Проникнуть в её сны было непросто, а сделать это так, чтобы тебя не заметили – ещё сложнее. Поэтому Драга не торопилась. Зачастую довольствуясь лишь ролью наблюдательницы. Если бы не связь хозяина и фамильяра, ей бы даже это не удалось. Но такая связь давала ей многое. И постепенно, ведьма всё больше приближалась к тому, чтобы начать вносить в сны остроухой змеи небольшие изменения. Для начала, добавив в них капельку… любви.

***

На просторном поле у стен Верхнего Города, на северном берегу Дантры, раскинулись несколько десятков шатров, а также паслись десятки коней. От ездовых, до боевых, жеребцы и кобылы, самых разных мастей, но отборных статей. У самого богатого и высокого шатра, в кругу у костра сидело несколько степняков и жителей города. Все мужчины, за одним исключением. Рядом с упитанным и одетым по последней моде Вольных Городов торговцем сидела красивая раскосая степнячка. Она тоже была одета в замечательное светло-голубое платье богатой горожанки, сшитое по последней моде. Только при этом оно всё было украшено таким количеством шаманской атрибутики, что знающие одарённые локти бы кусали от зависти.

Могучая шаманка, что сидела в кругу почтенных мужей, в разговорах, что вели её муж и нынешний хан родного племени, почти не участвовала. Глаза её неотрывно следили за молодой девушкой, одетой в прекрасный наряд степнячки, также богато украшенный амулетами, перьями, когтями и черепами хищных птиц. Она вместе с несколькими другими степными красавицами прогуливалась верхом чуть в стороне, сидя на великолепной белой кобыле. Не степной породы, а из Южного Халифата, что тоже очень ценилась знатоками лошадей.

И эта прекрасная кобыла была причиной не самого хорошего настроения Маеги. Вернее, не само прекрасное создание было виновником, а тот, кто его подарил. Давнего партнёра мужа, что не уберёг её дочь, шаманка нехотя, но всё же простила. Варман очень старался заслужить её прощение, и после очередного шикарного подарка, в который Синха просто влюбилась, шаманка уступила. А потом, прибыли родичи. И не только с делами торговыми. Племя не забывало про Маегу так же, как она не забывала про него. И вместе с нынешним ханом, к могучей шаманке приехало полтора десятка потенциальных женихов. Маега осмотрела каждого из них. И увиденным осталась недовольна.

Некоторые из них подходили её дочери. Но были лишь чуть лучше среднего. Связь с ними не усилила бы пестуемый не одно поколение шаманский дар, а гарантировала бы, что внучка Маеги родится не хуже дочери. Но не лучше. А смысл был в том, чтобы каждое новое поколение было сильнее. Лучше слышало зов хао, лучше понимало их слова, лучше доносило до них свою волю. Во многом ради этого она покинула своё племя, став женой чужака, ханура. Пусть богатого и красивого, да ещё и с очень умелым языком. Но всё же не степняка. Потому что его кровь усилила бы кровь Маеги.

Это себя оправдало, и Синха уже сейчас сильнее, чем она была в её возрасте. Ненамного, но всё же. И её дочь должна быть такой же. Но никто из приехавших женихов не мог ей этого дать. О чём она и сообщила раздосадованному не меньше шаманки хану, что очень рассчитывал на то, что хотя бы дочка Маеги вернётся в родное племя. И когда они оба с тоской обсуждали этот вопрос, к стану кочевников прибыл муж шаманки. Обсудить торговые дела, обменяться подарками и просто показать своё уважение к родственникам. Прибыл не один, а вместе с Варманом и его сыном.

Когда они приблизились, глазами Маеги все ещё смотрел на окружающий мир особый хао, договор с которым её род заключил очень давно. Он не обладал огромной силой, зато умел очень хорошо видеть Образы Крови и мог делать так, чтобы их видели те, чьими глазами он смотрит. И при виде подошедших, глаза шаманки едва не вылезли из орбит. Потому что прибывший с Варманом мальчишка, что был чуть старше Синхи, в глазах хао выглядел совсем иначе, чем даже в обычном магическом зрении. О чём он ещё и немедленно сообщил шаманке. Что вот этот – отлично подойдёт. Да Маега и сама это увидело. После чего утихшая было злость вскипела с новой силой.

Потому что одно дело простить бестолкового ханура, что не уберёг её дочь, дав увезти ту в полон. Но другое дело, представить что его щенок будет Синху… Её Синху… Разгорячённое воображение наблюдавшей за дочерью шаманки неожиданно нарисовало непотребную картину. Она на пару с дочерью стояла на коленях посреди своей юрты, разбитой на заднем дворе особняка её мужа. Полностью голые, с заметно увеличившимися грудями, хотя ту же Маегу и так природа не обделила. И со столь же заметно округлившимися животами, что у Сингхи, что у неё самой. А перед ними стоял такой же обнажённый сын Вармана, и с самодовольной улыбкой водил стоящим членом перед лицами шаманок. В руке же он держал связка дешёвых стеклянных бус. Они же, открыв рты и высунув языки, ловили густые капли белого ханурского семени, что брызгали на их раскосые лица.

Выдохнув, Маега моргнула. Омерзительно непотребное видение оказалось неожиданно реалистичным, настолько, что она едва удержалась от того, чтобы утереть лицо и подбородок рукавом. Но при этом оно оказалось и столь же возбуждающим, заставив низ живота нагреться, а соски затвердеть. Моргнув ещё раз, Маега резко подобралась и сжала кулаки. Глаза шаманки стали ярко-жёлтыми, и с вертикальными зрачками, а саму её окутал ветер. Что такое привороты она знала очень хорошо. Матушка и бабка объяснили и наглядно показали. Да и сама она с ними сталкивалась, когда расцвела и нашлись желающие накинуть ловчий аркан на непокорную степную кобылицу.

Сидевшие вокруг костра мужчины замерли и резко напряглись, не понимая, что случилось, и почему Маега вскочила на ноги. Варман, сукин ты… Злоба шаманки готова была обрушиться на наглого выродка-ханура, и стереть его в плоть с костей. Но ничего не произошло. Откликнувшиеся на зов могучей хао-сехар обитатели нематериального мира не нашли ничего. Её защита была идеальна. Никто не покушался на разум или сердце Маеги. Ни на разум или сердце её дочери. Оберегавшие их хао молчали. Никто их не тревожил. Тогда что же?..

Шаманка резко осеклась, поняв, что стоит готовая к бою, в окружении ничего не понимающих и резко напрягшихся мужчин. Смутившись, Маега секунду лихорадочно соображала, как бы разрядить обстановку. Помощь пришла откуда она не раз приходила к её роду. С неба. Сделав вид, как будто так всё и было задумано изначально, Маега спокойно подняла вверх правую руку и согнула её в локте. Мужчинам же она спокойно сказала:

- У нас гости.

Собравшиеся у костра завертели головами, и в этот миг с неба на руку Маеги опустился огромный степной орёл. Взглянув в глаза шаманки, он издал громкий клёкот. Несколько секунд она молчала, внимая посланию обитавшего в теле зверя хао, потом повернулась к родичам и мужу:

- Интересные вести принёс ветер, Хайлан-Хан. Эльфы желают прямого разговора с тобой и твоим ближним кругом.

***

Верховный Эмиссар Леса оглядел несколько десятков подчинённых, занявших свои места в строго определённых участках ритуального круга. В ответ на его безмолвный вопрос, первый помощник коротко кивнул и произнёс:

- Всё готово.

Едва заметно кивнув в ответ, Верховный Эмиссар сказал:

- Хорошо. Приступаем.

Его подчинённые, а также приданные им в усиление специалисты по созданию каналов сверхдальней связи принялись за дело. Формирование общего плетения заняло почти полчаса. А затем помещение, где в центре находился Верховный Эмиссар, исчезло, сменившись пустотой ночного неба. И в этой пустоте один за другим стали возникать образы тех, к кому тянули свой зов эльфы. Не прошло и минуты, как перед Верховным Эмиссаром возникли десятки людей, нелюдей, отдельных личностей и целых коллективов. Все они увидели главного дипломата Леса. А также друг друга, отчего многие заметно удивились. Убедившись, что все кто должен, откликнулись на зов, Верховный Эмиссар начал свою заранее тщательно подготовленную речь:

- Приветствую вас всех от лица Верховного Совета Леса. Им мне поручено предупредить о нависшей над всеми нами опасности. В наш мир был послан чужак из иного мира.