Несколько раз моргнув своими рубиновыми глазами, Сиера секунд десять молча взирала на Луаваля. Потом её лицо приобрело настороженно-недоверчивое выражение и она неуверенно спросила:
- Могу я уповать на то, что сказанное тобой сейчас, лишь выдумка, призванная указать мне, что я лезу не в своё дело?
С предельно серьёзным и спокойным выражением лица Луаваль протянул руку, и из кармана сброшенного на пол халата в неё устремился небольшой амулет, в форме покрытого руническими знаками металлического шара. Взяв его в руку, он сжал ею ладонь Сиеры так, чтобы шар оказался зажат между ними. Активировав простой, но надёжный амулет, предназначенный для проверки искренности говорящего, Луаваль продолжил как ни в чём не бывало:
- Забыл добавить, что сей магистр мозголомства, именующий себя из ложной скромности Мастером, также наделён Скрижалью Души. Это сила, что делает саму суть разумного подобной свитку, куда можно за ничтожную плату вписать самые разные строки, дающие знания или чистую мощь. А ещё, он едва не поработил самого Солнцеликого, воспользовавшись его связью с дочерью Вестницы Солнечной и смертного последователя дела Вечного Солнца.
В купальне наступила тишина, в которой было слышно, как из кранов капает вода. Так прошло несколько секунд. А затем... у Сиеры случилась натуральная истерика, с криком, визгом и слезами. На то, чтобы успокоить супругу, а потом всё ей объяснить, ушло больше часа. По итогу которого у неё едва не случилась очередная истерика, когда Луаваль подтвердил, что действительно столкнулся с Ужасом Дияртэна. Тем самым. И да, он едва не погиб. И да, это из-за него были те ожоги.
Если бы не амулет, он бы даже заподозрил спектакль, благо что в артистичности его соплеменницам было мало равных, но нет, истерика у Сиеры была практически абсолютно искренней. И, что самое удивительное, хоть она и переживала в первую очередь за себя, а потом уже за ребёнка, но и за него она тоже очень волновалась. Что, учитывая обстоятельства их совместной семейной жизни, можно считать огромным успехом. Пришлось потратить некоторое время, чтобы успокоить её. А заодно убедить, что в случае его гибели, у него с Сивилой заключён клятвенный договор, что королева позаботиться о его сыне и наследнике, взяв его под опеку. А с недавних пор, в этот договор включена и она. Это немного успокоило Сиеру, привыкшую всё-таки судить всех по меркам тёмных эльфов. Но от хорошего настроения по случаю выздоровления мужа не осталось и следа.
Неизвестно, сколько ещё пришлось бы её успокаивать, но как раз в этот момент сработал специальный связной амулет, доложивший о том, что один маленький проглот проголодался и требует материнской груди и внимания. Сиера тут же убежала кормить сына, а Луаваль, ополоснувшись и переодевшись, направился в свой кабинет. Взяв там всё необходимое, он переместился в подвал своего особняка. В особую его часть, куда у остальных не было доступа. Как и сказала Сивила, там, в отдельной и достаточно просторной камере, ожидала его награда за тяжкие труды во благо Леса. Зайдя внутрь, Луаваль остановился в дверях, разглядывая пленницу. На чистом лежаке сидела, поджав ноги, тёмная эльфийка. Из одежды на ней была лишь нательная рубашка из простой ткани, и тонкий металлический ошейник. Короткие светло-серые волосы, остриженные на Ловчий манер. Тренированное тело с рельефными мышцами - видно что регулярные тренировки были ей не чужды. Как и сражения - на гладкой тёмной коже были видны хорошо зашившие различные шрамы, как от оружия, так и от клыков с когтями. Всё это сочеталось с крупной грудью, явно увеличенной добротной алхимией умелым мастером. Ну, это понятно - статус обязывал.
При появлении Луаваля она подняла на него лицо, по-эльфийски красивое и молодое, но при этом суровое, а сейчас ещё и с откровенно недобрым выражением. Ярко-фиолетовые глаза мгновенно принялись оценивать вошедшего. И судя по тому, как она резко напряглась, увиденное ей не слишком понравилось. Но никаких глупостей она делать не стала, оставшись сидеть на лежаке. Правда, было видно, что она вся подобралась. Усмехнувшись, Луаваль закрыл за собой дверь. Прислонившись к ней спиной, он едва заметно кивнул и произнёс насмешливым голосом:
- Ну что же, приветствую тебя в моём Доме.
От этих слов у эльфийки едва заметно дёрнулись кончики ушей, а в глазах мелькнуло раздражение пополам с настороженностью. Оно и понятно, откуда у мужчины может быть СВОЙ Дом. Голос у пленницы был холоден и спокоен:
- Кто ты такой?
- Луаваль де Травил, нынешний Патриарх Дома Травил, - вновь едва заметно склонил голову тёмный эльф. - А ты, Заираль. В прошлом, Заираль де Шаалас, Старшая Ловчая, а ныне просто Заираль.
От этих слов пленница уже заметно дёрнулась и напряглась, а выражение лица стало откровенно злобным. Но голос её остался спокойным, пусть от температуры его должна была начать вода мёрзнуть. А ещё яда в нём хватило бы на убийство саванного мумака.
- В таком случае, я полагаю, что вы сейчас просто продемонстрировали излишнюю скромность, почтенный Патриарх, не добавив к имени своего Дома "Великий". Он же известен своей силой и мощью на всё Подземье, в каждом городе у него есть если не целая длань, то хотя бы пара когтей. А я же просто не иначе как от пережитого мной не могу вспомнить ни единого слова ни про него, ни про его великого Патриарха.
Едва заметно улыбнувшись, Луаваль абсолютно спокойным и даже немного дружелюбным голосом ответил:
- Никакой скромности, Дом Травил действительно сейчас пребывает не в самом лучшем состоянии. Как и последние... да почти уже семьсот лет, спасибо прошлому Матриарху. Так что нет ничего удивительного, что его имя успело забыться. Но с недавних пор, я усердно работаю над исправлением всех совершённых предшественницей ошибок.
В глазах пленницы на миг промелькнуло недоверие, но затем она нахмурилась и сосредоточилась. Губы её безмолвно шевелились, а потом Заираль резко распахнула глаза и медленно произнесла:
- Реан на Кхаран... Ты... ты сын Лицианы?!
Вместо ответа Луаваль молча показал ей тыльную сторону правой ладони, на которой загорелся знак Первого в Городе Охотника. Заираль без труда его считала, и глаза её расширились ещё больше. Довольный эффектом, Луаваль с долей веселья произнёс:
- Ну надо же, вижу что память, несмотря на пережитое, у тебя всё же не пострадала.
От упоминания о случившейся с ней трагедии, Заираль вновь дёрнулась, но только ушами. Совсем по-другому взглянув на Луаваля, она уже куда менее холодным голосом спросила:
- Чего ты хочешь от меня?
- Сразу к делу? Это мне нравится!
Отойдя от двери, Луаваль направился к пленнице. Та инстинктивно тут же вскочила на ноги, принимая защитную стойку, но сразу же оказалась обездвижена рабским ошейником. Улыбаясь, тёмный эльф приблизился к ней вплотную и, уперев руки в боки, бодрым голосом произнёс:
- По большому счёту, меня интересуют только дети, которых ты мне можешь родить. Как я уже сказал, Дом Травил не в лучшем состоянии, и это надо исправлять. Конечно, я мог бы прямо сейчас...
Подняв руку, Луаваль сжал челюсть Заираль, вынуждая её открыть рот:
- ...напоить тебя "Милостью Гайи", применить заготовленную и намоленную во славу ЕЁ реликвию...
Отпустив челюсть пленницы, он опустил руку ниже и сжал её левую грудь через тонкую ткань нательной рубахи, начав её откровенно лапать.
- ...а после прямо здесь тебя отодрать как следует, заделав тебе первого, из двоих ещё возможных у тебя детей. А чтобы было меньше хлопот, я мог бы ещё добавить тебе клеймо на лоб, знакомый мастер этой школы у меня имеется, и я могу себе позволить его услуги. Тем самым, превратив тебя в покорную, послушную и всегда готовую к употреблению живую куклу. Но...
На этом моменте Луаваль ухватил двумя пальцами затвердевший сосок Заираль через ткань рубашки и с силой стиснул его, начав немного выкручивать.
- ...это было бы скучно и не интересно. Никакого азарта. А настоящий Охотник или Ловчая не могут жить без азарта. Если, конечно, это настоящие Охотники или Ловчие, заслужившие эти высокие звания, а не получившие их через полирование щелей вышестоящих. Я - не просто Охотник. Я был и остаюсь Первым в Городе Охотником!
