— Как пожелаете, госпожа, — покорно отозвался наложник. Аркана знала, что он очень болезненно переживал появление нового омеги в их доме, но Лотта понимала, да и Тэйка тоже, что это его не касается.

— Вот и чудно. Ты заботился о Лойко, как я наказывала?

— Да, госпожа. Обезболивающее он принимал по расписанию под моим контролем. Так же омывался в источниках, как прописал доктор Неццу. Он ждёт вас, моя госпожа.

Тэйка был старшим в доме, на него возлагались огромные обязанности, но и любви ему доставалось в несколько раз больше. Лотта не просто питала к синеволосому омеге сексуальное влечение, но и самые нежные чувства, ведь Тэй шёл с ней рука об руку вот уже почти десять лет. Ни разу не подвёл, ни разу не огорчил. Леди его уважала как самого близкого своего друга.

— Тогда пойду к нему сразу после обеда, — задумчиво произнесла Лотта, шагнув в раскрытые Тэйкой двери, ведущие в главную обеденную залу дворца. — Забери с корабля вещи, я привезла с Коурги подарки. Раздам их позже. Только не подсматривай! — Аркана шутливо пригрозила ему пальцем и хмыкнула.

— Как пожелаете, моя госпожа, — омега тоже позволил себе улыбнуться, ведя министра к столу. После еды она примет ванную и отправится к Лойко.

Альфа с шумом втянула запах блюд и зажмурилась от удовольствия. Как давно она не ела дома? Леди опустилась на мягкий, обитый плюшем стул, оглядев красиво сервированный стол. Наверняка Тэйка похлопотал. Она подняла глаза на омегу, застывшего в учтивой позе, скользнула взглядом по тёмно-синей трабее, заколотой на плече золотой брошью — последним её подарком, по собранным в хвост светло-голубым волосам, по еле заметным жилкам на лице и шее, которые в период течки светились мягким белым неоновым светом. Улыбнулась воспоминаниям о тёмной ночи, озарённой узорными рисунками на теле страстного омеги.

В период гона рядом с собой Лотта держала лишь Тэйку. Остальным омегам запрещалось в это время даже пытаться встретиться с министром; за порядком следил Рей, а старший из рабов принимал весь пыл своей госпожи на себя. Альфы Сэйки в гон особенно агрессивны и нуждаются в постоянном контакте. Пара дней, но после этого оба оставались без сил. Благо, течка Тэя всегда совпадала с циклом Лотты. Танец возбуждённой альфы и светящегося неоном омеги в ночной тиши завораживал.

Леди Аркана закончила с трапезой, промокнув губы салфеткой, и встала, разгладив невидимые складки на форменном сюртуке. Она очень мечтала переодеться в лёгкую ночную сорочку после горячей ванны. Дома всегда так хорошо.

— Ты свободен, Тэйка. Займись тэнгуном.

Омега покорно поклонился, с секунду глядел в её лицо бесконечно влюбленным взглядом и круто развернулся, только взметнулись полы его тёмно-синей трабеи. Торопливые шаги эхом отразились о стены дворца. Лотта долго смотрела ему вслед, даже когда затихло шуршание одежд, а потом торопливо направилась в сторону купален, гонимая мыслью о течном омеге, который давно ждал своей порции любви.

***

Лойко был худощавым и низким. Когда Лотта впервые его увидела, то подивилась, как в таком хрупком теле держится душа. Но омеги с планеты Коко отличались выносливостью, ведь их альфы были здоровыми, мощными и агрессивными. Лойко продавали на сексуальном рынке за смешную цену, ведь рабы с бедной планетки Коко совсем не ценились, особенно такие тощие, как он. Но леди Аркана, только заглянув в большие фиолетовые глаза, поняла — этот парнишка должен жить в тепле и уюте под её крылом. Она купила его за месяц или два перед Самартом, и этим сезоном министр вполне может поздравить младшего омегу с годовщиной в доме Арканы.

Лотта уже вырядилась в домашнюю сорочку, распустив пышный хвост тёмных волос, и несла поднос со спелыми лумиранами для Лойко. Она почувствовала его запах в десяти комнатах от него и жадно облизнулась. Пик течки кокорийцев характеризовался специфическим ароматом, выделением огромного количества смазки, ведь альфы этой расы были намного крупнее своих омег. Лотта, конечно, многим уступала им, но знала, что с её размерами Лойко было гораздо комфортнее. Ах, да, ещё в это время омеги с Коко были невероятно чувствительны к любой боли.

Последняя комната западного крыла окнами выходила прямо на чудесные сады дома Арканы. Сквозь панорамное окно были видны мощеные камнем витиеватые дорожки, висячие лианы, маленькие беседки, запрятанные среди широких листьев цветущих вьюнов. Лотта подарила этот сад Тэю, ведь он так был похож на его родную планету. Но у старшего омеги в последние пару лет совершенно не хватало времени на прогулки, ведь обязанностей было слишком много.

— Госпожа…

Леди отмерла и опустила взгляд на омегу, забившегося в угол широкой кровати, застеленной яркими шелковыми простынями. Лотта ощутила, как бухнуло в груди сердце, и манящий запах мощной волной ударил по рецепторам. Но она помнила, что должна быть нежной.

— Как ты себя чувствуешь, милый?

Министр сделала шаг навстречу, заметив, как дернулся в её сторону омега. Она видела его нетерпение, поэтому поспешила, мягко опускаясь рядом с ним и ставя поднос с фруктами на прикроватную тумбу. Фиолетовые глаза парнишки лихорадочно заблестели, но он ничего не предпринимал, только сильнее сжал простынь, которой закрывался. Лотта нежно улыбнулась, беря с подноса лумиран и поднося к губам омеги. Тот громко сглотнул и послушно надкусил мягкую сочную мякоть. По его подбородку тут же заструились красные ручейки.

Леди Аркана среагировала мгновенно, подалась навстречу, обхватывая его лицо обоими руками и слизывая сладкие дорожки с тёплой кожи. Лойко весь обмяк, и по его телу прошёлся табун мурашек. Альфа продолжила мягко вести языком аккурат возле губ, отложив надкусанный фрукт обратно на поднос.

— Я скучала, мой хороший, — ласковым шёпотом произнесла Лотта, чуть отстранившись, чтобы заглянуть в бесподобные фиолетовые глаза цвета ранних сумерек.

— Я тоже, госпожа… — Парнишка, наконец, выпустил из рук несчастную простынь и навалился навстречу, нетерпеливо глядя на альфу.

И она не заставила себя долго упрашивать. Уложила уже распалившегося омегу на мягкий шелк, довольно выдохнула, когда обнаружила, что простынью Лойко прикрывал совершенно нагое манящее тело. Ждал её. Очень давно.

Лотта завладела его приоткрытыми губами, посасывая и покусывая нежную плоть. Прошлась пальцами по бледной груди, не глядя касаясь маленьких сосков, скользнула ниже, продолжая упоенно целовать хрупкого омегу. Тот громко дышал, нетерпеливо ерзал, запах его усилился, побуждая леди Аркану поторопиться с ласками. Альфа оставила губы в покое, усаживаясь на живот и стягивая с себя сорочку. Снова припала к губам, но лишь на секунду, после её руки скользнули к паху, вызвав сладостный стон.

Лотта довольно прицокнула, чувствуя, как сама возбуждается при виде тяжело дышащего Лойко. Сейчас главное не сделать ему больно. Леди коснулась губами впалого живота, осыпая мокрыми поцелуями кожу, скользнула языком еще ниже, облизав основание члена.

— Госпожа Лотта…

— Громче, — приказала она, оттянув зубами нежную кожу яичек и сжав рукой бедро.

Омега послушно застонал, уже не сдерживаясь. Вцепился пальцами в простыни и выгнулся, словно змея. Ни для кого в доме Арканы не было секретом, что сейчас хозяйка находится в покоях младшего из наложников, упиваясь его сладостными вскриками и молодым телом.

Лотта прошлась горячим языком от основания до нежной головки, растягивая тонкие ниточки слюны, оттянула пальцами крайнюю плоть, трепетно расцеловывая розовую кожу. Лойко себя уже не контролировал, заходился в стонах, стыдливо поджимая колени. Весь мокрый и возбуждённый, он сейчас был самым прекрасным, что кого-либо доводилось видеть леди Аркане.

Она тяжело выдохнула, оставляя член в покое, приподнимая омегу за бёдра и облизываясь на вспухший из-за течки анус. Втянула носом воздух и под громкий стон Лойко коснулась языком напряженных мышц. Быть альфой для одиннадцати взрослых омег — та еще ноша, но Лотта прекрасно с ней справлялась, найдя подход к каждому из своих наложников. Знала все их чувствительные точки.