Время клонило к обеду, это Лотта знала, поэтому она осторожно, чтобы не создавать лишнего шума, поднялась на ноги, скользнула нежным взглядом по сопящему русалу и торопливо зашагала прочь. Одежда, намокшая на сыром теле, стесняла движения, но Аркана прекрасно помнила, что ей нужно проведать конюшни и безотлагательно подготовить документы на продажу степней. Вчера она нашла время заглянуть в интерактивные списки, составленные Виком, поэтому прекрасно знала, что для поездки в Гиган готовы пять взрослых ездовых степней. Альфа покинула подземные пещеры, устремляясь к лифту, но пока не захлопнулись автоматические створки, обернулась, мысленно обещая Самарту, что вскоре начнёт воплощаться в жизнь проект «водяных троп», поэтому недолго ему здесь томиться. Леди протяжно вздохнула, заходя в кабинку и выбирая второй этаж поместья. Так или иначе сначала придётся переодеться.
В предобеденное время в жилом крыле дома было спокойно и тихо — наложники сейчас были заняты своими делами. Аркана сморщила нос, когда уловила сладкий запах течки, и торопливо направилась в сторону своих покоев, клянясь не нарушать прописанный в голове план, иначе так она точно ничего не успеет. Но она так наскучалась, что уже сомневалась в эффективности этого самого плана. Хотелось разорваться, чтобы обласкать всех, так трепетно, так нежно. Вспомнилось, что Олли ждет её сегодня тоже, и от этого сердце сладостно затрепетало. Сахарец, по словам доктора Неццу, был психически неуравновешенным, и Лотта это прекрасно видела. После того побоища у наложника навсегда остался страх перед мужчинами. Во время осмотра в доме Арканы врач также сообщил, что Олли не раз и не два был изнасилован на его родной планете. Лотту это не удивило — она была наслышана об агрессивности альф с планеты Саха, а потом, когда впервые наведалась к рабу после покупки, и сама в этом убедилась — на его теле не было живого места: незаживающие шрамы, кровавые синяки, глубокие укусы… От воспоминаний передёрнуло, и Аркана едва не остановилась на лестнице, когда перед глазами скользнула картинка жестоко разорванного ануса. Но сейчас Олли ей улыбается, тянет руки, зарываясь в её волосах, и это поистине лучшие моменты. Лотте никогда не стереть те ужасы, которые пережил её наложник, но дарить любовь она никогда не перестанет.
Из-за травмы альфа никогда больше не наведывалась к нему без приглашения, даже если очень хотелось. Он сам должен разрешить, показывая этим, что готов принять её заботу и забыться. Таково негласное правило.
Леди в несколько прыжков преодолела промежуточную лестницу между этажными плато и оказалась в родном крыле. Нужно переодеться в рубаху и ездовые штаны, а так же не забыть подарок для Вика, она ведь вчера так и не вручила сапоги, которые прикупила на Коурге. Лотта тихо вздохнула, настраиваясь на нужный лад и пытаясь отодвинуть страшные воспоминания в самый дальний уголок сознания. Она ведь вся такая — переживает судьбу каждого раба, словно свою собственную. Так было с истерзанным Олли, чуть не сгоревшими заживо близнецами, искалеченным Самартом. Лотта не была пацифисткой, но и захваты новых территорий она не одабривала, по её мнению методы, которыми пользуется Республика — первобытны и излишне жестоки. Она видела корень всего, что только можно, посещала рабские бараки, захваченные планеты, но понимала, что война этому миру необходима, но… Аркана верила, что однажды сможет поспособствовать уравнению прав пленных и республиканцев. Однажды…
— Госпожа, — от голоса Коула она вздрогнула, переведя растерянный взгляд на микитийца, который стоял около её кровати, меняя бельё, о котором она совсем забыла. Через браслет она послала ему сообщение, но всё это происходило в промежутках между завтраком и визитом к Самарту, поэтому совершенно вылетело из головы.
— Спасибо, — она благодарно кивнула, шмыгая к шкафу и выуживая из него рубаху и чёрные брюки. В конюшнях она должна быть через двадцать минут, поэтому стоит поспешить.
Лотта услышала позади себя протяжный вздох, и закусила губу. Наверняка налипшая одежда обнажила спину, а распущенные мокрые волосы доставали до поясницы. Как невовремя, Коул, ты решил навести порядок! Ко всему прочему вспомнилось, что вчера Аркана чувствовала себя слишком уставшей, и один из старших наложников так и остался лишь со скупым поцелуем. Альфа яростно закусила губу, вцепившись в добытую рубаху и напрягла плечи. Но Коул, кажется, сообразил, что и без него у леди дел достаточно, поэтому лишь коротко попрощался, намереваясь уйти. Аркана выдохнула — вот и хорошо. Да нет, не хорошо.
— Постой, — Лотта резко развернулась, закинув рубаху обратно на полку, и в несколько шагов оказалась возле наложника. Двадцать минут. У них есть двадцать минут. — Постой, Коул.
Раб послушно остановился, подняв грустные тёмные глаза. Лота сердито фыркнула — ненавидела она, когда эти манипуляторы бесстыдные так делали, что Коул, что тот же Вик или Тэйка. Вся тоска плененного народа в глазах, не меньше. Альфа без предупреждения натянула толстую косу, примыкая к губам. Торопиться здесь не стоит, но если постараться, можно сделать и быстро, и нежно. За десять лет она научилась в сжатые сроки успевать всё. Невольник обмяк, подаваясь навстречу и касаясь сильными руками её мокрой спины. Одежда с хлюпаньем отлипала от кожи, а министр зарычала сквозь поцелуй, наматывая длинную косу на руку так, чтобы Коул послушно задрал голову. Тот лишь крепче сжал мокрую ткань, упиваясь жарким поцелуем, по-хозяйски вылизывал полость, не давая альфе и продыху. Но Лотта-то понимала, что всё нужно сделать быстро, поэтому бесцеремонно толкнула раба на кровать, наваливаясь сверху и не отпуская из рук косу, в силе она всё равно не уступала.
— Бесстыдник, — заулыбалась министр, разорвав поцелуй. — Ты же летишь со мной на Коургу, а тебе и этого мало.
— Мне всегда вас будет мало, — распалившийся Коул криво улыбнулся, влажно выдохнув и опалив горячим дыханием щеки. Аркана только закусила губу, не глядя скользя по мощному телу, огибая рельефные мышцы. Зато заберёт своё копьё.
— Как скажешь, — она тряхнула волосами, резко садясь и задирая подол домашней туники, которой он сегодня щеголял. — А ты намеренно за этим шёл? Хитрый, — наложник оскалился, обнажив клыки, а Лотта примкнула к оголенному животу, трепетно расцеловывая горячую кожу. Их первый раз произошёл спустя несколько месяцев после того, как Коул прибыл в дом Арканы, спустя сложные несколько месяцев. Если Рэй вёл себя как неприрученный волк, то Куол был воином, диким, клыкастым и сильным, дьявольски сильным, если быть точнее. Терпеть верховенство женщины для его рода было оскорбительно, но Лотта уверена была в своих силах, действиях и методах. Она не лишила его гордости, она привила Коулу уважение, ведь только таким образом можно заслужить любовь молодого воина, который сейчас бессовестно елозил бедрами от нетерпения.
Министр заулыбалась, отрываясь от своего занятия, и метнулась к его лицу, вновь примыкая к губам. Самое удивительное в её профессии — это наблюдать за ростом своих наложников, за тем, как меняются их мировоззрение, их принципы и жизненные позиции. Она дотронулась до его щеки, прервав поцелуй, и улыбнулась, любовно огладив скулы, лоб, подбородок, заглянула в чёрные глаза, коснулась пальцем выпирающих клыков. Аркана не могла представить жизни без них, без каждого из своих невольников, не могла любить кого-то одного.
Очнулась она только после того, как возбужденный член раба упёрся ей в задницу, и Лотта сообразилась, что слишком задумалась, а Коул ничего, лежал спокойно, наслаждаясь мимолетными ласками. Министр шумно выдохнула, приподнимаясь и стягивая с себя брюки и рубашку, давая невольнику полюбоваться своим телом, а потом рыкнула и одним резким движением задрала его сильные ноги, Коул даже сообразить не успел. Прижалась приоткрытыми губами под коленями, цапнула зубами, заскользив языком ниже, слюнявя и притискиваясь им меж сомкнутых ног. Когда услышала первый сдавленный стон, хищно улыбнулась и развела колени, пристраиваясь между ними и глядя в разгоряченное рабское лицо.
