Литмир - Электронная Библиотека
A
A

12

Несмотря на то что мистер Веструтер привел ее в некоторое замешательство, Китти осталась довольна результатами стратегии. Она определенно привлекла к себе его внимание. Даже если он не поверил истории с помолвкой (а он всячески демонстрировал, что не поверил), молчаливый уговор обеих заинтересованных сторон скрыть правду, помноженный на явное равнодушие Китти к его особе, вынудил его поменять тактику. Он не сомневался в том, что в его власти положить конец этой комедии в любой момент, когда он только этого пожелает, поскольку ему было прекрасно известно, что она давным-давно обожает его. Но он не мог допустить, чтобы она или же его двоюродный дедушка Мэтью диктовали ему условия либо вынуждали на определенные действия. Ничто не злило его так, как ультиматум мистера Пениквика. Когда-нибудь он женится. В этом, как и в том, что своей женой назовет наивную, выросшую в деревенской глуши Китти, он был уверен.

Он рассчитывал, что мистер Пениквик завещает свое богатство или ей, или ему; кроме того, игрок по натуре, он скорее не взял бы и копейки из этого состояния, чем подчинился предъявленным требованиям. Более того, он готов был биться об заклад, что стоит ему поманить Китти пальцем, как она будет принадлежать ему. Он не боялся конкуренции со стороны своих кузенов. Если ее помолвка с Фредди и поразила его, то всего на какой-то миг: немного поразмыслив, он понял, что побудило ее к этому. Его это позабавило; он даже мог прийти от этого в восхищение; и хотя он и подумывал немного проучить ее, он по-настоящему не сердился на нее за такое проявление характера. Однако каким бы ничтожным соперником ни был Фредди, мистер Веструтер еще не настолько погряз в самоуверенности, чтобы не видеть опасности, которую могли представлять для Китти другие, более интересные воздыхатели. Хорошенькая девушка – а мистер Веструтер к своему удивлению обнаружил, насколько похорошела обученная всем тонкостям моды Китти – представленная в обществе Станденами, в ореоле больших ожиданий, не будет иметь недостатка в поклонниках. Как бы ни гордился мистер Пениквик своим твердым словом, Джек не рискнул бы держать пари, что он его сдержит, появись Китти в Арнсайде под руку с действительно блестящим женихом. Познакомив Китти с шевалье д'Эвроном из чистого озорства, мистер Веструтер недаром не принимал в расчет опасность с этой стороны; он имел для этого свои собственные причины; и если ему было непонятно, почему она поощряет нелепые ухаживания Долфинтона, то он мог себе позволить не обращать на это внимания; были и другие холостяки, представляющие собой гораздо более предпочтительные партии, вот их было бы неразумно сбрасывать со счетов. Особенно одного из них, молодого пэра, не скрывающего своих нежных чувств по отношению к этой живой и искренней девушке. А известный волокита, утративший молодость, не только пригласил ее на танец во время ее дебюта в «Элмаке», но подтвердил свое восхищение ею, прислав букет на другой же день. Настал черед делать свой ход мистеру Веструтеру, хотя он и не собирался плясать под дерзкую дудочку мисс Чаринг. Одно дело посмеиваться над тайными планами девочки, которую он знал с пеленок; совершенно другое – подчиняться им. Он вполне мог понять ее желание приехать в Лондон, но ему было бы больше по душе, если бы она оставалась в Арнсайде, как Спящая красавица. Жениться в ближайшем будущем ему не хотелось; но если Китти сомневалась в его намерении сделать ее своей женой, тогда было бы лучше все свое внимание сосредоточить на ней. Никто лучше чем он не знал, как очаровать и околдовать свою жертву до такого состояния, что все другие просто перестанут для нее существовать. На его счету было множество побед; и если ни одна из его жертв не погибла от неразделенной любви, то здоровье по крайней мере одной леди (по общему мнению, она потеряла всякий здравый смысл) пришло в полный упадок. К счастью, появление на горизонте более пылкого обожателя спасло ее от верной смерти, но встревоженные родители стали предпринимать все мыслимые меры, чтобы оградить своих чувствительных дочерей от мимолетных ухаживаний злостного сердцееда.

Выдержав сразу два отказа мисс Чаринг, которая дважды находила предлог, чтобы отклонить его предложение покататься с ним в его двухколесном экипаже, запряженном парой знаменитых гнедых, мистер Веструтер послал ей через своего грума восхитительный веер из слоновой кости, украшенный тончайшей резьбой, позолотой и расписанный изящными медальонами работы Анжелики Кауффманн. К этому дару он присовокупил письмо, составленное в таких искусных выражениях, что Китти было крайне затруднительно не принять его. Это свадебный подарок, писал мистер Веструтер, от старинного друга, который осмеливается подписаться ее вечно любящим кузеном Джеком, братом если не по крови, то по сердечной склонности.

– Ничего себе! – воскликнула Мег не без обиды. – То, что он дарил мне, ни в какое сравнение не идет с этой вещицей. Наверное, крупно выиграл в карты. Безумно дорогая безделушка, милая Китти!

Прижав ладони к пылающим щекам, Китти сказала:

– Мне не следует принимать такой ценный подарок.

– Помилуй, почему же нет? Разве можно отказаться, дорогая? Подарок сделан с безупречным вкусом, поверьте мне. «Вечно любящий кузен…» Красиво сказано, честное слово!

Итак, когда мистер Веструтер снова пригласил свою «кузину по сердечной склонности» покататься с ним в Ричмонд-парке и полюбоваться на примулы, раскрывшие свои бледные цветы под древними дубами, мисс Чаринг справедливо рассудила, что отказать ему было бы неприлично. Мистеру Веструтеру сопутствовала удача: в назначенный день ярко сияло солнце, что воодушевило мисс Чаринг надеть шляпку в деревенском стиле из шелковой соломки, украшенной с одного бока букетиком цветов, с зеленой лентой под подбородком, завязанной кокетливым бантом. Легкомысленный зонтик от солнца ей одолжила Мег. Подсаживая ее в экипаж, мистер Веструтер поймал себя на мысли, что ее внешний вид удовлетворил бы самого взыскательного из мужчин.

Обычно он выезжал вместе с тщедушным Тайгером, сидящим на козлах, но на этот раз он обошелся без услуг этого юноши. Китти же он с мимолетной улыбкой сказал, что такое сопровождение не обязательно для близких родственников («по сердечной склонности»). Она согласилась с ним, хотя в душу закралась тревога. Но даже самый неисправимый злопыхатель не нашел бы в поведении мистера Веструтера ничего предосудительного от начала и до конца их поездки. Он держался как старший брат, очаровавший ее детское воображение; он посмеивался над ней, но воздерживался от шуток над Фредди; если он ни разу не упомянул о помолвке, то по крайней мере не намекал, что не верит в нее. Только в самом конце прогулки, за которую Китти поблагодарила его от всей души, приоткрыл он свою маску. Смеющимися глазами он заглянул ей в лицо, нежно взял за подбородок и сказал, как бы лаская словами:

– Глупенькая, недоверчивая, маленькая Китти! Ну, бегите домой, дитя мое! Не могу же я бросить здесь своих лошадей и пойти вместе с вами.

Ее лицо под этой небрежной лаской вспыхнуло; она бросила на него быстрый взгляд, снова опустила глаза и, запинаясь, сказала:

– Спасибо. Все было очень мило! – взбежала по ступенькам и скрылась в доме.

Он уехал, весьма довольный собой. К тому же его деревенская кузина открылась ему в новом, очаровательном свете.

Выждав два дня, он явился утром на третий день на Беркли-сквер пригласить обеих дам посетить вместе с ним «Сэндерс Веллз», чтобы Китти увидела великого Гримальди в возобновленной пантомиме «Мамаша-Гусыня», имевшей громадный успех. Такое безыскусное развлечение могло прийтись Мег не по душе, но что касается Китти, то мистер Веструтер, хорошо знавший ее, был уверен, что спектакль приведет ее в восторг. Если бы это было возможно, он, не колеблясь, пригласил бы ее в «Амфитеатр Эстли» и сам получил бы огромное удовольствие, наблюдая, с какой радостью и изумлением смотрит она на скачки и конные парады. Но «Амфитеатр», как и его конкурент «Королевский цирк» начнут сезон не раньше пасхального понедельника, а к тому времени, полагал мистер Веструтер, Китти должна будет вернуться в Арнсайд.

41
{"b":"93823","o":1}