Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Лорд Леджервуд окинул ее оценивающим взглядом, потом перевел его на табакерку, которую держал в руке. Он открыл ее, взял щепотку нюхательного табака, втянул в ноздри, вдохнул, потом произнес мягким голосом:

– Это… чувство между вами – оно уже давно, как я предполагаю?

– Да, – радостно откликнулась Китти: какой он умный! – Мы… мы всегда ощущали какую-то тягу друг к другу, сэр. И когда он понял, что дядя Мэтью готов отдать меня тому, кто мне понравится, тогда он и осмелел.

Лорд Леджервуд платком стер с кончиков пальцев остатки табака и убрал табакерку.

– Да, романтическая история, – заметил он. – Должен признаться, вы открыли мне нового Фредди. Как мало мы знаем своих детей!

Она посмотрела на него с сомнением, но сказать ничего не успела, так как в холле появился ее суженый. Фредди пришел с известием, что его мама прибудет через несколько минут, чтобы приветствовать гостью. Он уже приготовил целую речь, которая должна была внушить Китти, насколько леди Леджервуд в восторге от ее визита, но под ироническим взглядом своего отца несколько смешался.

– А, Фредерик! – умиротворенным голосом произнес его милость. – Я тут узнал, что мне нужно тебя поздравить.

– Ах, да, точно, сэр! – поспешно заблеял Фредди. – Я так и знал, что ты будешь рад. Настало время остепениться. Вот привез Китти в Лондон. Думал, ты захочешь с ней поближе познакомиться. До того, как мы все это распишем в газетах.

– Ах, об обручении еще не объявлено? – вежливо поинтересовался его милость.

– Дядюшка не хочет объявлять это так сразу, сэр, – вмешалась Китти. – Есть причины подождать с этим несколько недель, но я не могу сейчас о них говорить.

– О, я понимаю, естественно, – так внушительно согласился его милость, как будто действительно что-нибудь понял.

– Корь! – возразил Фредди. – Не то чтобы старый джентльмен знал об этом, но все равно чертовски веская причина, верно?

На лице Китти отразилось беспокойство и непонимание, но лорду Леджервуду это замечание сына не показалось, судя по всему, странным; более того, его молчание вроде бы свидетельствовало о его согласии с этим аргументом. Во всяком случае, когда в комнату вошла его супруга, вид которой свидетельствовал о ее крайней растерянности, он сказал только:

– Любимая, Фредерик, я слышал, уже сообщил тебе это радостное известие. Давай знакомиться с нашей будущей невесткой.

Она бросила на него удивлено-вопрошающий взгляд, но поскольку весь его вид свидетельствовал о желании, чтобы все было тихо-мирно, ее собственная добрая душа весьма осложняла для нее задачу выбросить эту авантюристку за порог; она просто заключила Китти в объятья и проговорила:

– Да, конечно! Вы, милочка, должны простить мне мой несколько удивленный вид – ведь я даже и не подозревала, – но вы все-все мне сейчас расскажете! Такая жалость, что вы появились при таких обстоятельствах, но идемте, идемте, снимайте вашу шляпку, будьте как дома. Бедное дитя, вы, должно быть, страшно устали и намерзлись в дороге!

Она вновь посмотрела на мужа, как бы ожидая дальнейших инструкций, но, не получив ничего, кроме одной из его более загадочных, чем обычно, улыбок, увела Китти с собой, пробормотав довольно явственно: «Боже, что еще ты ниспошлешь нам?»

Воцарилось молчание. Фредди, столь сбитый с толку поведением отца, как и леди Леджервуд, украдкой бросил на него взгляд и решил, что первым рта не раскроет.

– Да у тебя настоящий роман, Фредерик! – проговорил наконец его милость, вновь доставая табакерку.

– Нет, нет! – поспешил опровергнуть это заявление его покрасневший как рак сынок. – Я имею в виду, что это гораздо серьезнее!

Лорд Леджервуд запустил два пальца в табакерку, взял небольшую понюшку, поднес к ноздре.

– Меня приводит просто в отчаяние мысль о том, что ты так страдал от мук безнадежной, как ты считал, любви, а я ничего этого не замечал! – печальным голосом констатировал он. – Я плохой отец. Ты должен меня простить, Фредерик!

Заикаясь, Фредди только и смог выговорить:

– Да нет, что ты! Ты совсем не так уж плох. А Кит мне всегда нравилась, правда!

Лорд Леджервуд был джентльменом и любил играть по правилам, поэтому он решил не бить лежачего и, защелкнув табакерку и сунув ее в карман, сказал уже совсем другим тоном:

– Влип, Фредди?

– Нет! – несчастным голосом произнес тот.

– Хватит дурака валять, парень! Если оказался на мели, надо было звать на помощь отца, а не гоняться за богатыми наследницами!

– Совсем не в том дело! – запротестовал вконец измочаленный Фредди. – Учти, я так и знал, что все будут так думать, и Кит я об этом сказал!

– Прости, видимо, я ошибался, – задумчиво произнес его отец. – Я не собираюсь мучить тебя всякими неудобными вопросами, но могу я знать, по крайней мере, как долго я буду иметь честь принимать в своем доме мисс Чаринг? И еще – если ты мне позволишь полюбопытствовать – что мне с ней делать?

Если в этой тираде и содержалась подначка, то Фредди ее просто не заметил. Страшно обрадованный тем, что отец так легко это воспринял, он воскликнул:

– Как здорово, что ты все понял! Я никогда не умею ничего объяснить! Просто Китти пришло в голову провести месяц в Лондоне, а я пообещал ей это устроить. Думал, что мамуля ею займется. Жалко, я не знал насчет кори. Это все чертовски усложнило! – Он задумчиво почесал переносицу. – Придется что-нибудь придумать.

– Думаешь, сможешь? – осведомился лорд Леджервуд, глядя на сына почти с восхищением.

– Должен! – бросил Фредди. – То есть, я имею в виду, у меня теперь есть определенные обязанности!

7

Мисс Чаринг, которой с того самого момента, как она очутилась в доме Леджервудов было тяжело на душе, все-таки повезло. Ее хозяйка была озабочена мыслями о своих нездоровых детях, и как только она поместила юную гостью в удобной спальне, быстро объяснив всю тяжесть создавшегося положения, то сразу поспешила в детские покои. Ей было необходимо убедиться в том, что с больными не приключилось больше никаких неприятностей и что сиделка не заснула в своем кресле. Боязнь, что это может произойти, была столь же сильной, как и безосновательной. Мисс Чаринг, оставшись одна среди непривычной для нее обстановки, с пылающим камином в спальне и тревожным сознанием, что стоит ей только протянуть руку и дернуть веревочку звонка, как к ней прибежит горничная, чувствовала себя виноватой. Раньше ей в голову не приходило, что ее выдумка будет касаться, помимо бедняги Фредди, других людей. Его родители, которых она давно, но плохо знала, должны были появиться ненадолго на заднем плане как статисты. Их существование, их личности не имели никакого отношения к затеянной авантюре. Но после того, как лорд Леджервуд появился в голубом салоне, все эти смутные представления разлетелись в прах. Она уже была готова отказаться от своей затеи, которая с каждой минутой становилась в ее глазах все более отвратительной. Но от признания ее удерживал безумный стыд перед этим внушающим почтительность человеком. И в то же время она все больше и больше боялась, что, если она повинится, ей придется немедленно вернуться в Арнсайд. К тому времени, как леди Леджервуд спустилась в салон, Китти решила (в какой-то мере для того, чтобы успокоить свою совесть) что, раз у нее нет намерений выйти замуж за Фредди, обман не причинит никому вреда. Но тем не менее она ждала с ужасом тех вопросов, которые леди Леджервуд неизбежно должна была ей задать. Ей оставалось только быть благодарной за то, что заботы о детях заставляли ее милость откладывать опасный тет-а-тет.

Убедившись в том, что Эдмунд, на лице которого все еще были видны следы сыпи, заснул, леди Леджервуд спустилась по лестнице и прошла в будуар. Зная, что гардероб мисс Чаринг весьма ограничен, леди Леджервуд объявила, что сядет за стол в своем утреннем туалете, хотя, конечно, она считала очень странным так поступать. Но даже нетерпеливое желание поговорить с лордом не позволило ей поступиться кое-какими формальностями. Необходимо было, по крайней мере, освежить прическу и устранить все нарушения в одеянии. Она послала за горничной, обнаружив, что волосы необходимо уложить заново. Она уже перестала надеяться на разговор с мужем до звонка на обед, как вдруг он вошел, коротко постучав, в ее будуар.

21
{"b":"93823","o":1}