Проходившая мимо учительница от такой, совсем уж резкой, нежда́мбы – тревожно отшатывается. Посмотрела недоумевая на Катю, которая теперь просто небрежно закрывает тетрадь. Учительница, успокаиваясь, недовольно помотала головой, продолжая свой путь дальше.

Катерина же забрасывает всё, что было на парте, хаотичной кучей в сумку, и встаёт. Лиза и Маша, обе, почти одновременно, покорно выжидающе взглянули на Катю. И тоже тогда: в дополнение к уже сложенным учебникам и тетрадям – быстренько принялись складывать и всё остальное.

Катерина тем времени подходит к Софии:

– Пошли, блядь, у нас дела, – зло и бесцеремонно, просто приказывает.

– Это ещё какие? – Софа всё также утомлённо посмотрела на Катю.

Катя сразу бросается новой предъявой:

– А то нам заняться нехуй? Ещё я тут об этом не пиздела.

София, уже совсем без каких-либо эмоций, просто и неспеша складывает всё в сумку.

Идут по коридору. Катя впереди: смотрит на карту на экране смартфона. Софа чуть позади: смотрит непосредственно вперёд – но мимо Кати. За ними парой идут Маша и Лиза, обе с опущенным взглядом.

София хмуро обрывает молчание:

– Ты опять собралась...

Катерина тут же с вызовом перебила, блокируя смартфон:

– Да! Собралась.

Затем она резко остановилась и так же резко развернулась:

– У тебя опять, – подчеркнула это "опять", – с этими проблемы?

– Да так-то дохуя. – уверенно и резонно.

Софа сейчас не отступала. Катя мгновенно разъяряясь закричала в ответ:

– И главная из них это я, да?! Ты меня, нахуй, просто ненавидишь!! Так ведь?!

София, уже не зная, что сказать, просто молчит. Катерина словно получила подтверждение:

– Вот оно, блядь! Именно это! Моё состояние тебе по пизде было! Что со мной из-за этой хуйни творится, это тебе поебать! А как я сняться пытаюсь, ты меня заебала сразу и всю!!

Катя подошла ближе к Софе, схватила её за майку обеими руками. И посмотрела прямо в глаза. В злом агрессивном Катином взгляде только лишь одна Софа смогла прочесть: боль и мольбу.

В тот момент мимо девушек, немного поодаль, проходили: Крепкий и его друг, который с родимым пятном. Друг заметно нервничает, внизу терзает себе руки. Смотрит исподтишка то на Катю с Софой, то на Крепкого. А Крепкий, осмысляя происходящее, повёл свой взгляд в сторону Софы с Катей, но тут же его потупил. Пугливо и отрешённо. И пошёл быстрее, стремясь как можно скорее покинуть эту часть коридора: и скрыться.

Мария, приметив Крепкого: увидела было в нём надежду. Но когда тот окончательно раскололся: она мрачно разочаровалась. И отвернулась от него. Обратно к девочкам.

А Катя уже яростно шипит Софе:

– Ты меня и сама, и своими этими ебучими лентами, – и на следующем она сделала ударение: – душишь, нахуй! Хочешь, чтобы я сдохла?! Давно уже мне смерти начала желать, а?!

Софа потеряла чувство реальности, она сорвалась в пропасть слепого зазеркалья. А рядышком Лиза и Маша застыли в сковывающем ужасе.

– Отъебись ты от меня. – Катерина продолжала гневно шипеть: – Отъебись, блядь! Отъебись, нахуй! Дай мне жить. Хочешь кого-нибудь повесить на своих ёбаных лентах?! Себя, блядь, на них подвесь! Отъебись!!

Она твёрдо оттолкнула Софу от себя в сторону Маши. Та мягко поймала Софию. Катерина повернулась обратно вперёд:

– Заебала, нахуй. Сегодня втроём тренируемся.

Затем пошла сама, и приказала вытормаживающим:

– Попиздовали! Шустрее! – и подытожила, словно бы примиряясь: – Мне ещё к четвёртому вернуться надо будет.

Лиза и Маша вопросительно смотрят на Софу. Та, как будто спокойно – просто выходя из рук Марии: снова машет им тыльной стороной ладони, теперь ещё и отрицательно мотая головой. Нервные Маша и Лиза тревожно пошли за Катей. Сначала, конечно, нерешительно медленно, но с каждым шагом постепенно ускоряясь, чтобы догнать Катерину и не отставать.

Софа спиной прижалась к холодной стене. Тяжело выдохнула. Она измучено смотрит в давящий потолок.

Мария не стерпела, болезненно взглянула в сторону Софии. Елизавета, заметив это, тоже обернулась, и точно так же болезненно. Им обеим: тесно и сложно. Замедлились. Отстали. Но тогда испугались. Потому обе вскоре отвернулись, потупившись в шагающие кроссовки Екатерины. Снова догоняя.

Звенит звонок. Коридор уже пуст. Софа одна. Она всё ещё смотрит в потолок. Но теперь она смотрит решительно. И даже строго. У неё потекла слеза. И одновременно с этой прозрачной каплей из глаз вырвалась и пробежала по всему лицу: разрывающая Софу боль, которую она так отчаянно пыталась скрыть за серьёзностью.

Закрыла глаза. Внешняя тьма потянулась к тому – чтобы уровняться с внутренней. Разве ж не уже? Открыла глаза. Блёклый свет, кажется, что: просто унылый докучливый шут при дворе всепожирающего мрака. А с другой стороны: его раздражающей танец – всё же танец. Тащит в хоровод. Ну и ладно: если по пути. Куда – по пути? Туда: куда вздумалось идти.

Софа всё ещё устало, но словно всё же взбодрившись, заходит к себе домой. Она разувается. Аккуратно ставит обувь в шкафчик, вопреки обычаю оставлять её недалеко у двери.

Идёт в свою комнату. Аккуратно ставит сумку в шкаф. Вернулась в зал. Осматривает зал, заглянула на балкон, заглянула в ванную-туалет, заглянула на кухню. Облегчённо выдохнула.

Зашла снова в зал. Внезапно для самой себя: она остановилась. И горько зарыдала, подняв глаза к обоям на потолке. На её лице, залитом слезами, воцарились: страдание и отчаяние. Рыдает Софа долго, и ей становится от того только дурнее. Заболели глаза. Через силу перестаёт реветь. Ладонями вытирает глаза. Замечает, что туш растеклась. И даже испачкала руки.

Идёт в ванную, умывает лицо. Сняла макияж. Аккуратно собрала все средства обратно в косметичку. Выкинула испачканные ватные диски в пустое мусорное ведро.

Вернулась в свою комнату. Села за стол, положила косметичку. Смотрит на неё. Смотрит в зеркало. Смотрит на косметичку. Достала всё из неё, достала из ящиков стола разные лаки для ногтей, и ещё помады для губ. А затем всё это аккуратно складывает в косметичку. Встала. Поставила её в тот же шкаф, что и сумку.

Достала сумку. Достала принадлежности. Книги отправила к книгам в шкафу. Тетради и письменные принадлежности в стол, туда же всё со стола. Смотрит на сигареты из сумки. Кладёт рядом с косметичкой. Сумку возвращает в шкаф.

Смотрит на замысловатую крупную лампу на потолке: годами верно освещавшую её комнату по вечерам и ночам. Пристально смотрит.

И вот она её уже разобрала: под лампой оказался крюк ещё из давних времён. Софа стоит с многонасадковой отвёрткой в руке, в другой руке у неё влажная тряпка, грязная от пыли. Смотрит на доисторический крюк в потолке, он лампе: и не нужен был, и не мешал. Затем глядит на разобранную чистую лампу, аккуратно разложенную на столе, а перед тем протёртую. Посмотрела на отвёртку, обнаружила, что руки чуть-чуть испачкались во влажной пыли. Уходит из комнаты.

Оставила на кровати выключенный телефон. И тетрадный лист. Там какие-то несколько строк.

Софа возвращается без отвёртки и тряпки. Руки чистые и сухие. Подходит к стулу. Ставит его под крюк. Встаёт на стул. Смотрит на крюк.

Закрывает глаза. Опускает голову и плечи. Сжимает и разжимает кулачки. Выдыхает. Открывает глаза.

Расправляет плечи. Превращается в девочку-волшебницу. Ленту свою отправляет оплести крюк и вернуться обратно к ней. Лента, вернувшись, оплела ей шею, сильно сдавив, и снова поползла вверх, вновь оплетая крюк. Одновременно с тем: другая часть ленты, что прикреплена к платью, растянулась и обвисла.

Софа не может дышать. Глаза начинают медленно закрываться. Но она их с усилием раскрывает.

Лента подтягивает её к крюку. Софа ещё одной своей лентой отодвигает стул подальше к стене. Получилось неровно. Лентой прижала ровно спинкой к стене. И испарила удлинённую часть той ленты. Не испарив другую ленту: что на пару с тяготением пережала шею.

Шея прохладно онемела. Софа смотрит на стул удовлетворённо. Закрывает глаза.