– Да, в этом не было бы смысла, – заметил Фредди. – Он не из тех, кто будет выполнять чьи-то мелкие поручения.

– Я ненавижу Джека, – сказала Китти, подпирая голову рукой.

Фредди был удивлен.

– Мне казалось, он вам нравится. Я замечал…

– Но не я ему! По-моему, он держится со мной еще хуже Джорджа. Я запрещаю, Фредди, посвящать его в историю нашей помолвки!

У мистера Стандена было неясное ощущение, что он становится на зыбкую почву. Он не знал причины такого неожиданного возбуждения мисс Чаринг, но подозревал, что у нее есть какой-то свой план, в который она его пока не посвящает. Ее предложение казалось нелепым, даже диким, и он сказал, что надо опасаться посвящать в свои замыслы сэра Веструтера.

– Не во что его посвящать. Просто нам надо объявить о помолвке.

Но доводы ее были напрасными; не на шутку обеспокоившись, он продолжал твердить свое.

– Но я прошу о такой мелочи! – воскликнула Китти.

– Ну нет! Сыграть со мной такую шутку – не мелочь!

– Да нет же, никто не воспримет это как шутку.

– Какие разговоры пойдут! Еще скажут, что я хочу прибрать к рукам богатство старикашки.

– Нет, ведь из помолвки ничего не выйдет, и они поймут, что они ошибались.

– Ничего они не поймут, кроме того, что я жертва обмана. Мне даже думать об этом противно.

– Фредди, вы ведь не хотите, чтобы я оставалась в Арнсайде, обреченная жить там, как… как… последняя замарашка?

– Нет, конечно, но…

– Или, может быть, мне выйти замуж за Хью?

– Нет, но…

– И вы не хотите, Фредди, чтобы я приняла предложение Долфа?

– Бога ради, Китти…

– А Клод и вовсе не делал предложения, и кроме того, он одиозная личность.

– Разве? – удивился Фредди. – Я не видел его со времен его первой женитьбы, но мне кажется, что вы правы. Сказать по правде, я всегда не любил братьев Реттрей. Возьмем, например, Джорджа…

– Я не могу взять Джорджа, потому что он уже женат, – прервала мисс Чаринг ход его рассуждений. – К тому же он не менее одиозен, чем Клод! Фредди, я не стала бы вас склонять к этому, если бы у меня был хоть какой-то другой выход.

– Все это очень хорошо, конечно, только…

– Если бы это не была единственная для меня, в кои-то веки, возможность вырваться из ада! – драматически провозгласила Китти. – Другой надежды нет!

– Пожалуй, но… То есть, тьфу! Нет, Китти! Нет!

– И это – вы, которого я всегда считала самым добрым из моих кузенов… На самом деле вы не мой кузен, потому что я совсем одна в этом мире, но вас я всегда таковым считала. И вы теперь безжалостно отрезаете мне путь к хорошей жизни.

– Что я делаю? – переспросил Фредди недоуменно.

– Обрекаете меня на нищету и убогую старость!

– Нет, это уж слишком, – возразил Фредди, – я никогда…

– Мне не следовало просить вас о помощи, – сказал Китти с видимым сожалением. – Но мне показалось, что судьба дала мне случай избежать несчастной доли. Я вижу, что ошиблась! Прошу прощения, Фредди, и умоляю вас больше об этом не думать!

С этими благородными словами она поднялась из-за стола, подошла к камину и отвернулась. Приглушенные звуки и движения рук с платком свидетельствовали о ее мужественной борьбе со слезами. Мистер Станден огорченно смотрел на ее склоненные плечи.

– Кит, ну не надо, о, Боже… – повторял он.

– Забудьте обо всем! – говорила Китти храбро. – Я знаю, что я одинока на свете, я всегда знала это! Глупо было считать, что есть хотя бы один человек, к которому можно обратиться. У меня нет никого!

Потрясенный этим жутким одиночеством, мистер Станден выпалил:

– Нет, нет, заверяю вас! Все, что в моих силах!.. Но и вы должны меня понять, Китти… Хотя ладно, Бог с вами.

Через десять минут Китти уже улыбалась и благодарила его за его исключительную доброту.

– Видимо, нам нужно вернуться в Арнсайд, – сказала она. – И я скажу вам, Фредди, мне будет очень приятно видеть лицо Хью, когда он узнает, что мы помолвлены!

Мистер Станден согласился, что перспектива поставить кузена в дурацкое положение скрашивает предстоящие ему испытания, но ее слова заставили его подумать о более близких предметах.

– А как же мы теперь попадем в Арнсайд, не подняв шума? Чтобы никто не мог догадаться, что все это комедия, нам нужно скрыть от них, что мы этот вечер провели вместе. Джордж и Хью могут заподозрить неладное.

– Ну, уж тут особых трудностей нет, – самоуверенно заметила мисс Чаринг. – Я надвину капюшон на лицо. Если вы остановите карету у ворот и высадите меня, я через сад проскользну к боковому входу и через заднюю дверь – в свою спальню. Я сказала Фиш, что не хочу никого видеть, я была очень сердита. И вполне может быть, что еще никто и не заметил моего отсутствия. А если вы заплатите почтовому кучеру, он не станет сплетничать в конюшне. Так что опасаться совершенно нечего.

– Но я не хочу платить кучеру, – возразил Фредди, – карета оплачена за весь рейс.

– Ладно, пусть поставит ее на ночь в «Зеленый Дракон», – сказала Китти, чтобы покончить с проблемой. – С этим управиться легко. А когда войдете в дом, скажите, что хотите меня видеть: я думаю, будет лучше, Фредди, если мы увидимся с вами прежде, чем вы зайдете к дяде.

С этим мистер Станден вполне согласился. А так как часы над камином показывали двадцать минут десятого, он счел благоразумным начать собираться в недалекий путь до Арнсайда. С пуншем было покончено, карета вызвана, а мисс Чаринг снова завернулась в свой страшноватый плащ. Они уселись в карету, и те несколько минут, которые понадобились двум дюжим лошадям, чтобы покрыть милю с лишним, Китти наставляла своего партнера поневоле, как вести свою роль. Она вылезла у ворот и, к немалому удивлению возницы, исчезла в темноте. Она хорошо знала, как можно проникнуть в бдительно охраняемый дом мистера Пениквика. Мистеру Стандену пришлось ждать, пока привратник откроет ворота, запиравшиеся с наступлением темноты. Так как гости здесь были редкостью, а вечерние гости – делом неслыханным, завершилось это не так скоро. К тому времени, когда Фредди добрался до входной двери, он понял, что мисс Чаринг, очевидно, уже вошла в боковую дверь, если не в свою спальню.

Дворецкий Стобхил был удивлен мистеру Стандену не меньше привратника, но также, скорее всего, взглянул на его эксцентричное появление снисходительно. Как он заметил своему коллеге, мистеру Спидлу, никогда не угадаешь, что еще выкинет такой легкомысленный молодой джентльмен. Он, видимо, прекрасно понимал, зачем сюда явился внучатый племянник хозяина, но когда мистер Станден весьма небрежно спросил, сможет ли его видеть мисс Чаринг, он с некоторой суровостью заметил:

– Вам следовало бы увидеться с хозяином, сэр.

– А он все еще на ногах? – с беспокойством спросил Фредди.

– Что до этого, сэр, то не ведаю. Мы проводили его в его комнату полчаса назад, но я не уверен, что он уже в постели. Если вы сейчас пройдете в гостиную, то найдете там милорда Долфинтона, милорда Беддендена и его преподобие, а я могу спросить у хозяина, примет ли он вас.

– Нет, нет, не надо. Было бы глупостью делать это в такой поздний час. Кроме того, мне нужно увидеться с мисс Чаринг.

– Мисс ушла в свою комнату почти сразу после ужина, мистер Фредди, – неодобрительно заметил Стобхил.

– Да, я знаю, но… – начал было Фредди и замолчал, увидев удивленный взгляд собеседника. Он было смутился, но тут же поправился. – То есть, я хочу сказать, раз мои кузены здесь, понятно, что она ушла. Это дело ясное, тут уйдешь! Скажите ей, что я здесь и прошу оказать честь поговорить со мной недолго.

С этими словами он направился в гостиную, а дворецкий открыл перед ним дверь, проговорив:

– Я передам мисс вашу просьбу, сэр.

По одну сторону камина братья Реттрей играли в криббидж, по другую скучал Долфинтон. Хью, нашедший счетную доску для криббиджа, затеял игру, взяв на себя миссию развеять уныние ради братьев, и вел себя подчеркнуто оживленно. Лорд Бедденден, для которого весь вечер играть в криббидж или болтать с Хью было почти одно и то же, был рассеян, нетерпелив и играл почти наобум, зевая во время пересчета. Он сидел лицом к двери и первым заметил Фредди.