Летели мы всего минуту. Я был поражен, когда понял, что мы на самом краю моих владений. Мы пролетели больше тысячи километров меньше, чем за минуту?

— Внучок! Не витай в облаках. Мне надо возвращаться, чтобы помочь доченьке. Не уходи отсюда никуда. Сейчас я не успеваю тебя заново в энергию одевать. Когда можно будет вернуться я за тобой вернусь. — быстро сказав это Элиниор улетел даже быстрее, чем мы летели сюда.

Энергии Эли на мне больше не было. Я так привык в кпоследнее время к ней, что без нее почувствовал себя каким-то уязвимым.

Я огляделся вокруг. Эли оставил меня в заброшенной хижине, которая стояла на самом краю побережья. Место было тихим, совершенно безлюдным, словно затерянным во времени. Хижина, старая и покосившаяся, выглядела так, будто ее давно никто не трогал. Стены, сделанные из темного дерева, потемнели от времени и влаги, а крыша, покрытая мхом, местами проседала под тяжестью лет. Окна были затянуты паутиной, и сквозь трещины в ставнях пробивался тусклый свет.

Я вышел наружу, и передо мной открылся вид на бескрайний океан. Вода была спокойной. Волны мягко накатывали на берег, оставляя после себя пену и ракушки. Воздух был насыщен запахом соли и водорослей, а легкий бриз развевал мои волосы.

Сзади хижины начинался густой лес. Деревья, высокие и древние, стояли так близко друг к другу, что их кроны сплетались в единый зеленый навес. Свет едва пробивался сквозь листву, создавая таинственную полутьму. Где-то в глубине леса слышалось пение птиц и шелест листьев, но в целом место казалось невероятно тихим, почти безмолвным.

Вокруг царила атмосфера заброшенности и уединения. Казалось, что время здесь остановилось, а природа постепенно забирала обратно то, что когда-то принадлежало людям.

Я сел на старый деревянный помост у хижины, глядя на океан и задумался. Что же случилось с Энн? Почему так обернулось?

«Но запомни главное: это можно делать только тогда, когда вылезешь из дурацкого физического тела. Раньше не в коем случае так не делай», — пронеслись в голове слова Лигеи. Я забыл главное. Но мне и в голову не могло прийти, что я могу навредить Энн.

— Был дураком им и остался, — рядом прозвучал противный, скрипучий голос, словно ржавые шестеренки, скрежещущие друг о друга. Я обернулся и увидел знакомый черно-серый дырявый туман.

— Горгона как-то там! Откуда ты тут взялся?

— Я Горгоназакал! Пора бы уже и запомнить! — недовольно запричитал туман, его голос звучал так, будто он был обижен на весь мир. — Как я удачно за вами следил. Теперь тебя никто не спасет, идиот!

Я схватил меч, висевший у меня на поясе. В этом мире я уже привык всегда ходить с мечом.

— Ну что, идиот, попробуй меня ударить, — прошипел он.

Я не стал ждать. С размаху ударил мечом прямо в его центр. Лезвие прошло сквозь него, как сквозь воздух, но Горгоназакал лишь рассмеялся.

— Ха! Думаешь, это сработает? — он разорвал себя в том месте, куда я попал мечом, а затем снова сросся, будто ничего и не произошло.

Я стиснул зубы и ударил снова. И снова. И еще раз. Каждый раз меч проходил сквозь него, не оставляя и следа. Горгоназакал лишь хихикал, его форма то сжималась, то расширялась, словно он наслаждался моими тщетными попытками.

— Видишь мое величие? — он закружил вокруг меня, его голос звучал все более издевательски. — Ты никогда не попадешь в меня!

Я попытался изменить тактику. Вместо того чтобы рубить, я начал колоть, направляя меч в разные части его туманного тела. Но результат был тот же — меч проходил сквозь него, не причиняя вреда.

— Устал уже, идиот? — он подлетел очень близко, его дырявая форма почти касалась моего лица. — Может, сдашься?

Я отшатнулся, чувствуя, как отчаяние начинает подкрадываться. И решил попробовать что-то новое. Я начал вращать мечом, создавая вокруг себя вихрь из ударов. Может быть, если я буду атаковать со всех сторон одновременно, он не успеет восстановиться.

Но Горгоназакал лишь рассмеялся.

— Мило, — прошипел он, его тело начало пульсировать. — Но ты все еще ничего не понимаешь.

Он внезапно сжался в маленький шарик, а затем резко расширился, отбросив меня назад. Я едва удержался на ногах, чувствуя, как адреналин бьет в виски.

— Еще попытки будут? Давай-давай, все равно продуешь! — он снова закружил вокруг меня, его голос звучал так, будто он наслаждался каждым моментом.

Меч, который я держал в руках, оказался бесполезным — он просто проходил сквозь него, не оставляя и следа. Но я не собирался сдаваться и, отбросил меч в сторону, решил действовать иначе. Сосредоточившись, я начал собирать энергию в ладонях, чувствуя, как она пульсирует, наполняясь силой.

— Какой же ты дурак! Ты не помнишь чем это в прошлый раз закончилось? — прошипел Горгоназакал, — ничем! ХАХАХА

Я не ответил. Вместо этого я выпустил мощный энергетический импульс прямо в его центр. Энергия вырвалась из моих ладоней, сверкая ярким золотым светом, и ударила в него.

На мгновение мне показалось, что это сработало. Горгоназакал вздрогнул, и он отлетел назад, издавая странный звук, похожий на шипение.

— Получилось! — подумал я, чувствуя, как надежда начинает наполнять меня.

Но Горгоназакал лишь рассмеялся. А я увидел, как энергия, которую я выпустил, просто рассеялась в воздухе, не причинив ему никакого вреда.

— Ты думаешь, что твоя слабая энергия может навредить мне?

В отчаянии я стал вспоминать, что Эли и Лигея рассказывали мне о преях.

— Преи могут выглядеть, как энергия, но это не так. Они — физические тела, — говорил мне Эли. — У них просто необычные для физических тел связи между частицами. Они могут делать в себе дыры, менять форму и тому подобное.

— Но, если они физические, почему они такие… эфемерные? — не понял я тогда.

— Они пересекаются со всем физическим. Мы, линеи, можем выбирать — пересекаться или не пересекаться с физическими телами. Преи так не могут. Они — часть физического мира, но их природа позволяет им манипулировать своей формой.

— А они всегда дырявые, как этот Горгоназакал? — спросил я.

Услышав этот вопрос, Лигея задорно рассмеялась.

— Он дырявый из-за Эли! — начала она рассказывать, и в ее голосе звучала едва сдерживаемая улыбка. — Миллиард лет назад мы вместе с Эли путешествовали по вселенным. Там мы встретили Горгоназакала и его жену. Она… влюбилась в Эли, — Лигея сделала паузу, словно давая мне время осознать абсурдность ситуации. — Горгоназакал, конечно, взбесился и начал пуляться в Эли своей противной недоэнергией. А Эли, естественно, ответил. Но, как всегда, не рассчитал силу. С тех пор этот противный прея дырявый и пытается убить Эли. После удара такой мощной энергии прея восстановиться не может. Жена его, кстати, бросила.

Горгоназакал, тем временем, явно наслаждался моим замешательством.

— Ну что, идиот, понял теперь, с кем связался? — прошипел он, его голос звучал так, будто исходил из каждой дыры в его туманном теле.

— Понял, — ответил я, стараясь сохранять спокойствие. — Ты просто завидуешь, что твоя жена предпочла Эли.

Туман на мгновение замер, а затем взорвался яростным рычанием.

— Ты… ты ничего не понимаешь! — закричал он, его тело начало пульсировать, становясь все более нестабильным. — Я уничтожу тебя, а потом и его!

Я понял, что слова задели его, и решил использовать это.

— Эли говорил, что ты просто дырявый неудачник, — продолжил я, стараясь звучать как можно более презрительно. — И знаешь что? Он прав.

Горгоназакал взревел и бросился на меня.

О-ОУ.

Кажется, я просчитался. Я думал, что доведу его до бешенства, он ошибется, и я смогу его ранить. Но вместо этого он начал вырывать меня, как линею, из тела. И, надо сказать, весьма успешно. В тот момент мне даже вспомнилось, как Эли отрывал криву от тела риад. Горгоназакал, конечно, не мог оторвать меня от тела с легкостью, как это делал Эли, но, изрядно разозлившись, он явно приближался к успеху.

Я чувствовал, как он, холодный и липкий, словно черная смола, обволакивает меня, пытаясь вытянуть наружу. Каждый его рывок отзывался во мне резкой болью, будто кто-то рвал мою душу на части. Я сопротивлялся изо всех сил, цепляясь за свое тело, как за последний оплот реальности. В голове всплыли воспоминания о клетке Горгоназакала, куда я попал как линея. И видимо попаду еще раз, если не смогу победить. Растущее ощущение беспомощности не радовало.