Что же на такой кровати можно делать?

Боже, что за мысли у меня в голове?

Я быстро вышла и пошла дальше.

Гардеробная, затем ванная.

Современный санузел с плиткой под дерево, мозаика в душе, большая ванна округлой формы с встроенными кранами, зеркало во весь мой рост. На полке аккуратно сложены два белых махровых полотенца и два тёплых халата.

Когда я вышла из ванной, то заметила в конце коридора деревянную дверь. Попробовала открыть, но она оказалась заперта. Странно, подумала я и пошла дальше…

Вот это квартирка! Не то, что наша с папой двушка, которая давно нуждается в хорошем ремонте.

Найдя кладовку, я занялась уборкой: помыла пол (хотя там и мыть нечего было). Везде чисто, словно здесь никто и не живёт.

Быстро справившись, взяла со стола деньги и направилась в магазин. Купила немного овощей и фруктов, потому что решила приготовить на десерт штрудель по маминому рецепту.

Вернувшись, отнесла пакеты на кухню, а оставшиеся деньги положила на стол в гостиной вместе с чеками из магазина.

Вообще, Морозов оставил очень крупную сумму на продукты — по моим меркам. Я бы смогла на эти деньги жить месяц.

И взялась за приготовление ужина.

Надеюсь, хозяин любит рыбу, потому что в холодильнике я нашла форель. Приготовила её с запечённым баклажаном и морковным пюре. А на десерт — штрудель с яблоками и грушей.

К семи часам стол был накрыт, и я ждала хозяина. Но его всё не было…

Прошло больше получаса, и я уже хотела убрать всё на кухню, как услышала щелчок замка. Через минуту в комнату вошёл Морозов.

Он посмотрел на стол, затем перевёл взгляд на меня… и начал медленно приближаться.

Остановился в шаге от меня, у стола, внимательно изучил блюда, а я не могла оторвать взгляда от его лица.

Лёгкая щетина делала его строже и старше на вид. И я вдруг задумалась: сколько же ему лет?

Двадцать шесть? Тридцать? Нет, думаю, не тридцать…

Я погрузилась в свои мысли, пока Морозов резко не повернулся ко мне и не впился взглядом в моё лицо.

— Что-то не так? — почти шёпотом спросила я. — По-твоему, я должен есть холодную рыбу? — спросил он, глядя мне прямо в глаза. Что? Я не сразу поняла вопрос…

— Если бы вы пришли вовремя, ужин был бы горячим, — не выдержала я и тут же пожалела о сказанном.

Он посмотрел на меня так, что захотелось провалиться сквозь землю.

— То есть, это я виноват, что мой ужин холодный, — сказал он скорее утверждая, чем спрашивая.

— Простите, но вы сказали, что ужин должен быть готов ровно в семь, и я так и сделала. А сейчас уже далеко не семь. Поэтому… да, в том, что всё остыло, моей вины нет. Но я могу разогреть, — ответила я.

Морозов сделал шаг, разделяющий нас, и его запах окутал меня. Он смотрел на меня сверху вниз таким пристальным взглядом, что я едва сдерживала дрожь.

Нет, я не покажу, что боюсь, хотя мне страшно, — подумала я.

Вдруг он начал наклоняться ближе. Мой взгляд невольно упал на шрам, и я опустила голову.

Нет, я не испугалась, и мне не было противно. Просто стало неловко.

Но, кажется, Морозов воспринял этот жест иначе. Он резко отпрянул от меня, словно я прокажённая, и отошёл в сторону.

— Тимур Игоревич, я… — хотела объяснить, хотя сама не знала, что и как говорить. — Пойдём, я покажу квартиру и расскажу, что входит в твои обязанности, — отрезал он и быстрым шагом направился к кухне.

— В эту комнату тебе входить запрещено, — сказал Морозов, указывая на ту самую дверь, что была заперта на втором этаже.

Я так и не решилась спросить почему, хотя мне было очень любопытно.

Может быть, он как тот самый «Синяя Борода»? А вдруг и хуже…

Боже, Марта, хватит себя накручивать…

— И в кабинет тоже заходить не нужно. Я сам скажу, когда там потребуется уборка. А сейчас пойдём… — вывел меня из раздумий его голос.

В целом, ничего сложного в моих обязанностях не было. Убирать, готовить, делать покупки, отвозить одежду в химчистку и всё в таком духе. Это обычные бытовые дела, с которыми я и так привыкла справляться. Больше всего напрягало то, что мне придётся жить в одной квартире с этим человеком.

Его присутствие вызывало у меня странные ощущения. Находясь рядом с ним, я чувствовала себя… как-то не так, как обычно. Внутри поднимались какие-то новые эмоции, которые я никогда раньше не испытывала, и не могла понять их природу.

— Мы с вами договорились, что работа у вас не будет мешать моему учёбе, — наконец решилась уточнить я.

Мы уже обошли пентхаус, обсудили мои обязанности. Точнее, говорил Морозов, а я слушала. Сейчас мы спустились в обеденную зону. Он стоял за барной стойкой, а я устроилась на высоком стуле.

На мои слова он даже не отреагировал, продолжая наливать какой-то напиток в бокал. Потом поднял голову и внимательно посмотрел мне в глаза.

— Я помню, — ответил он и продолжил наливать второй бокал. — У меня есть ещё одно условие, — добавила я. Его губы чуть тронула улыбка.

— А не слишком ли много условий? — Мой отец в больнице. Я хочу иметь возможность навещать его.

Морозов наклонился, достал какой-то странный экзотический фрукт и начал его нарезать. Его молчание действовало мне на нервы. Я уже собиралась уточнить, понял ли он, о чём я говорю, но тут он поставил передо мной бокал с напитком и заговорил.

— Сколько раз в неделю? — Что? — Сколько раз в неделю ты хочешь навещать отца?

Какой странный вопрос! Конечно, каждый день! Разве это не очевидно?! Я чуть было не сорвалась, но сдержалась. Всё-таки, я здесь ненадолго. Надо перетерпеть и помочь отцу вернуть долг.

— Через день, — уверенно заявила я. — Попробуй, — он пододвинул мне бокал.

Я не знала, что это за напиток, но всё же решилась пригубить.

Не отравит же он меня… правда?

На вкус это был сладко-кислый коктейль с ароматом грейпфрута и чего-то экзотического, очевидно, того самого фрукта, который он нарезал. Алкоголь едва ощущался, что радовало — я не пью, не люблю и не хочу. Сделав ещё один глоток, я отставила бокал на стойку.

— Вы не ответили… — смотрела я на него выжидательно. — Три раза. — И что это значит? — Ты сможешь навещать отца три раза в неделю. — Вы сейчас серьёзно?

Я вскочила и была готова прямо сейчас покинуть эту квартиру.

— Напомнить тебе сумму долга? — Я помню… — Она удвоится через месяц, если ты уйдёшь сейчас. — Вы не можете… Тихо сказала я, но внутри понимала — он может. Ещё как может…

Глубоко вдохнув, я взяла себя в руки.

— Хорошо. Я согласна. — Ты можешь разместиться в гостевой комнате. — Отлично…

Опустив голову, я хотела взять свою дорожную сумку, оставленную на кухне, и пойти в выделенную мне комнату.

— А сейчас разогрей мне ужин, — услышала я за спиной радостный голос Морозова.

Он победил. И наслаждался этим…

На завтрак хозяин заказал овсянку с сухофруктами и орехами, яйцо пашот, авокадо с томатами и американо с молоком.

Честно говоря, овсянку я готовила впервые, потому что дома мы её вообще не едим. Пришлось даже смотреть рецепт в интернете.

И я была рада, что Морозову всё понравилось, он даже сказал спасибо, прежде чем уйти на работу.

Убрав со стола и загрузив посуду в посудомойку, я поспешила собираться на учёбу.

Отсюда добираться далеко, но спасала станция метро, до которой всего пять минут пешком.

Однако я не успела даже одеться, как услышала звонок мобильного телефона.

Морозов вернулся? Вроде нет…

Я вернулась в гостиную, но квартира была пуста. Через секунду телефон зазвонил снова. Звук доносился из кабинета, это было точно. И я направилась туда.

Открыв дверь, я остановилась на пороге. На столе лежал мобильный телефон, видимо, хозяина. Похоже, он забыл его.

Брать его я не собиралась, поэтому резко обернулась и увидела Морозова, стоявшего прямо напротив меня…

— Я… У вас там… — начала я объяснять.

— Не смей заходить в мой кабинет, пока я сам не разрешу, — строго сказал он, будто отчитывал меня.