегодня.

Объяснить Ане, что я не личный водитель её мамы было сложно. Ещё сложнее было объяснить это Надежде Васильевне — маме Анны. Вообще мне не жалко кого-нибудь подвезти или с чем-нибудь помочь, если об этом не в последний момент говорят и нормально просят. А не так, как Надежда Васильевна.

— Александр, отвези меня в театр. Александр, почему ты не заправил вовремя машину? Мы так можем опоздать. Александр, когда ты в последний раз пылесосил салон? Тут ужасно пыльно. Александр, будь джентльменом, хоть немного, помоги мне выйти.

Последнее было сложным занятием, потому что эта вредная бабка весила не меньше 200 кг. Бррр... Как вспомню... нет, лучше не вспоминать, а то кошмары сниться будут.

Так вот, Аня накормила меня куском пережаренной, жесткой как подошва, говядины, картофельным пюре, которое представляло из себя два комка недоваренной картошки с соусом неизвестного происхождения.

А потом начала забрасывать удочки. Свозить в Турцию.

Приемлемо, — подумал я. — В конце года я получил премию, можно и прокатиться. А потом она начала настаивать на том, чтобы мы взяли с собой её маму. Я чуть не подавился покупным тирамису.

— Ну, Саша, пожалуйста, — посмотрела на меня Анна и стала прозрачно намекать на продолжение банкета, но уже не с едой.

У меня тоже слабости есть, в общем, согласился. А когда бронировали отель, Аня сказала, что надо брать не два номера, а один, так как её мама боится быть одна, потому что не понимает ни по-турецки, ни по-английски. И ходить одна там тоже не может.

— Я тоже по-турецки не понимаю, — взвыл я.

— Но ты по-английски говоришь, и ты мужчина.

— Ну и что, что мужчина?

— Мама боится, что к ней приставать будут, Турция всё-таки.

— Ты серьёзно? — спросил я. — Это турков спасать надо. В ней 200 кило минимум, у неё своё гравитационное поле. И она сама как черная дыра, ещё засосёт беднягу какого-нибудь, спутав с кебабом, а нам потом кости прятать. Если останутся, конечно.

— Александр! Как ты можешь говорить так о моей маме?! — Аня бросилась в слезы. Но я этому не поверил, она всегда начинала реветь, чтобы получить от меня то, что хочется, если по-другому не прокатывало.

И вдруг я подумал: а зачем мне всё это? И сказал: «давай расстанемся».

***

В зале было довольно просторно, стояло штук двадцать небольших столов и один длинный. На всех столах стояли вазы с фруктами и какими-то, видимо, сладостями. Фрукты были шикарны, таких яблок я не видел нигде, они были настолько сочными, что практически прозрачными! Готов поклясться, я видел эти яблоки насквозь.

Я решил сесть за длинный стол. По простой причине. Тырить еду с других столов было бы весьма проблематично, а на длинном столе еды точно будет больше!

Живот заурчал, а я чуть было не сел за длинный стол, да только Энн не дала.

— Это стол для прислуги, — прошептала она. — Твой вон тот. — Энн кивнула в другой конец зала.

Ну, может, стол и поменьше, но тоже неплохо, — подумал я и набросился на еду.

Я ел и ел, а еду всё приносили и приносили. Разнообразное мясо, рыба, рис, конечно. Какие-то причудливые сладости. Было очень вкусно. Вино тоже отличное.

Ко мне за стол подсел мой главный генерал. Это был крупный, мощный мужик по имени Джин. Он хотел поговорить об Оде и его наступлении. Джин рассказал о том, что здесь у нас армия на 20 000 человек, а Ода идёт с 60 000.

— Да, это проблема, — протянул я.

— Не совсем, — ответил Джин. — Наши 20 тысяч хоть с сотней тысяч Оды готовы сразиться. И мы победим, не сомневайся. Только с Одой разберись сам. Я с ним... бороться не могу.

— Так проблема только в Оде?

— Да, больше можешь ни о чем не думать, только Оду на себя возьми.

Остальные воины согласно закивали.

Чем же их так этот Ода пугает? Неужели так крут? И как я с ним справлюсь?

— А что у него за способности? Объясни.

Джин немного замялся, поморщился, будто и вспоминать не хотел, и сказал:

— Он умеет влиять на эмоции. Если точнее, то усиливать их, — Джин помолчал и продолжил. — И перенаправлять. Например, помнишь твой план доведения Оды до инфаркта?

Я кивнул, и Джин продолжил:

— Если бы в нём начал появляться страх, то он бы перенаправил его кому угодно. И мог бы усилить его многократно. Тогда его жертва умерла бы от страха.

— Понятно. Надо что-то сделать со страхом.

— Не совсем, — ответил Джин. — Это касается абсолютно любых эмоций. Меня так страхом не проймёшь. Я к этому устойчив, но Ода... Он ужасен... Ты помнишь все 6 кланов? Саката, Ода, Судзуки, Санада, Акияма и Казама. У Оды армия большая, но довольно слабая. Её бы давно разбили, если бы не он. Санада, Акияма и Казама подчиняются Оде беспрекословно. Он вселяет в них ужас.

***

Когда я проснулся, солнце уже было высоко. Лениво позавтракав, я стал думать, что делать с Одой.

— У тебя есть всё, чтобы его победить, — сказала Энн. — Способность подавлять эмоции или полностью их убирать. Попробуй вспомнить, ты в его теле. Оно помнит всё.

Я задумался. Перед глазами начали появляться какие-то картины.

Город. Лавка с булочками. Какой-то засранец сказал девчонке лет восьми, что она уродина и убежал. Девчонка ревет. Ренджи подходит к ней, кладёт руку на голову. Она успокаивается, начинает улыбаться.

— Никогда не плачь из-за дебилов, — сказал ей Ренджи и пошёл дальше.

Другая картина.

— Глава! Помогите генералу Абе. Его жена умерла уже месяц как, а он не выходит из депрессии. Того и гляди, самоубьётся.

Ренджи, войдя в просторный, но аскетично обставленный зал замка, замечает его, сидящего в глубокой задумчивости у низкого стола. Это — генерал, человек, чьё имя известно далеко за пределами этих земель. Его фигура, обычно прямая и внушительная, сейчас сгорблена, словно груз утраты придавил его к земле. Лицо, обычно выражающее непоколебимую решимость, теперь кажется измождённым, с глубокими тенями под глазами, выдающими бессонные ночи. Его длинные, седеющие волосы, обычно аккуратно уложенные, растрёпаны.