— Ты для них выглядишь как косплеер переросток.

— Кос кто?

— Несерьезный человек, который играет в детские игры с переодеванием.

— Несерьезный? — переспросил Джин.

— Угу. Совершенно несерьезный. — подтвердил я.

— ДА ЭТО ПРОСТО НЕПРИЕМЛИМО!!! — прогавкал Джин.

Мы пошли в огромный магазин, где ряды одежды казались бесконечными. Чтобы он хоть что-то выбрал. Джин, одетый в свои традиционные одежды, смотрел вокруг с легким презрением. Я, современный парень в джинсах и худи, пытался убедить его, что здесь можно найти что-то достойное.

— Вся эта одежда безвкусна, — бормотал японец, разглядывая манекены в ярких спортивных костюмах. — Где изящество? Где тонкость линий?

— Ну, давай просто посмотрим, — я уговаривал его, чувствуя, как терпение начинает иссякать.

К ним подошла консультант, улыбаясь профессиональной улыбкой.

— Чем могу помочь? — спросила она, окидывая японца любопытным взглядом.

— Нам нужна изящная одежда, — сказал я, — но, понимаете, не Versace.

Консультант хитро улыбнулась, словно поняла скрытый смысл.

— Тогда, возможно, вас заинтересует Prada? — предложила она, жестом указывая на элегантный ряд костюмов.

Генерал, услышав это, кивнул с одобрением.

— Prada… Звучит достойно.

— Джин, ты же не говоришь по-русски! Как ты понял, что это название бренда?

— Это не трудно, — ответил он и направился к витрине, где висели мужские костюмы. Джин остановился перед одним из них — темно-синим, почти черным, но с едва заметными блестками, которые переливались при свете.

— Вот это, — сказал он, указывая на костюм.

— Серьезно? Блестки? Ты уверен?

— Совершенно. Это сочетание сдержанности и изящества. Блестки — как звезды на ночном небе. Они не кричат, но притягивают взгляд.

— Ну иди померяй. — вздохнул я, надеясь, что костюм не сядет.

Когда Джин вышел из примерочной в новом костюме, он выглядел… неожиданно стильно. Темный силуэт подчеркивал его стройную подтянутую фигуру, а блестки добавляли образу загадочности. Мажоры бы заценили.

— Ну что, — Джин, вертелся перед зеркалом, — все еще безвкусно?

— Ладно, признаю. Ты выглядишь… впечатляюще.

Генерал кивнул с удовлетворением.

— Я всегда знал, что у меня безупречный вкус.

Быстро оплатив костюм, я потащил Джина на улицу, пока он себе еще один не выбрал.

Когда мы вернулись домой и уже шли по коридору, я услышал как подъезжает лифт. Здороваться с соседями не хотелось, поэтому я быстро потащил Джина в квартиру. Но тот остановился и прислушался.

Сначала — легкий «дзынь», сигнализирующий об открытии дверей, но он звучит немного напряженно, будто лифт слегка вздыхает. Затем добавляется скрип, как будто механизмы лифта протестуют против слишком внезапного изменения нагрузки. И, наконец, раздается глухой «бум», словно лифт слегка подпрыгивает, освобождаясь от веса.

Потом до нас донесся топот бум, бум, бум. Было ощущение, что пол скоро провалится.

— Джин, скорее заходи.

— Глава, возможно это опасность, которая угрожает вам! Я должен проверить.

Открывается дверь и в коридор заходит Лёшка-пончик. Он направляется к нам. Ну как к нам. Он идет в сторону квартиры Ани, а она живет в соседней квартире. Вдруг Джин молниеносно рванул вперед, и прежде чем Лёшка-пончик успел понять, что происходит, он уже лежал на полу, скрученный в неудобной позе. Его руки были заломлены за спину, а лицо прижато к холодному полу.

— Ой, что за дела?! Александр, помоги! — застонал Лёшка, пытаясь высвободиться, но Джин держал его с железной хваткой.

— Глава, это точно террорист! — уверенно заявил Джин, его голос звучал как приговор. — Он хочет подорвать себя, чтобы навредить вам. Я не позволю!

Я хотел было остановить его, но Джин уже действовал. Он резко поднял рубашку Лёшки, ожидая увидеть там пояс смертника или что-то подобное. Но вместо этого перед нами предстал… огромный живот, покрытый легким слоем пота. Никакой бомбы. Просто Лёшка-пончик, который, судя по всему, действительно любил пончики.

Джин замер, его брови поползли вверх, выражая крайнюю степень недоумения.

— Это… это что? — спросил он, отпуская Лёшку и отступая на шаг. — Как человек может быть настолько… большим? Это же физически невозможно!

Лёшка, потирая запястья, с трудом поднялся на ноги.

— Ну, ты даешь, — проворчал он, поправляя рубашку. — Я просто к Ане шел, пирожки ей отнести. А тут на тебе — террорист!

Джин продолжал смотреть на него с неподдельным изумлением.

— Глава, — обратился он ко мне, — я не понимаю. Как он вообще ходит? Это же… невероятно.

Я вздохнул, пытаясь сдержать смех.

— Джин, это не террорист. Это просто Лёшка-пончик. Он… ну, он любит поесть.

Лёшка фыркнул, поднимая пакет с пирожками.

— Ну, я пошел, — сказал он, направляясь к двери Ани. — А вам, боец, советую меньше боевиков смотреть. А то вдруг еще кого-нибудь скрутишь.

Джин продолжал стоять, словно вкопанный, его взгляд был устремлен на удаляющуюся фигуру Лёшки.

— Глава, — наконец произнес он, — я, кажется, начинаю понимать, что в этом мире есть вещи, которые мне еще предстоит осмыслить.

Я похлопал его по плечу.

— Добро пожаловать в мой мир, Джин. Здесь все не так просто, как кажется.

Он кивнул, но в его глазах все еще читалось легкое недоумение.

Я всё-таки смог убедить Джина не ходить без меня по улице и сидеть дома пока я на работе. Я показал как пользоваться компьютером и предложил смотреть ютуб. Так прошла рабочая неделя.

Однажды я вернулся домой, а Джин начал со мной разговор по-русски. Моему удивлению не было предела. Оказалось, что он целыми днями смотрел уроки русского языка, а прогресс был просто фантастическим, потому что у него была феноменальная память. Впрочем, его память я еще в Японии заметил. Прочитав любую книгу один раз, он ее помнил наизусть. Эх, мне б такую память.

Кстати, забыл рассказать. Когда я попал сюда, у меня пропала золотая энергия, что, в принципе, меня не удивило, т. к. в этом мире у меня ее и не было. Но энергия пропала и у Джина. Что его крайне волновало. Но по истечении нескольких недель он попривык к этому.

Жизнь шла своим чередом, мы прожили так вместе несколько месяцев как вдруг на экране моего ноутбука появился новый ярлык: Александру. Это был doc-файл. Я его открыл и увидел следующее.

Концы с концами сводим еле-еле,

Нам не прожить и до конца недели.

Нам не за чем здесь больше жить,

Решили мы себя убить.

Вот странный дом, что в небеса стремится,

И океан, в который нам пора явиться.

В бескрайний простор мы будем стремиться,

Нас сердце зовёт — нам пора возвратиться.

И подпись: Энилия.

Я показал его Джину и сказал:

— Я уверен, что это от Энн, вот только что она хотела сказать этим?

«Если бы она могла связаться с нами напрямую, она бы это сделала. Раз она не может связаться, но все равно передала информацию, она должна быть очень важна». — Размышлял я. Эти стихи точно шифр. В них упоминается конце недели. И сегодня воскресение.

«Вот странный дом, что в небеса стремится,

И океан, в который нам пора явиться.»

— Глава, ты знаешь где это? — спросил Джин.

— Думаю, что догадываюсь. Поехали, там разберемся.

Когда мы приехали в парк 300-летия, было уже темно. Народу было немного, все-таки уже наступил декабрь, стояла пасмурная погода и дул пронизывающий до костей ветер.

Вдали в воде залива виднелись две фигуры.

«Решили мы себя убить» — вспомнил я.

— Мы должны их вытащить, — сказал Джин и побежал. Я за ним. Когда мы подошли ближе то оказалось, что это Ника и Мика.

— Девушки, вы не должны думать о таких глупостях! — начал было Джин.

— Каких еще глупостях?! Мы есть хотим.

В этот момент из воды выныривает Тоджиро с рыбой в руке.

— Так вы не самоубиваетесь?

— Мы рыбачим.

— Пошли скорее отсюда, — сказал я. — Плавать здесь в декабре уже как самоубийство.