— Хорошо. Но у меня есть условие.

— Какое? — его брови поднимаются вверх.

— Я не собираюсь бросать учёбу.

Кажется, он удивился ещё больше, а затем задумался.

— Ладно. Но это не должно влиять на твою работу.

— Согласна.

— И жить ты будешь в моём доме.

— Что? Нет.

Он подходит вплотную. Моё тело дрожит от его близости, хочется сбежать, но я стою. С последними силами остаюсь на месте.

— Мой дом находится на другом конце города. Ездить туда-сюда ты просто не будешь успевать. Даже если тебя будет возить мой водитель. Да и мне это невыгодно. Поэтому либо ты живёшь у меня, либо наша договорённость отменяется.

Похоже, у меня нет другого выхода.

Как объяснить это отцу? Пока не знаю.

А лучше ему вообще ничего не знать об этом условии…

— Хорошо, я согласна.

— Лечение твоего отца я оплачу. Адрес пришлю на телефон…

Идти к этому мужчине совсем не хотелось. Совсем. Но я должна… Ради папы.

Собравшись с духом, я накинула на плечи короткий плащ, взяла небольшую дорожную сумку с вещами и выбежала из подъезда. Пришлось вызвать такси, чтобы добраться до дома Морозова. К тому же, в том районе я никогда не была — слишком дорого. Боялась, что не найду адрес. Пока ждала машину, наслаждалась прекрасным весенним утром. Середина марта: деревья цветут, зеленеет травка, поют птицы. Солнце еще не греет, но яркие лучи радуют душу. Через десять минут я села в такси и назвала адрес, который мне сообщил Морозов.

Меня немного трясло от мысли, что придется жить в чужом доме. В его доме.

Этот мужчина пугает меня… и одновременно вызывает интерес. Откуда у него этот страшный шрам? В голове снова прокручивается момент, когда я впервые увидела его лицо, и по телу бегут мурашки. Черт, мне совсем не хочется туда ехать. Может, отец был прав, говоря, что не стоит соглашаться? Но нет, я поступаю правильно. Нужно помочь папе вернуть долг. Хотя я до сих пор не знаю, зачем папа взял деньги у Морозова. Тогда, в больнице, спросить не успела, а по телефону не осмелилась. Ну ничего, завтра приеду и спрошу.

Мы подъехали к тому самому району, где живет мой работодатель. Перед въездом — шлагбаум и два охранника. Я даже не знала, что тут всё так серьезно.

— Добрый день. Чем могу помочь? — к машине подошел один из мужчин. Видимо, старший. Лет сорока, с небольшой бородой, в форме и с серьезным выражением лица.

— Добрый день. Я к Морозову Тимуру Игоревичу, — опустила стекло и высунула голову. — Фамилия? — спросил охранник. — Марта Когут. Он развернулся и направился к небольшому зданию, напоминающему пропускной пункт за шлагбаумом. Через минуту он вернулся и кивнул напарнику. Дорога открылась, и таксист тронулся с места.

— Ну и строго у вас тут, — заметил водитель, проехав чуть вперед. — Это не мой дом. Я здесь только работаю. — Понятно. Всё равно, тут лучше следить за тем, что говоришь… и что думаешь, — задумчиво проговорил он.

Да, осторожность не помешает, подумала я.

Еще несколько минут, и машина остановилась у новой, современной многоэтажки. Я рассчиталась и вышла на улицу.

Передо мной возвышался современный тридцатисемэтажный дом. Фасад украшен декоративной штукатуркой, плиткой и клинкерным кирпичом. Архитектура привлекает внимание многоуровневой конструкцией, панорамным остеклением лоджий и сочетанием белого, серого и черного цветов.

Перед зданием — большой зеленый газон с идеально подстриженной травой, а к каждому подъезду ведет дорожка из цветного камня. Их здесь три. Рядом — спуск в подземный паркинг. И такая тишина… что даже страшно сделать неправильный шаг.

На дрожащих ногах я направилась к первому подъезду. Как только вошла в блестящие раздвижные двери, снова увидела охранника. На этот раз постарше, чем у шлагбаума, тоже в форме. Он стоял за длинной стойкой, словно администратор в гостинице, только без улыбки.

— Добрый день. Вы Марта Когут? — спросил он. — Да… — немного удивилась я. Как он понял? — Лифт справа, тридцать шестой этаж. Тимур Игоревич уже ждет вас, — сообщил охранник и сел в кресло.

Я направилась к лифту. Зайдя в кабину, замерла. Тридцать шестой этаж? Боже, как можно жить так высоко? Нажала кнопку, и кабина бесшумно начала подниматься. Настолько тихо, что я даже не слышала звуков. Сразу вспомнился лифт в нашем девятиэтажном доме. Этот ужасный скрип, мигающий свет, словно трос вот-вот оборвется и полетишь вниз. Усмехнулась своим мыслям, и двери лифта открылись. Так быстро?

Прямо напротив лифта — дверь. Я стояла в маленьком коридорчике и не решалась постучать.

— Никогда ведь не была трусихой… Это просто работа… — пыталась успокоить себя, но не особо успешно.

Подняла руку, чтобы постучать, и дверь резко открылась. От пронизывающего взгляда по телу пробежал холодок. Я наткнулась взглядом на шрам и тут же опустила голову. Нельзя пялиться на человека, даже если он не такой, как все, — так всегда говорила мама.

— Где ты ходишь? Заходи быстрее, — почти прорычал Морозов и стремительно ушел внутрь квартиры.

Почему он такой злой? Хотела сказать, что мы не договаривались на точное время, но прикусила язык. Сейчас точно не стоит вступать с ним в конфликт.

— Я опаздываю, так что сама разберешься. Ужин должен быть готов ровно в семь. Деньги на расходы — на столе, в кухне. Там же ключи от квартиры, — говорил он так быстро, что я не сразу поняла смысл его слов. — Вечером всё покажу и расскажу.

Он надел пиджак, схватил ключи от машины с журнального столика и направился к выходу. — Но… — не выдержала я.

Мужчина остановился, медленно повернулся ко мне и посмотрел так, будто я своей присутствием испортила ему всю жизнь.

— Вопросы есть? — не отводя взгляда, спросил он. — Что вы хотите на ужин? — выдала первое, что пришло в голову.

Он, кажется, удивился. Сделал глубокий вдох, потом медленно выдохнул. А мне в этот момент совсем не хватало воздуха. Что это со мной?

— На твое усмотрение, — бросил он и ушел.

Три слова. Простых три слова. Только вот я совсем не знаю, что готовить. Мне нужно его удивить? Но я даже не знаю, что он ест…

Прикрываю глаза, мысленно считаю до десяти и пытаюсь расслабиться.

Кухня. Точно, кухня… Там я увижу, что он ест. Хвалю себя за находчивость и отправляюсь изучать пентхаус Морозова. Боже, это не квартира. Это целый дом. Причём на два этажа.

Деревянные балки на потолке, камень разных фактур и оттенков на стенах, прозрачное стекло не только в панорамных окнах. Тёплые оттенки в сочетании с яркими акцентами мебели добавляют помещению шика, а деревянный торшер и этнодорожка на лестнице возвращают атмосферу уюта и домашнего тепла.

Ища кухню, я прошла через гостиную, совмещённую с обеденной зоной и барной стойкой у окна. Спальню в спокойных тонах, с минимумом мебели. Я сразу подумала, что это гостевая комната, и скорее всего, так и есть. Прямо по коридору — выход на балкон, переоборудованный в кабинет с потрясающим видом на город.

Но с моим страхом высоты я не решилась подойти близко.

В итоге я оказалась на кухне, выполненной из дерева и сияющей чистотой. На всех полках всё расставлено и подписано, бытовая техника спрятана в ниши или шкафы. В холодильнике продукты разложены по контейнерам. Ни одной грязной чашки или тарелки в мойке.

Ого, ну и педант этот Морозов…

Проверив содержимое холодильника и решив, что на ужин будет рыба, я направилась осматривать второй этаж пентхауса.

Декором стены, ведущей на второй этаж, служили многочисленные чёрно-белые фотографии.

Нет, не семьи. Природа, животные, птицы, реки — ни одного человека.

Все фотографии в рамочках, развешаны на серой каменной стене.

Поднявшись наверх, я открыла первую дверь. Это была спальня. Его спальня…

Я не удержалась и зашла внутрь.

Письменный стол, шкаф с деревянными фасадами, белые стены, прозрачный тюль на огромных окнах и деревянные панели за кроватью. И большая… нет, очень большая кровать.