— Входи, девочка, — приветливо улыбнулась ей старая волшебница, — пообщалась со старой родней, довольна?

Ой, Алекса, я хотела с вами посоветоваться, когда вы освободитесь. Это не срочно…

И тут Веллиана увидела это, а, вернее, его! На обширном письменном столе Александры на подставке стоял портрет, выполненный маслом на небольшой доске. Изображение головы молодого человека в профиль. По общему виду, старинное и где-то ей уже виденное! Красивое, молодое лицо, пышущее здоровьем, Аккуратный нос, не классический, римский, но чуть прогнутый в переносице, не курносый, а изящный и слегка задорный. Серые глаза, «девичьи» ресницы, чуть усмехающиеся красиво очерченные губы и густые каштановые волосы, вьющиеся крупными локонами.

— Кто это? Чей портрет?

— О, девочка, этот портрет имеет длинную и интересную историю. Вот, посмотри результат экспертизы.

Веллиана взяла бланк с грифом «Государственный музей Эрмитаж…» и прочие титулы всемирно известного музея. Пробежала по ничего не говорящим ей строчкам описания экспертиз, методик и прочей науки о реставрации и прочла заключение:

— «Таким образом, установлено, что представленная картина на доске „Голова Адониса“, является копией фрагмента картины Питера Пауля Рубенса „Венера и Адонис“, выполненной мастером собственноручно, не позднее первой трети 17 века. Более точно — в 30-е годы. Подписана копия художником тоже собственноручно. На задней стороне картины надпись, сделана чернилами, на французском языке: — „Еn mémoire du vicomte écossais Mori. Sauveur du roi de Suède, de son sincère ami Jacob“, датируется примерно этой же датой. Почерковедческая экспертиза не дает точной атрибутики, но позволяет предположить, что она сделана шведским полководцем и наместником Эстляндии и Ливонии, Якобом Делагарди. Примерная оценка стоимости картины — далее шла цифра с пятью нулями. Однако на аукционе стоимость может быть гораздо выше, в зависимости от конъюнктуры рынка». — Далее шли подписи нескольких экспертов.

— Александра Филипповна, а что значит эта надпись? Я из земных языков учила только английский. О Якобе Делагарди нам на истории говорили, он в смутное время воевал против нас, осаждал Тихвин, и потом заключал с нами Столбовский мир со шведской стороны. И кто такой виконт Мори?

— Девочка, это долгая история давай я расскажу ее, когда вернется Лорен. Я ему тоже обещала, ведь это он помог мне достать и эту рукопись и картину. Так будет честно. Пока я просто переведу тебе надпись. — «В память шотландского виконта Мори, спасителя Шведского короля, от его искреннего друга Якоба». А это портрет моего предка, который послужил моделью для головы Адониса. Тело на картине не его. Рубенсу не нравился старый вариант головы, и он переделал картину, использовав эскиз головы моего предка.

— Ваш предок был шотландец?

— Русский, но о нем расскажу, когда вернется Лорен. А о чем ты хотела со мной поговорить?

— К сожалению, мне тоже сначала надо поговорить с Лореном. Так что будем ждать его возвращения. А куда он поехал?

— Поехал с Дамиром, решить одну задачу. Там требовали Релоана, но он не может оставить детей Дамира. Вот и попросил его заместить его. А Лорену полезно посмотреть на работу смотрителя магии. Я надеюсь, он оценит власть, которую это дает, и увлечется!

Дамира и Лорена пригласили в кабинет к монарху. Дракон был в людском обличье, но в ярости. Дамир и Лорен синхронно поклонились.

— Инспектор Смотрителей магии третьего разряда Дамир Воеводин, мир Земля и стажер, Лориенн, кронпринц империи Асталлия, мир Ольритт.

— Что себе позволяет Релоан! Я же просил его прибыть лично!

— Простите, Ваше Величество, он сейчас не может оставить моих новорожденных сыновей — спокойно объяснил Дамир — они близнецы, и пока еще очень нестабильны. Поэтому он и просил меня заняться вашим вопросом, тем более, там замешан Ильдоний Данарский, которого я хорошо знаю, а он — меня. Так что, думаю, от меня будет больше пользы.

— Интересно, вы оба совсем не смущаетесь перед королем, к тому же, драконом.

— Не с чего, Ваше Величество. Мы оба только немного ниже вас по рангу. Я — бывший кронпринц Данарии, Лориенн — действующий, империи Асталлии. В свое время я выбрал свой путь в качестве смотрителя магии, мэтр Оризис надеется увлечь этой возможностью Лориенна, учитывая его огромную силу магии, больше, чем у дракона. Вот и дал ему возможность наблюдать за работой инспектора.

— Понял. А чем может помочь вашим близнецам Реолан?

— Он, как ближайший родственник со 100%-й драконьей кровью помогает стабилизировать детей. Близнецы, как мне объясняли, очень нестабильны в первое время. Говорят, это из-за конкуренции между собой. Кто сильнее. Вот он и помогает им удерживаться от слишком раннего оборота. Я, как дракон только на 3\4 слабее его в этом плане.

— На 3\4? И с оборотом?

— Да, полным. И с истинной. Поэтому дети и сильнее меня.

— Да, припоминаю, Релоан рассказывал мне, как Софора приняла его сына за сына Ильдония. И только после обретения истинной, дракон в нем раскрылся полностью. Это о вас?

— Да. Давайте, Ваше. Величество перейдем к вашей проблеме.

— Хорошо, присаживайтесь. Представляю рожу Ильдония, когда вы явитесь к нему в образе дракона! Честно, я в нем разочарован. Довести девочку до побега! Тихую домашнюю девочку!

— Простите, ваше Величество, а чем провинилась перед вами ваша дочь, что вы послали ее на отбор к моему бывшему отчиму?

— Даже так? Моя дочь до сих пор не обрела дракона. Я просто подумал, что замужем за пожилым, состоявшимся, спокойным человеком, ей будет лучше, чем за драконом, попрекающим ее отсутствием своего зверя. Судя по вашему лицу, я был не прав?

— Глубоко неправы, ваше Величество. Ильдоний желчный, мелочный, упорствующий в своих заблуждениях тиран. Был бы он другим, возможно, моя мать и не сбежала бы к Релоану. На полукровок истинность не действует так сильно, как на драконов с более чистой кровью. Но он ее просто терроризировал, а после ее бегства — меня. Так что вашей дочери можно только посочувствовать. Прошу вас изложить мне все, что вы знаете о происшествии.

— Многого я не знаю, основное действие происходило в Данарии. Шел отбор, Ильдоний явно склонялся к выбору именно моей дочери, как вдруг она связалась со мной, и попросила, что бы я отозвал ее домой. Ильдоний собирается выбрать ее, он ей глубоко противен, и она ответит ему отказом, если не сбежит раньше. Ну тут я, честно, сглупил. Принял все за капризы, и предостерег ее от необдуманных действий. Пригрозил, что дома выдам ее за старика-герцога, вдовца, который вбил себе в голову, что она его истинная. И она исчезла на следующий день. Все вещи в комнате перерыты, взяты только драгоценности и охотничий костюм. Поиски людей Ильдония ничего не дали. Как сквозь землю провалилась!

— Ваше Величество, принцесса не намекала, что она увлечена каким-то кавалером, и поэтому не хочет замуж за императора?

— Нет, таких намеков не было. Я, правда, не говорил с ее камеристкой, ее на отбор не пустили, и она жила в нашем посольстве. Но люди Ильдония сразу же арестовали ее, но она на допросах клялась, что никаких контактов с принцессой не имела с момента начала отбора. Да и другие участницы не заметили ничего подозрительного. А уж они рады были бы найти на соперниц компромат.

— Скажите, могла принцесса вернуться незаметно домой, и укрыться у родственников?

— Родственники не посмели бы скрыть от меня дочь. Я сильнее их. Сразу бы распознал ложь.

Хорошо, мы пока не будем вести поиски здесь. Только, если станет ясно, что в Данарии принцессы нет! Попробуйте сами незаметно проверить родню еще раз. Может, кто-то потерял бдительность и проговорится. А мы перенесем поиски на территорию Данарии!

— Я дам вам в сопровождение двух своих детективов, которые вели поиски в Данарии. Поскольку у вас, Дамир, полномочия гораздо шире, то, думаю, вы поможете им решить несколько проблем, которые создали им люди Ильдония. Ну и так же рассчитываю на шок, который будет у Ильдония при вашем появлении. Как я слышал, расстались вы не лучшим образом!