Леди поправила брюки, распустила собранные волосы, и датчик на дверях комнаты Лойко приветливо пиликнул, признавая хозяйку, и створки бесшумно распахнулись, пропуская её внутрь и одаривая сладостным запахом.

— Привет, милый, — ярко улыбнулась она парнишке, мягко подходя к кровати. После вчерашнего акта он стал выглядеть лучше — омеги планеты Коко благополучно переживают течку только в случае ежедневных разрядок, и, кажется, вчера леди расстаралась на славу. Эта особенность нередко вынуждает кокорийцев становиться рабами публичных домов.

Лойко шумно вздохнул, откидывая простыни, и даже соскочил с кровати, подскакивая к Лотте и прижимаясь к ней всем своим хрупким тельцем. Он определенно чувствовал себя лучше. Леди сжала его в ответ, мысленно отмечая, что Тэйке постоянно приходится доделывать за своей госпожой, ведь именно он отвечал за то, чтобы младший омега получал дозу лекарств, прописанных доктором Неццу и смягчающих процесс течки, и поэтому леди не сдержится сегодняшним вечером от благодарности.

— Вы очень красивая, госпожа, — проговорил Лойко, закидывая голову и улыбаясь своей детской улыбкой. Лотта хмыкнула, огладив кончиками пальцев бледное лицо, и поцеловала наложника в лоб, попутно вдыхая желанный запах.

— Спасибо, милый. О, ты почти доделал, да? — она заметила на столе почти законченную скульптуру, а омега неловко кивнул, ожидая оценки своего самого строгого критика. — Что ж, это определенный успех, — серьёзно начала альфа, подойдя ближе и не выпуская наложника из объятий, — Эти линии. Весьма детально. Ну-ка, а это что? — Аркана потянулась к вылепленной из глины кокорийской богини справедливости, и Лойко мигом обернулся, вглядываясь в свою работу. — Вот тут, — леди улыбнулась, пройдясь пальцами по шее омеги и запустив их в короткие чёрные волосы, а потом другой указала на всю скульптуру разом. — Это же сам идеал.

Невольник зарделся, смущённо отвернувшись, а министр просто поцеловала его, шепча о том, что у него настоящий талант. Мальчишка не ответил, только сладко застонал, когда Аркана потянула его на кровать, опрокинув на шелковые простыни.

Вот в этом был весь смысл — вдохновлять на новые свершения, научить жить заново и радоваться дарованными мгновениям. И в этом, конечно, была заслуга пламенной любви, которую Лотта дарила весьма искусно, но в большей своей степени сами невольники находили в себе силы идти дальше, вставали с колен, на которые их поставила Республика, и под руку с Арканой шли по лестнице к своим собственным вершинам.

Леди распахнула лёгкие одежды, примыкая разгоряченными губами к худой груди и слушая сладкие постанывания. В воздухе смешались запахи глины, полных желания тел и сладости, маревом которой был окутан течный омега. Министр скользнула пальцами по раскинутым рукам, улыбнулась, и Лойко улыбнулся в ответ, разведя в стороны худые колени. В жизни леди полно чудес, но самое важное и невероятное заключается в росте, которая она наблюдает на протяжении вот уже десяти лет.

С рычащим стоном она примкнула губами к коленям, облизнув их и скользнув ниже, к узким ступням, наблюдая, как трогательно поджимались пальчики, явно взволнованные всем происходящим.

— Через пару дней я вернусь на Коургу, — еле связывая между собой слова сообщила Аркана, попутно наглаживая обнажённые бедра невольника, и взглянула в бездонные глаза, вдруг наполнившиеся печалью. — Ровно на четыре месяца. Что скажешь? Пока я в отъезде, — альфа трепетно поцеловала худой живот, вслушиваясь в хриплый вздох, — сделаешь для меня скульптуру? Какую захочешь, но для меня, хорошо?

— Как пожелаете, моя госпожа, — губы его болезненно искривились, предупреждая рыдания, но в следующую секунду омега лучезарно улыбнулся той улыбкой, которая могла бы осветить весь мир целиком. — Я буду ждать вас.

Воздух заискрился, и Лотта хлопнула глазами, осторожно, словно пробиралась сквозь густые леса Коко, нагнулась к лицу невольника, запечатлев на его губах долгий благодарный поцелуй. Она никогда не боялась говорить о своих сложностях, ведь вероятность, что её не поймут, равнялась абсолютному нулю.

Лойко неловко скользнул руками по её спине, и министр тут же метнулась вниз, где истекала соками пульсирующая плоть. Невольник взвыл от удовольствия и откинулся назад, позволяя Аркане выцеловывать промежность и думать о том, что запах течного омеги когда-нибудь сведет её с ума.

Время неизбежно клонило к вечеру.

***

Обедать пришлось на ходу, потому как господин Рик сообщил через браслет, что у него есть важное объявление, о котором следовало поговорить лично. И вот теперь Лотта сломя голову неслась в его кабинет, едва ли не бросив в Тэйку пустыми тарелками, в которых он принёс ей обед. На что старший омега лишь проворчал о том, что госпожа при таком режиме питания когда-нибудь доведёт себя. Альфе пришлось развернуться, одарить невольника поцелуем и только потом умчаться прочь. Но ворчания обещались быть возобновлены сегодняшним вечером, так что сильно положения её жест не исправил. И, хоть Лотта и готова была слушать заботливый нудеж старшего невольника целый день, но сейчас — господин Рик.

Хозяйка поместья влетела в кабинет управляющего, словно бежала от стаи волков, не иначе, и альфа встретил её удивленным взглядом, поправив съехавшие на нос очки. Его должность оплачивалась неплохо, но он почему-то предпочитает не такой уж и дорогостоящей операции это раритетное старьё. Лотта улыбнулась. Чужие странности ей всегда нравились — они делали людей особенными.

— Доброго утра, господин Рик, — поприветствовала она и, шумно выдохнув, уселась на стул, закинув ногу на ногу. — Вы хотели меня видеть?

— О, министр Аркана, если бы я знал, что вы воспримете это так серьёзно, добавил бы, что это не так срочно, — добродушно усмехнулся управляющий, проведя по экрану встроенного в столешницу планшета, монитор тут же вспыхнул ярким цветом, отображая над собой голограммы таблиц и списков.

— Пока выдалась минутка, — вздохнула леди, подавшись вперёд, — стараюсь всё делать сразу.

— Да, ваша поездка, — кивнул господин Рик, еле заметно нахмурившись. — Моё сообщение её тоже касается. Мне тревожно, министр, — скривив губы, поведал альфа, а Лотта тут же нахмурилась. — На протяжении нескольких дней я наблюдал странную активность в наших архивах, но не придавал этому большого значения. Но всё-таки кое-что меня настораживает — это не Парламент, это кто-то извне проверяет наши данные.

— Ищут компромат? — криво усмехнулась леди, откинувшись на спинку стула и сложив на груди руки.

— Вполне вероятно. Сигнал анонимный, я не могу определить его источник.

— Чёртова свобода доступа, — прорычала Лотта, нагибаясь к столу и окидывая тяжелым взглядом статистику посещения архива. Процент столбца «Другой источник» превышал известные на добрую половину при том, что среди последних числился и Парламент и все министерства Республики по отдельности.

У Лотты Арканы было много врагов. Всех их не сосчитать при помощи таблиц и процентов, они были разные и каждый сам себе на уме. Одни стремились занять её место, вторые узнать секрет оглушительного успеха на политической арене, третьи просто сбросить её с пьедестала, чтобы не мозолила их завистливые глаза. Леди давно научилась улыбаться им в лица, гордо шагая мимо них, но никогда не забывала о том, что рядом с ней идут одиннадцать омег, за которых она в ответе. И которые надеются на неё.