– Блядь! – Веснушка сгорела в злобе.

Она и сама пошла в заброшку. Рассерженная, но осторожная.

Веснушка идёт по выскобленному зданию: тут только голая кладка, да строительный мусор. Прислушивается – тишина. Осматривается – полумрак. Веснушка крайне раздражена. Она грязно зла.

– Бу!! – Катерина неожиданно выскакивает из угла, без палки, подняв и растопырив обе руки.

Веснушка не была к ней повёрнута, потому увидела лишь вполглаза и не сразу распознала. Лицо Веснушки исказилось сначала испугом, она отпрыгнула назад. Уже в процессе испуг смешался с агрессией, она сжала кулаки и напрягла ноги, собравшись наброситься в ответ. Но тут однако успела всё же увидеть: что это перед ней веселящаяся Катя.

Обе замерли. Катерина, например, в ожидании – безопасно ли ей уже расхохотаться. Она-то, вообще-то, уже собирается.

Но Веснушка резким рывком подскочила к ней. Катя отменила хохотание. Веснушка своими руками хватает всё ещё поднятые Катины руки. Прижимает их к стене, тем самым прижимая и саму Катерину.

Девушки смотрят друг на друга, активно дыша в тишине полумрака.

Катя первая прервала молчание:

– Это ты чё это со мной беззащитной собралась делать? – она игриво шутила, изображая осторожность, улыбаясь лишь уголками губ.

Веснушка тогда ещё более грозно, и совершенно серьёзно, посмотрела ей в глаза. Катерина скрыла улыбку совсем.

И снова они просто смотрят друг на друга. Вскоре дыхание у обеих наконец выровнялось.

Веснушка, сделав шаг назад, опустила перед собой руки так, чтобы посмотреть в первую очередь именно на Катины. Убедившись, что они совсем нисколечки не поцарапаны об стену, спокойно их отпустила. А Катя, возвращаясь и обращаясь к сути произошедшего, решила уточнить:

– Да и ваще, я ж с палкой зашла. Не дура ж нихуя, – она кивком указала за спину Веснушки. На палку, прислонённую там под углом к стене, и сейчас среди прочего мусора совершенно не приметную.

Веснушка молча подошла к этой палке и ногой, ударом сверху, сломала её пополам. Катерина констатировала:

– Жесть ты жестокая, – вроде и иронично, а вроде и не совсем.

Веснушка вновь грозно посмотрела в сторону Кати. Но та уже отвернулась – бдительно услышала: как заходит Уголёк, а за ней и Карешка, державшаяся на некотором, но не слишком большом, отдалении.

Екатерина неагрессивным, но командным тоном прогремела:

– Ну чё вы резину тянете? Маха, пиздуй уже давай скорее! – это она Угольку.

Та сначала в ответ поинтересовалась у Катерины:

– Да вы ушли и пропали, – а затем вопросительно посмотрела на понемногу смягчающуюся Веснушку.

Катя весело сообщила:

– Софка меня в углу зажала и домогалась! – пошутила, довольная. И сама же звучно и заржала.

София, услышав её смех, не подавая виду, тоже чуть-чуть улыбнулась, но тут же спрятала улыбку, вернув себе серьёзность.

Мария посмотрела на обеих, успокоено выдохнула и ушла. Катя посмотрела ей вслед, потом на Карешку:

– Да нет тут никого, всё ок. Проходи, не тормози.

Карешка уже смелее, но всё же не торопясь, прошла в глубь заброшки.

София пошла было за ней. Но как только Карешки не стало видно, Катя обняла Софу сзади, свесив свои руки с её плеч, и скрестив их внизу:

– Ну чё ты какая? – нежно шепчет на ухо.

– Какая? – у ответа намеренно строгий тон.

Молчат. Катя прижимает к себе Софу, головой широко и чувственно касаясь головы. София не смогла не смягчиться:

– Просто не твори хуйню. Ладно?

– Ага, – вроде согласилась, и тоже мягко. Но хитро улыбаясь.

Катерина плавно отпустила Софу. И та просто пошла вперёд. Катя же, всё также хитро прищурившись, но честно счастливая, улыбается теперь совсем широко.

София вдруг остановилась и начала разворачиваться. Катерина убрала улыбку с лица, и сделала жалобный вид, очень натуральный. Софа, увидев этот умилительный спектакль, быстро подошла и пальцами одной руки сжала катины щёчки, той же ладонью прижимая подбородок.

Катя усердно вытянула губки. А потом задорно спросила:

– Офять домогаефься?

Софа звучно клацнула зубами. И добро улыбнулась, аккуратно отпуская. Затем повернулась и ушла. Катя тоже улыбается, теперь уже открыто.

Карешка тем временем в напряжении ждёт у окна в какой-то бывшей комнате, что была, ну и в каком-то своём виде – всё ещё есть, рядом с легко наблюдаемой отсюда лестницей в коридоре. Наконец-то заходит Софа:

– У тебя зажигалка далеко? – просто и спокойно просит.

Тон обычный. Мягкий и ровный. А вот заходит и Катя. Она явно довольная.

Карешка расслабляется:

– Не, сейчас достану, – ищет у себя в сумке, снова устраивая глубокие раскопки.

А Катя с интересом смотрит в окно:

– О, отсюда Машку видно.

И действительно: хорошо видно. Вот она – Мария. Заходит в дверь магазина. И как только эта дверь за ней закрылась: улица снова опустела.

А в противоположность ей – всё тот же самый перекрёсток оставался наполнен спешащими людьми, сменявшими друг друга. Присоединились к их числу и совершенно не спешащие полицейские, покупающие свежие горячие беляши. Машина их стоит тут же, неподалёку. Мимо проходят в разные стороны разные люди.

Вышел на перекрёсток, со стороны улицы, и ёбанный монстр. Череп в его руке сейчас и без всякой мимики выглядел до беспредела напряжённым, глаза его уже почти на выкате. Конечно же Александр был напряжён – он абсолютно не знал, что ему делать. Он пытался предпринять хоть что-нибудь. Искал: что в нём могло бы прийти к движению. Силился до болезненного исступления. В итоге из его ушей пару раз даже выплеснулась тёмно-красная кровь. Чудище однако этого не заметило – оно пялилось на людей.

А люди в непонятках глядели на чудище. Вернее, сначала лишь некоторая часть из них. Впав от неожиданности, пока даже без какого-либо страха, в ступор неопределённости. И вот за ними-то, за теми внимательными первыми, уже цепной реакцией интерес разошёлся почти по всей толпе. Но присутствовали также и те, кто продолжил спешить по своим делам, не придав значения очередной ростово́й кукле.

Большинство же – озадаченно и любопытно смотрело: притормозив и расположившись на всех сторонах тротуара. Кто-то уже направлял смартфон, желая снять видео. Но неожиданно приложение с камерой никак не запускалось, выдавая ошибку. Приводя к большой досаде и попыткам разобраться.

Монстр тоже замер и тоже пытался разобраться. В собственных дальнейших планах. Посмотрел на голову в своих когтях, посмотрел на людей. Многие уже обратили внимание на эту пугающую имитацию головы, бешено вращающую глазами. Да нет же, блядь! Это самый настоящий Александр пытался дать понять, что всем необходимо сейчас же, как можно скорее, убегать и спасаться!

Монстр тем временем медленно, и даже неуверенно, поднимает свободную руку, внимательно наблюдая за людьми. Ведёт её вверх. Плавно. Высоко. Поднял.

Полицейский, что был ранее за рулём, отвлекается от покупки беляшей. Он пристально смотрит на монстра. Делает шаг вперёд.

От монстра стремительно расползается тень к ближайшим от него людям. Стоявшая чуть подальше за этими людьми взрослая, но не высокая девушка: из-за их частых спин никак не смогла бы этого увидеть. Но зато во всех подробностях увидела всё последующее – тем более, что она внимательно наблюдала за монстром.

А тот своей этой тенью быстро и цепко обхватил нескольких человек и сразу подтащил к себе. И резко опустил ручищу с огромными когтями. Лицо девушки... да и вся она... Вся – в мгновение оказалась покрыта кровью ещё секунду назад живых, пусть и незнакомых ей: людей. Девушка, теряя сознание, оседает в обмороке. Её подхватывает недавно только вставшая рядом пожилая женщина: и в диком ужасе не чувствуя ни капли тяжести безвольного тела девушки – быстро убегает вместе с ней.

Александр же видел и сейчас, и далее не многое: чудище при движении всё время мотало своей лапищей. Монстр прыгнул вперёд по той же улице – к следующей группе людей: притягивая тех, кто в тот самый перёд побежал. Александр видит: иногда – окровавленный асфальт, иногда – бегущих людей, иногда – уже лежащих мёртвых, иногда – ясное синее небо.