— Простите, профессор, — вмешался врач магического госпиталя, — костюмы я порекомендовал. Все-таки пациент из 17 века, а у нас грипп, то есть испанка, появился в начале 20-го, а холера, в начале 19-го. Да и прочие — ковид, эбола, так что это мы для него опаснее, чем он для нас. Вот стабилизируем туберкулез, и привьем по полной программе, тогда можно и костюмы снять.

— Так мы же его перепугаем своим видом одним! — брякнул Влад.

— Алекса — вступил в разговор Релоан — есть возможность, не причиняя пациенту вреда обойтись без костюма. Пусть с ним первым поговорит Дамир. Все равно вы не начнете, пока они с Лореном не вернуться. Могу и я, но мне надо вернуться, там у меня не самый спокойный мир без присмотра. Драконы человеческими болезнями не болеют, и переносчиками не являются. Так что надевать костюм нет смысла. Может быть в обычной одежде.

— Спасибо за совет, Релоан! Только почему они так долго? Найти одну девушку, при их способностях, что может быть проще! Знаете, Релоан, если дети в порядке, переноситесь обратно, узнаете, что происходит, А здесь можете оставить Софору.

— Пожалуй, вы правы, Алекса! Но я думаю, что там Ильдоний чудит. Дамира увидел, и чудит! Так что, перемещаюсь.

— Решено. А здесь мы без Лорена ничего не начнем. Боюсь, наших сил без его подпитки не хватит! Так что, доктор Юдин, проследите, что бы сюда никто не входил и, упаси Бог, ничего не трогал. Как только вернутся Дамир и Лорен, мы сюда вернемся и снимем стазис. Но потом надо действовать быстро! Прародительница не стала бы вводить мужа в стазис, если бы была хоть какая-нибудь надежда.

Веллиана вышла последней. С трудом заставила себя оторвать взгляд от лежащего в гробу мужчины. Такой знакомый! Надо же, 17 век, а как будто где-то встречались. И тут ее осенило. Оказавшись в коттедже Алексы, она без спросу бросилась в ее кабинет. Да! То же лицо, только состарившееся на 30 лет! Там, в усыпальнице, хранился и портрет этого человека в молодости, положенный туда его женой. Та же лепка лица, та же полуулыбка, те же, только чуть потемневшие со временем волосы. Значит, оригинал портрета спал там, в этом гробу с хрустальной крышкой. Стало понятно, зачем прозрачная крышка. Жена была жива, она приходила в часовню, спускалась в подвал, открывала гроб и подолгу смотрела на любимое лицо. Совсем открывать боялась, что бы не нарушить стазис, не погубить мужа! Это же надо, так любить, что бы пойти на такую авантюру, сохраняя хоть маленький, но шанс на спасение любимого человека. И ведь почти удалось. Несмотря на все потрясения, что пережила страна! Сохранились потомки, сохранили немалую силу, и вот, несколько дней, и задумка неведомой женщины из прошлого исполнится! Веллиана позавидовала.

В это время раздался сигнал смартфона Алексы. Пришло сообщение.

«Мы в Москве, садимся в „Сапсан“. К ночи будем в Петербурге»!

Веллиану захватила паника. Приезжают, значит, завтра Алекса и Мила снимут стазис! Но приезжает и Лорен, значит, придется объясняться, как не вовремя! Когда ее мысли вовсе не с ним, и даже не в Москве, с родными, а на Карельском перешейке, в темном боксе, где таинственно мерцают голубоватым светом накопители, поддерживающие стазис у спящего человека! Она закрыла лицо руками, решая, что же ей делать!

— «Надо рассказать все Алексе, вот прямо сейчас, она старше, она мудрей, она подскажет выход»

— Ну что, поняла, чьим портретом ты любовалась все эти дни, — раздался довольный голос Алексы, — еще одно подтверждение, что благородное вино годы только улучшают! Я даже не ожидала, что и в 50 Михаил будет так хорош! Несмотря на болезнь, несмотря на всю довольно нелегкую жизнь, в тяжелое для страны время! Когда я прочла завещание княгини Анны, его жены, в девичестве Воеводиной, я постаралась все, что можно, узнать об этом человеке. Мне ведь надо было найти место, где он покоится. Долго искала, перебрала множество часовен на круглом фундаменте, исколесила весь север, пока случайно не наткнулась на записки архитектора Василия Милинского, ученика Старова, о решении возвести усыпальницу на месте старой деревянной часовни, сгоревшей в 1812 году.

У часовни был круглый старый фундамент, заглубленный в землю, на полтора аршина, и почти не видный из-под обгорелых бревен. Его поразило, что весь фундамент был выполнен из белого камня, добытого из карьера в Веневе. Этот «пол» и стал основой усыпальницы, полом ее подвала, в котором и находились останки Бобринских. Хорошо, что коммунисты сделали все за меня — выбросили тела из усыпальницы и зарыли их неизвестно где, мне не пришлось тревожить их прах. Я сразу почуяла силу рода у себя под ногами. Смогла левитацией поднять каменные плиты и наткнулась на люк. Но силы снять заклятье не хватало. Все же его наложили две ведьмы, мать и дочь. Дальнейшее ты видела. Я торопилась, боялась, что усыпальницу восстановят, тела, частично найденные, переместят обратно, и вход будет закрыт. Но, слава Богу, успели. В тот раз я только убедилась, что искомое именно там, в сундучке лежал дневник княгини Анны, и инструкция, как раскрыть пол полностью, чтобы извлечь гроб. А так же заклинание снятия стазиса. Теперь снимем. А дневник очень любопытен, Там три тетради, Анна описывает свою жизнь день за днем, с момента бегства из родной вотчины под Тихвином. Когда-нибудь я тебе почитаю. Это просто приключенческий роман из жизни высшей аристократии России во времена смуты и сразу после нее. Захватывает!

— Алекса, пришло сообщение, что Лорен и Дамир уже в Москве, сели в «Сапсан» и едут.

— Хорошо, день им на отдых, и приступим. Иди отдыхай!

— Алекса, я все не решалась переговорить с вами. Хотела посоветоваться.

— Тогда давай, пока мужчины не приехали, только предупрежу Татьяну. Чтобы приготовила на ужин что-то существенное. Пойдем, сядем на диван. Что тебя тревожит? Кстати, я сделала экспертизу. Не с тобой. У тебя тело Веллианы, а она никак не могла быть моей родственницей. С твоей сестрой. Представила это, как взятие мазков из горла. Так вот, мы очень дальняя, но родня. Несколько генов совпадают на 100%. Так что, если ты хочешь остаться здесь, я могу помочь.

— Алекса, я не понимаю, что я чувствую к Лорену. Вначале все было прекрасно. Любовь, притяжение, я им восхищалась, его стойкостью, цельностью. В общем, многим. Но вот, после пары месяцев на Земле, все эти чувства куда-то исчезли. Он мне не неприятен, нет, но это скорее просто дружба, а не любовь. Особенно после этого портрета. Вообще, в портрет можно влюбиться? Я не ненормальная? Вы же психолог, помогите!

— Можно — улыбнулась Алекса — не только в портрет. Вспомни Пигмалиона и Галатею! Но вот, ты сейчас увидела человека, так сказать, в натуре. Что-то изменилось?

— Нет, живьем он мне нравится даже больше. Но что делать с Лореном?

— Во-первых, не торопись. Ты опять видела портрет, статую, а не живого человека. По тому, что я узнала, да и по записям жены, Михаил очень непростой человек. Я не знаю, что от него ждать после пробуждения. Не стоит рассчитывать, что он проникнется благодарностью к нам на веки вечные. Представь сама, ты вдруг очутилась на 300 лет вперед, в будущем. Родные давно умерли, кругом новые технологии, мир живет по новым правилам, и ты, одна, посреди этого. Я уже просчитываю несколько возможных моделей поведения. От очень глубокой депрессии, до полного наплевательства на все — гуляй душа, пора пришла! Ну и разные переходные формы. Спокойствия не будет, однозначно. И, еще. Он был одним из самых сильных магов своего времени. Ментальный дар у него был сильнейший. Два раза он брал врагов под свой контроль, и заставлял делать то, что они не хотели. Этого я и боюсь. И дар блокировать нельзя. Никто не знает, как отсутствие магии скажется на состоянии после выхода из стазиса! И тут такая встряска. Жену он любил сильно. И жили они душа в душу. Только она все время переживала из-за его способностей влипать в авантюры. Но все его авантюры были на благо России. Ну и Михаила, его тезки, царя, и, как писала Анна, побратима. Ну, кто в здравом уме будет прорываться в голодающий и замерзающий лагерь Шеина, блокированный поляками, пытаясь вывести оттуда хотя бы часть войск, обреченных на гибель. Там он и получил предательское сквозное ранение в грудь. А потом, когда Шеин почти согласился на позорные условия капитуляции перед Владиславом, он пригрозил боярину «сжечь мозги», поехал с ним, раненый, на переговоры, взял под контроль Владислава Польского и продиктовал почетные условия капитуляции — со знаменами, оружием, пушками. И тот подписал. Потом король сам удивлялся, как так вышло! До Москвы Михаила еле довезли. И после этого похода он так и не оправился до конца. Поговаривали, что Шеина царь казнил «из-за Мишки». Так вот, у нас окажется аристократ, с длиннющей родословной, князь из рода Рюрика, с очень сложным характером и сильным даром. Это по-крупному. Более мелкие проблемы — человек, ранее бывший баснословно богатым, свободно общающийся с королями, султаном, и нашим царем. Привыкший, что его слово у его близких и на принадлежащих ему землях — закон, и, предупреждаю, в молодости один из самых удачливых соблазнителей девиц в Москве. После свадьбы он своей Анне не изменял. Что будет, когда поймет что он вдовец, не знаю. Так что помни и остерегайся.