Через пару минут вокруг меня уже была целая толпа девушек, каждая из которых пыталась привлечь моё внимание. Одни шутили, другие намекали на то, что я должен их пригласить на танец, третьи просто стояли и смотрели, как будто оценивали товар. Я чувствовал себя как экспонат на выставке, который вот-вот начнут разрывать на части. Мика, заметив это, только засмеялась издалека и крикнула: «Ну что, Саша, популярный?»

Ситуация накалялась. Девушки начали переглядываться, и в их взглядах появилось что-то опасное. Я уже представлял, как они начнут драку за право потанцевать со мной, и как я буду объяснять это всё охране. Но тут всё изменилось.

Зазвучала песня «Te Extraño». И тут я увидел Джина. Он стоял в стороне, с недовольным видом, скрестив руки на груди, как будто всё происходящее его только раздражало. Но как только заиграли первые аккорды, его выражение лица изменилось. Он словно ожил.

Джин вышел на танцпол с такой уверенностью, будто это была его сцена, а все остальные — просто зрители. Его движения были плавными, но в то же время наполненными энергией. Это было что-то среднее между бачатой, электрик буги и танцем живота. Он крутился, изгибался, его руки двигались, словно рисовали узоры в воздухе, а ноги отбивали сложный ритм, который заставлял всех вокруг замирать.

Девушки, которые ещё минуту назад смотрели на меня, теперь устремили свои взгляды на Джина. Они начали медленно отходить от меня, словно загипнотизированные его танцем. Даже те, кто до этого спорили между собой, теперь стояли рядом и смотрели на него, забыв обо всём на свете.

Джин, мерзавец, знал, что делает. Он ловил их взгляды, улыбался, но не слишком широко — ровно настолько, чтобы сохранить загадочность. Его волосы, блестящие под светом софитов, развевались в такт движениям.

Я стоял и смотрел, как всё внимание клуба переключилось на него. Девушки, которые ещё минуту назад готовы были драться за меня, теперь толпились вокруг Джина, пытаясь привлечь его внимание.

Мика, Ника и Тоджиро, наконец, подошли ко мне.

Мика, не выдержав, схватила Нику за руку и воскликнула:

— Ника, ты это видишь? Он же просто… боже, я даже слов не могу подобрать!

Ника кивнула, явно пребывая в шоке.

Тоджиро, наконец, нашёл в себе силы пошутить:

— Ну что, ребята, я думаю, мы можем идти домой. Сегодня явно не наш день. Джин только что выиграл этот клуб.

Я только усмехнулся. А Джин? Он продолжал танцевать, будто это был его личный концерт, и весь клуб — его поклонники.

Когда песня закончилась, Джин медленно, с грацией хищника, сошёл с танцпола и направился к нам. Его волосы слегка растрёпаны, на лбу блестели капельки пота, но он выглядел так, будто только что вышел с обложки глянцевого журнала. Мы всё ещё стояли в лёгком ступоре, не в силах оторвать от него взгляда.

Ника первой пришла в себя. Она посмотрела на Джина с выражением, в котором смешались восхищение, недоумение и лёгкая доля паники.

— Папа, — начала она, слегка запинаясь, — что это вообще было? Это… это было нереально. Ты что, скрывал от нас, что учился танцевать?

Джин выпрямился так, словно он снова стал тем самым генералом, которого мы все знали. Его осанка стала идеальной, плечи расправлены, взгляд — твёрдый и проницательный. Рожу кирпичом надеть тоже не забыл. Он посмотрел на нас, и в его глазах загорелся тот самый огонь, который мы видели, когда он говорил о дисциплине, долге и мастерстве.

— Воин, — начал он, и его голос звучал так, будто он обращался не только к нам, но и к какому-то невидимому войску, — должен в совершенстве владеть своим телом. Это не просто слова. Это закон. Тело — это ваш инструмент, ваше оружие, ваш щит. Если вы не контролируете его, вы не контролируете ничего.

Он сделал паузу, чтобы его слова проникли в наши умы. Мика, Ника и я переглянулись, понимая, что сейчас начнётся одна из тех его знаменитых речей, которые могли длиться часами.

— Владение телом — это не только сила и выносливость. Это гибкость, баланс, точность. Это умение чувствовать каждую мышцу, каждый сустав. Это знание как двигаться, чтобы быть эффективным, как дышать, чтобы сохранять спокойствие, как использовать каждое движение для достижения цели.

Он слегка наклонил голову, и его взгляд стал ещё более пронзительным.

— Когда вы владеете своим телом, вы владеете ситуацией. Вы не боитесь ни танцпола, ни поля боя. Вы знаете, что можете адаптироваться к любым условиям, к любым обстоятельствам. Танец? Это просто ещё один способ проверить свои навыки. Ещё один способ доказать, что ты — хозяин своего тела.

Мика закатила глаза, но в её взгляде читалось уважение. Ника слегка улыбнулась, как будто вспоминая, как часто она слышала подобные слова раньше. Я же просто вздохнул, понимая, что Джин, как всегда, остаётся верен себе.

— И да, — продолжил он, слегка смягчив тон, — это не значит, что я люблю танцевать в клубах. Но если уж приходится, то почему бы не сделать это так, чтобы все запомнили?

— Я — генерал! — произнёс он, и эти слова прозвучали так, будто эхом отозвались в каждом углу клуба. — И как генерал, я должен подавать пример. Не только на поле боя, но и в жизни. Каждое моё действие, каждое движение, каждое слово — это отражение моих принципов. Я не могу позволить себе быть слабым, небрежным или неуверенным. Потому что, если я допущу слабину, то как я могу требовать от других того, чего не могу сделать сам?

— Вы думаете, я танцевал сегодня просто ради развлечения? Нет. Это был урок. Урок того, что даже в самых, казалось бы, незначительных моментах жизни нужно оставаться на высоте. Потому что именно в этих моментах проверяется ваша истинная сила.

Он закончил свою речь, и на мгновение воцарилась тишина. Я прервал ее первым:

— Ну, по крайней мере, теперь мы знаем, что ты не просто танцевал. Ты… подавал пример.

Джин одобрительно кивнул.

— Именно так, — сказал он. — И если вы хотите когда-нибудь достичь такого же уровня, вам тоже придётся следовать этому примеру. К тому же, глава, вы ведь сами сказали, что о том, что происходит здесь, в нашем мире никто не узнает.

Мы все засмеялись.

— Джин, пока ты танцевал, готов поклясться, я видел твою энергию.

Лицо Джина встрепенулось и он резко выпустил из себя мощный поток энергии.

— Ренджи, ты тоже, — шокировано заметила Ника.

Я посмотрел на себя и с удовольствием заметил, что сиял золотым свечением.

И мы отпраздновали возвращение энергии. Отрывались на танцполе до 5 утра. Даже я. Обычно я нигде не танцую, потому что не умею это делать. Но то ли настроение такое было, то ли урок от Джина дошел, то ли выпивка помогла, я отрывался до утра. И получалось классно, как будто всю жизнь танцором был. Да, хорошо так отпраздновали.

В результате чуть не опоздал работу, хотя спал я от силы два часа. С похмелья каждое движение давалось с трудом, я еле полз в сторону работы. В общем, состояние было такое, что лучше бы я вообще не вылезал из кровати. Но деваться было некуда — без работы не выживем.

Пока я добрел до офиса похмелье полностью ушло. Я стал себя прекрасно чувствовать: бодро и свежо. «Удивительно, — подумал я. — Обычно такое за полтора суток только отходило полностью».

Как только я вошел в офис, меня сразу вызвал к себе в кабинет гендиректор. И тут я подумал: жопа, полная жопа. Гендир у нас в офисе появлялся редко, только когда нужно было кого-то уволить. Он как будто специально ждал момента, чтобы лично сообщить плохие новости. И, судя по всему, ему это нравилось.

Коллеги в мыслях уже распрощались со мной. Я видел их сочувствующие взгляды, а тетка из отдела кадров даже похлопала меня по плечу и сказала:

— Мне очень жаль, Александр. Ничего не предвещало такого. Я не понимаю почему он вас вызывает.

Пока я шёл к его кабинету, в голове всплывали воспоминания о том, как он увольнял других. Он всегда делал это с высокомерной улыбкой, явно получая от этого какое-то извращённое удовольствие.