– Вы имеете в виду ту странную особу, которая однажды явилась сюда и повела вас на прогулку? – спросила Мег. – Не хочу вас обижать, Китти, но должна вам заметить, что у вас очень странные друзья. И эта особа поможет соблюсти приличия? Чушь! Такое впечатление, что вы собираетесь ехать в Шотландию, а не в Арнсайд. Хотелось бы узнать, что у вас на уме? Я больше чем уверена в том, что не стоит вам разрешать эту поездку. Я не знаю, как к этому отнесется Фредди, но у меня могут быть большие неприятности.

– Нет, Фредди к этому отнесется спокойно, – заверила ее Китти. – Кое-что он знает о происходящем, а я напишу ему письмо, которое оставлю для него у вас, Мег. В письме я все ему объясню. Я не собираюсь делать ничего такого, что бы ему не понравилось. Я бы не смогла!

– Если ты думаешь, что он не станет возражать, зачем тогда делать из этого секрет? – спросила Мег логично.

– Потому что вам лучше всего ничего не знать об этом, – объяснила Китти.

Мег со стоном запротестовала:

– У меня никогда не было обмороков, но, боюсь, я сейчас упаду… Вы совершаете что-то ужасное, Китти.

– Вовсе нет! Вероятно, кто-то так и скажет, но ни Фредди, ни вы, когда узнаете, я уверена. Как я могу сделать что-то ужасное, если мисс Плимсток едет со мной? Даю слово, я вернусь на следующий день.

Мег немного смягчилась. Она сделала несколько попыток в течение дня выведать у Китти ее секрет, но Китти лишь отмахивалась и посмеивалась. Это утомляло Мег, но и успокаивало: вряд ли бы Китти посмеивалась, будь у нее на уме что-то ужасное. Поэтому Мег прекратила свои расспросы и, пожав плечами, сказала:

– Отлично! Но мне все равно это не нравится, и прошу помнить, что я вас предупреждала, если вы все же окажетесь в неприятной истории.

– Не окажусь! – сказала Китти, трудясь над письмом к Фредди.

Вскоре она уже исписала несколько страниц элегантной почтовой бумаги Мег, с золотым тиснением. Она решила рассказать Фредди обо всем, не опуская ни одной детали, которые ему, наверняка, понравились бы, – например, о том, как ловко она придумала поехать в карете леди Долфинтон, не вызвав у нее ни малейшего подозрения, и про жалкое лицо Долфа, когда он решил сделать ей предложение.

На следующий день она, конечно, страшно волновалась и не удивилась бы, если с визитом к ней пришла бы леди Долфинтон, чтобы выяснить всю правду. Доверить Долфинтону столь важную часть замысла – казалось ей теперь делом безнадежным. Однако, когда мисс Плимсток прибыла на Беркли-сквер к десяти часам и услышала об этих опасениях, она произнесла голосом, полным уверенности:

– Он не в состоянии быстро все понять, мисс Чаринг, но если уж какую-то мысль ему внушили, а вы в этом наверняка преуспели, он ничего не забудет. Вот только он, вероятно, очень возбужден и боится, как бы мать обо всем не прознала.

Она была права относительно и первого, и второго обстоятельств. Через двадцать минут к дому подкатила дорожная карета, из нее выскочил лорд Долфинтон и с видом зайца, которого настигают гончие, поспешил к парадной лестнице. Вскоре его ввели в гостиную, где сидели Китти и Ханна, которые, едва дождавшись ухода Скелтона, воскликнули обе разом:

– Вы сделали это! Достали карету! Провернули дельце! Запомнили все, что вам было сказано!

– Ну вот, – подытожила Ханна материнским тоном. – Ты отлично со всем справился, Фостер, я была уверена, что именно так все и произойдет. Теперь же ты можешь чувствовать себя совершенно спокойным.

– Нет, не могу, – сказал он, вытирая бледное лицо скомканным платком. – Я боюсь, что она приедет за мной.

– О, дорогой, она этого не сделает, потому что она ничего не заподозрила.

Его сиятельство продолжал смотреть на нее:

– Она послала со мной Фингласса! – произнес он. – Он за мной шпионит! Я не осмелился сказать, что мне он не нужен. Иначе она бы мне не поверила.

– Вот и хорошо, – произнесла спокойно мисс Плимсток. – Отлично. Он будет у нас на глазах и не сможет сделать ничего плохого.

– А потом именно он и сообщит вашей маме о женитьбе, – добавила Китти. – Не стоит его бояться, Долф, потому что, хотя он и может шпионить, он ничего не в состоянии предпринять. Он вынужден подчиняться вашим приказам. А в дальнейшем будет неважно, что именно он ей расскажет.

Он слушал с сомнением, но Ханна сказала, что Китти права, и он, казалось, стал проникаться ее спокойствием. Но тут они услышали голос Мег, и Китти вынуждена была напомнить ему, что Мег не должна ничего заподозрить, и это опять повергло его в тревожное состояние. К счастью, Мег привыкла к его странностям, и вряд ли заметит что-нибудь необычное в его поведении.

Она вошла в комнату, пожала руку мисс Плимсток, вежливо предложила ей выпить прохладительного напитка перед путешествием.

– Мы хотим ехать сразу же! – сказал Долфинтон хриплым шепотом, дергая Китти за рукав.

– Мой дорогой Долф, нет нужды так спешить! – сказала Мег. – До Арнсайда езды часа два.

Это так расстроило его, что Китти поспешно сказала, что она хотела бы попасть в Арнсайд побыстрее.

– Не стоит терять даром времени, пока мисс Фишгард пребывает в этом непонятном состоянии, – объяснила она.

– Мне же не нужно встречаться с дядей Мэтью, правда? – сказал Долфинтон, и снова ужас появился в его глазах.

– Нет, конечно! Думаю, мисс Плимсток, нам нужно немедленно выезжать!

– Я согласна, – ответила Ханна, поднимая саквояж. Мег поглядела на саквояж, с любопытством гадая, что там может находиться внутри, но не сделала больше попытки задержать путешественников. Она проводила их до парадной двери и крикнула на прощание Долфинтону, чтобы он поскорее привез Китти назад. Он ответил молчанием и весь сжался, забираясь в карету. Он бросил через плечо странный взгляд и был уже готов сказать, что не собирается скоро возвращаться в Лондон, как две пары маленьких, но решительных рук втянули его во внутрь и захлопнули дверцу. Грум обежал карету и уселся на козлы рядом с кучером. – Вперед! – крикнул его сиятельство, высовываясь из окна. – Быстрее!

Мистер Станден прибыл на Беркли-сквер сразу после полудня, позволил Скелтону помочь снять дорожный плащ, положил шляпу и перчатки на столик и задержался перед венецианским зеркалом, чтобы поправить галстук:

– Леди дома, Скелтон?

– Ее сиятельство завтракает в малой столовой, сэр. Мисс Чаринг уехала из города сегодня утром и не вернется до завтрашнего дня.

Фредди был слегка удивлен:

– Неужели? Зачем она поехала?

– Не знаю, сэр.

– Странное начало! – заметил Фредди.

Скелтон поклонился и открыл дверь маленькой гостиной. Фредди вошел в комнату и по-братски приветствовал свою сестру.

– Привет, Мег! Что это Скелтон говорит мне о Кит? Куда она делась?

– А Фредди, это ты? – воскликнула Мег. – Какой шустрый! Китти могла бы и подождать тебя! Не то чтобы я верила в эту историю хоть на грош, полагаю, не такая уж я дура! Она уехала в Арнсайд, но собирается завтра вернуться.

– Заболел старый джентльмен или еще что-то? – поинтересовался Фредди, усаживаясь за стол и беря самое румяное яблоко с блюда, полного фруктов.

– Да нет, не думаю. Она получила весьма странное письмо, все о Генрихе VIII, и заявила, что ей совершенно ясно, что в. Арнсайде что-то не так.

– Все о Генрихе VIII? – недоверчиво повторил Фредди. – Какое отношение он может иметь к Арнсайду? То есть, я хочу сказать, не имеет никакого! Он же умер несколько столетий назад, если это тот, о ком я думаю.

– Но, увы, это все, что мы могли выяснить, потому что это безумное создание пишет так, что никто не может разобрать ее каракуль. Там было что-то о василиске, девочке по имени Кэтрин, которая, как предположила Китти, должна быть новой служанкой, а затем, чуть дальше на странице, что-то о предательстве. Там совершенно ничего нельзя было понять!

– Ясно как день! – проговорил Фредди, прилежно очищая свое яблоко. – Она чуть повредилась в уме. Слишком много думала, вероятно.