Вечером с ними связалась Алекса, попросила на завтра ничего не планировать, так как она хочет посетить одно место, недалеко от Москвы, и очень надеется на помощь Лорена. На какую — не сказала. Просила одеться попроще, для деревни. Веллиане стоило больших трудов уговорить Лорена надеть джинсы. Объясняя, что это самый подходящий наряд. Обычные брюки его не смущали, они были похожи на повседневную одежду из их мира, только, обычно, наверх надевали пиджак, с вышивкой в зависимости от ранга хозяина. Здесь же пиджаки носили редко, и все одинаковые. На вопрос Лорена, как отличить одну персону от другой, Веллиана пояснила, что надо смотреть не на одежду, так как в джинсах может быть одет и рабочий, и миллионер, а на марку джинс, аксессуары, часы, марку смартфона, обувь, и, конечно, автомобиль. Лорен задумался.
Алекса с Владом приехали в седьмом часу утра. Поехали на юг от Москвы, до Тулы, затем свернули на городок Новомосковск и соседний с ним Донской. Всего около 240 километров. Там поднялись на небольшую гору с указателем Бобрик-гора. Остановились на стоянке у большой церкви. Алекса объяснила:
— Мы приехали в Бобрики. Это место более известно как владение, подаренное Екатериной II своему сыну от Григория Орлова, Алексею, по которому он и получил фамилию Бобринский. Но более 100 лет до его рождения здесь была вотчина, подаренная первым царем династии Романовых моему предку, князю Михаилу Воеводину-Муромскому, его побратиму. К сожалению, его сын Константин не оставил потомков мужского пола и завещал Бобрики своей старшей дочери. Так вотчина перешла в руки рода Ладыженских, один из представителей которых и продал землю лично императрице. Род Воеводиных-Муромских угас во втором поколении. Но осталась его ветвь, Воеводины. Потомки его жены, Анны Воеводиной. Богатой и знатной Новгородской боярыни. Она тоже была последним представителем двух слившихся древних родов, Воеводиных и Вындиных, в глубокой древности именно они входили в представительство знатных людей Руси, призвавших княжить Рюрика. В благодарность Анне за свое спасение и, что говорить, своей первой любви, царь Михаил повелел, что бы фамилия Воеводиных передавалась по женской линии, старшей дочери, и мужья наследницы брали бы фамилию жены. По семейной легенде, Бобрики могли быть переданы Анастасии, сестре Константина, но они с мужем отказались. Анастасия любила отца, была с ним очень сильно связана магически, и не захотела жить в этом месте, полным воспоминаний, и не только. Тем более, что к тому времени ее муж выйдя в отставку с поста главы Посольского приказа, занимался обустройством железных промыслов, открытых в Приуралье князем Михаилом. Так что она от предложения брата отказалась.
Сегодня я хочу проверить одну семейную легенду. До места надо пройти совсем немного, подъезда туда практически нет. А потом мы посмотрим на остатки имения Бобрики. Тоже по легенде две круглые башенки, входящие в комплекс флигеля, построены на месте сторожевых башен укрепленного имения моего предка. А сама вотчина сгорела во время крестьянской войны Разина в 1666 году, ее разграбила и сожгла орда Василия Уса. Причем, княжеское семейство спрятали у себя свои же крестьяне. Спасли. Константин считался хорошим и справедливым хозяином, как и его отец. Сам князь в это время был участником войны с Польшей и не смог организовать защиту своего имения. Пошли.
Двинулись. Идти пришлось недалеко, по старому, немного заброшенному парку, но все же по расчищенным дорожкам. По дороге Алекса рассказала спутникам о том, что этот парк зовется «Парком шахтеров» из-за того, что в период большой войны, которую в России называют Великая Отечественная, и помнят до сих пор, хотя скоро будет уже 75 лет от ее окончания. Именно в годы этой войны, когда были потеряны шахты Донбасса, а каменный уголь на новых месторождениях еще добывали мало, и он шел на нужды сталелитейных заводов, здесь, практически рядом с Москвой, стали добывать бурый уголь. Более «молодой», чем каменный, который хоть и уступал старшему брату в температуре горения, но вполне заменял его и для выработке электричества, и для поступления тепла в дома. Так что, фактически, в трудное военное время, для Москвы и окрестностей бурый уголь заменил каменный. В районе его залегания быстро вырастали рабочие шахтерские городки, и сельскохозяйственный район стал промышленным. Сейчас его тоже добывают, но уже в основном для переработки.
А идут они к одному полузаброшенному строению, стоящему в глубине парка, в отдалении от усадьбы Бобрики, а именно к усыпальнице семьи Бобринских. Она была построена в 1815 году, над усыпальницей была возведена красивая часовня в стиле классицизма, но сейчас она, увы, в полуразрушенном состоянии. Во время революции тела бывших хозяев были выкинуты из нее, и часть их до сих пор не нашли. Потом долгое время здание не поддерживали, а только разрушали. Но в этом году ходят слухи, что часовню объявят памятником архитектуры и возьмут под охрану. Тогда доступ в нее станет затруднительным. А я почти уверена, что именно она укрывает то, что я ищу уже более 20 лет, что бы исполнить волю моей родственницы, пра-пра- и еще не знаю сколько раз прабабки. О ее завещании я узнала только получив от своей матери шкатулку с семейными реликвиями рода Воеводиных. Материальной ценности они не имеют, вернее, имеют только для любителей старины, а вот денежная их ценность весьма мала, что и позволило сохранить их в неприкосновенности. Но только я догадалась открыть медальон, содержащий указания, позволившие сузить круг поисков. И вот я почти уверена, что искомое хранится под усыпальницей, так как архитектор в своих записках по возведению часовни отмечал, что использовал для ее возведения старый фундамент, сохранившийся, как он считал, от старой крепостной башни. Внутри круг фундамента был выложен каменными плитами, которые и послужили полом для усыпальницы. Ранее на этом основании стояла деревянная, восьмигранная часовня, сгоревшая во время войны 1812 года. Именно ее уцелевшее основание и послужило основой нынешней часовни. Я даже нашла под плитами вход во второй, более глубокий подвал, куда ведет чугунный люк, но на него наложено заклинание такой мощи, что даже я не смогла снять его. Так что надеюсь на тебя, Лорен, на твой источник. Сам плетения ты снять не сможешь, они поддадутся только ведьме, моя прародительница была чистой ведьмой, снимать их буду я, а ты меня подпитаешь!
— Хорошо! Постараюсь. Но что вы думаете найти там, в подвале? Семейные сокровища? Клад?
— Сокровище, да. Но не деньги. Если я права, увидим. И я все объясню. Если ошиблась, то и не знаю, где искать. То, что искомое — в Бобриках, не сомнения. Указания четкие. Я проверила еще пару мест, но одно недоступно, над ним сейчас один из Московских новых проспектов, а другое пусто нет и намека на что-то похожее. Но давайте не будем строить догадки, войдем, спустимся и посмотрим!
Чтобы добраться до люка пришлось применить заклинание левитации. Сдвинуть каменные плиты пола для простого человека было неввозможно. Слишком тяжелы. Но сначала Алекса поставила вокруг круглого здания полог, отсекающий магические флюиды, и не пропускающий посторонних. Железную дверь открыли, магически открыв замок. Веллиану и Влада попросили поддерживать полог. Алекса и Лорен спустились в подвал. Старая ведьма-магесса показала место, где она нашла люк. Плиты из местного известняка сдвинули магией, и открылась крышка люка, украшенная затейливым орнаментом. Она вся была опутана силовыми магическими линиями. Алекса склонилась над ней, аккуратно распутывая плетение, Лорен постоянно держал ее за предплечье, вливая силу, но не мешая точным движениям рук. Наконец, Алекса выпрямилась.
— Спасибо, Лорен, но распутать до конца так и не удалось. Осталось последнее плетение, но оно не дает к нему прикоснуться. Жжет. Намудрила прабабка. Но теперь я уверена, что искомое в подвале. На крышке герб рода Воеводиных-Муромских! Он отличается от герба просто Муромских, чей род тоже угас со временем, тем, что внизу на поле герба был добавлен рисунок руки, растущей из земли и держащей изогнутый меч. Старинный герб Муромских имел только стену, делящую щит по диагонали и руку из облаков, держащую княжескую корону. Он потом стал гербом Муромского пехотного полка, названного в честь города Мурома, а городу был дарован свой герб. Муром давно уже перестал быть вотчиной князей, сохранилась только фамилия. Так что искоиое там, внизу. А как снять последнюю защиту, не знаю!
