Дарья подавилась воздухом от такой логики.

— Ты вообще понимаешь, что мы тут учимся?

— О, так я тоже теперь учусь! – радостно заявил он.

— Чему?

Огурец задумался.

— Ну… у меня есть расписание, но я его потерял, так что теперь учусь пить пиво.

Я тихо вздохнул.

— Ты даже не проверил, какие у тебя предметы, да?

— Зачем напрягаться, если судьба сама приводит тебя туда, куда нужно?

Дарья серьёзно задумалась.

— Честно, звучит как философия, которой я хотела бы следовать.

Я ехидно посмотрел на неё.

— Тебе не стоит слушать Огурца, иначе твоя империя превратится в фестиваль бесконечного пьянства.

— А это идея…

— Дарья, нет.

— Дарья, да.

Я стукнул кулаком по столу.

— Дарья, нет!

Она пожала плечами, но в глазах у неё загорелась опасная искорка.

— Ладно, посмотрим.

Следующая лекция началась через пятнадцать минут.

Преподаватель по алхимии вошёл в аудиторию, осмотрел нас и с усталым вздохом развернул огромный свиток, на котором значился список тем.

— Сегодня у нас практическое занятие, – объявил он.

Я внимательно посмотрел на Дарью.

Она тоже внимательно посмотрела на меня.

Мы оба знали, что это плохо кончится.

— Каждому из вас предстоит создать простое зелье восстановления, используя базовые ингредиенты, – продолжил профессор.

На партах появились колбы, мензурки и миски с различными травами.

— О, так это легко, – сказал Огурец, потирая руки.

Я подозрительно нахмурился.

— Ты хоть раз варил зелья?

— Конечно! – радостно заявил он.

— Серьёзно?

— Нет.

Дарья схватила первую попавшуюся траву и кинула её в кипящую колбу.

Я услышал подозрительное шипение.

— Дарья, ты что туда кинула?

— Ну… кажется, это что-то целебное.

Колба начала пузыриться, а жидкость внутри резко сменила цвет с голубого на тёмно-красный.

Огурец заглянул в её зелье и нахмурился.

— По-моему, это не зелье восстановления, а яд.

Дарья замерла.

— Эм…

Колба начала дёргаться, словно внутри неё что-то зашевелилось.

— Эм…

— О нет, – сказал я, отходя назад.

— Эм…

— Дарья, убери это!

— Эм…

Колба с оглушительным хлопком взорвалась, разбрасывая по аудитории густую тёмно-зелёную слизь.

Вся комната мгновенно заполнилась криками студентов, пытающихся очистить себя от липкой жижи.

Преподаватель тяжело вздохнул, снимая очки.

— Дарья…

Дарья неловко улыбнулась.

— Я попробую ещё раз?

Я тихо развернулся и направился к выходу.

— А ты куда? – окликнула меня Дарья.

— Иду в библиотеку. Надо срочно проверить, можно ли отменить клятву на твоё величие.

Дарья обиженно надула щёки.

Огурец заулыбался.

— О, а у меня ещё пиво есть!

Преподаватель тяжело вздохнул.

— Мистер Огурец, как насчёт того, чтобы попробовать варить зелье, а не пить пиво?

Огурец лениво посмотрел на него.

— А можно мне сделать зелье из пива?

— Нет.

— Тогда я пас.

Я прикрыл лицо руками.

Буквально в эту же минуту в аудиторию ворвался запыхавшийся ученик, судя по всему, из младших курсов. Его мантия была слегка перекошена, волосы взъерошены, а глаза бегали от одного студента к другому, будто он пытался понять, кто здесь главный.

— Вы… вас… – он сделал глубокий вдох и почти прокричал: – Ректор вызывает вас! Срочно!

Я тихо застонал.

Дарья поправила волосы, даже не особо удивившись.

— Нас? – лениво уточнила она.

— Да! – ученик активно закивал, глядя прямо на неё. – И… и вас тоже, мистер Огурец!

Огурец откинулся на спинку стула, медленно поставил свою кружку пива на стол и нахмурился.

— М-да… Я вроде бы ещё ничего не натворил.

— Ага, и я! – быстро добавила Дарья.

Я ехидно хмыкнул.

— Серьёзно? Не натворили? Дарья, ты взорвала аудиторию алхимии, а Огурец спаивает полфакультета своей бесконечной магической бочкой.

Огурец хмыкнул.

— Не полфакультета, а одну треть. Давай не будем утрировать.

Преподаватель, который всё ещё оттирал со своего халата остатки Дарьиного "зелья", с облегчением махнул рукой:

— Вас вызывает ректор? Отлично. Забирайте свои проблемы с собой.

Ректор во всю отпивался чаем, явно пытаясь успокоить свои нервы. Он нервно постукивал пальцем по столу, время от времени бросая на нас взгляды, в которых читалось что-то между усталостью, недоверием и лёгким желанием уйти в отставку прямо сейчас.

Я его понимал.

После всего, что произошло за последнее время – Дарья с её степняками, море пива, странное появление Огурца, алхимический взрыв, теперь ещё и божественность – у любого нервишки бы сдали.

— Ну и?.. – спросил я, усаживаясь на стул и закидывая ногу на ногу.

Дарья грациозно плюхнулась на ближайший диван, будто перед ней была не серьёзная встреча, а просто отдых в собственной гостиной. Огурец же спокойно занял кресло напротив ректора, поставил кружку пива на стол и пригубил, будто бы пришёл в паб, а не на важный разговор.

Ректор с прищуром посмотрел на него, потом на Дарью, потом на меня.

— Я не знаю, как выразить словами, насколько мне всё это не нравится.

Я почти гордо кивнул.

— Да? Я вас понимаю.

Ректор выдохнул и снова сделал глоток чая.

— Так вот. К делу. Я мог бы начать с чего-то простого, но давайте сразу к сути.

Он потёр виски, как человек, который морально готовится к удару молотом по голове, и продолжил:

— Что, чёрт возьми, случилось в степях?

Дарья мило улыбнулась.

— Ой, а вы слышали?

— ВСЕ слышали, Дарья! – рявкнул ректор. – Ты провозгласила себя богиней! БОГИНЕЙ! И устроила магическую войну с чёртовым божеством степняков!

Огурец заинтересованно вскинул бровь.

— О, значит, новости быстро расходятся.

Ректор замер и медленно повернулся к нему.

— Вы… Какого вообще… – он сделал паузу, глубоко вдохнул и потер переносицу. – Вы кто?

— Огурец, – представился тот, сделав ещё глоток.

Ректор смотрел на него ещё пару секунд, а потом снова вернулся ко мне, словно решив, что не хочет вдаваться в подробности.

— Хорошо… Ты. – Он уставился на меня. – Ты, мой главный источник головной боли. Ты хоть понимаешь, ЧТО ты сотворил?

Я пожал плечами.

— Дарье теперь поклоняются степняки, я – её учитель, Огурец — странная ходячая аномалия, а пивное море стало туристической достопримечательностью.

Ректор вздохнул.

— И ты даже не осознаёшь, насколько всё это ужасно, да?

— Ну, я же ни в чём не виноват, – искренне пожал я плечами. – Вообще.

У ректора явно сдавали нервы. Его лицо оставалось внешне спокойным, но лёгкая дрожь в пальцах, сжимающих чашку, и подрагивающий глаз, выдавали истинное состояние.

Он сделал ещё один медленный глоток чая, но, похоже, даже горячий напиток не мог вернуть ему прежнюю выдержку.

Веки дёргались с пугающей периодичностью, а его губы то сжимались в тонкую линию, то снова размыкались, будто он пытался что-то сказать, но не находил слов.

Он тяжело выдохнул, провёл рукой по лицу и на мгновение закрыл глаза, словно умоляя высшие силы дать ему терпения.

Когда он снова посмотрел на нас, взгляд был полон того самого, знакомого мне, усталого отчаяния человека, который слишком давно терпит хаос, но не может с этим ничего поделать.

Ректор тяжело вздохнул, закрывая лицо руками, словно пытаясь осознать всю глубину происходящего. Он уже не злился, не возмущался — он просто смирился.

— Помимо всего прочего, к морю пива очень много вопросов. Очень много, — его голос дрожал от сдерживаемых эмоций. — На ваше счастье… и несчастье… оно стало главным достоянием империи.

Он поднял глаза, полные усталой скорби, посмотрел на нас и… заплакал.