Стало чуть легче. Но страх не исчез.

Я знала, что смогу успокоиться только тогда, когда увижу отца своими глазами. И понеслась к операционному блоку…

Прошло почти два часа.

Я сидела на стуле у двери в операционную, смотрела в одну точку и молилась. Меня вывел из транса звук открывающейся двери. Я подняла глаза.

Передо мной стоял взрослый мужчина, примерно сорока-сорока пяти лет, с тёмными волосами, густыми бровями, карими глазами и тонкими губами, в медицинском костюме.

— Как он? — спросила я, поднимаясь на ноги.

— Вы родственница? — взглянул на меня врач.

— Дочь.

— Пройдёмте в кабинет. Сейчас ваш отец под наркозом, через час его переведут в палату, и вы сможете к нему зайти.

Мужчина зашагал вперёд, а я, глубоко вздохнув, поплелась за ним.

Мы вошли в кабинет заведующего отделением, как я успела прочитать на двери. Врач предложил мне сесть.

— У вашего отца перелом шейки бедра второй степени. Операция прошла успешно, мы сделали всё возможное. Теперь потребуется дорогостоящее лечение: реабилитация, массажи, препараты… Но это, если всё пойдёт хорошо, — врач замолчал, и я даже перестала дышать.

— А если нет?.. — прошептала я.

— В худшем случае, если реабилитация окажется неэффективной, понадобится протезирование. А это ещё дороже. Реабилитационный период займёт двадцать дней, и тогда мы сможем точно оценить ситуацию.

— Я поняла…

— Положение осложняется тем, что ваш отец уже не молод, и кости срастаются дольше. Но нужно надеяться на лучшее. Всё будет хорошо.

Я кивнула, и врач улыбнулся.

— Чай, кофе?

— Нет, спасибо. Лучше я пойду подожду, пока отца переведут в палату.

— Как вам будет удобнее.

Я вышла из кабинета и направилась по коридору. Палата восемь, как сказал врач. Внутри никого не было, и я села на стул напротив.

Вроде всё хорошо: отец жив, операцию провели… Но на душе было неспокойно.

Как это вообще могло случиться?

И тут я вспомнила обрывок разговора: "Это вышло случайно…"

Слова коллеги отца.

Что он там делал? Как так получилось, что он попал в больницу?

— Владимир Иванович Когут. Где он лежит? — услышала я имя отца и посмотрела на того, кто спрашивал.

У стойки медсестёр стоял высокий лысый мужчина в дорогом костюме с портфелем в руках.

Интересно, кто это?..

Мужчина повернул голову и посмотрел в мою сторону. Затем поблагодарил медсестру и подошёл ко мне.

— Добрый день. Вы — Марта Когут? Дочь Владимира Ивановича?

— Да.

— Меня зовут Вячеслав Михайлович Кириленко. Я адвокат компании "Построй мечту".

— И что вы хотите?

— Я прибыл по поручению Тимура Игоревича Морозова, владельца компании. — Он открыл портфель и достал белый конверт, который протянул мне.

— Мне поручено передать вашему отцу премию на реабилитацию.

Я осторожно взяла конверт, а мужчина снова улыбнулся. Затем он достал из портфеля какие-то бумаги.

— И вам нужно поставить подпись вот здесь, — сказал он.

Я взяла бумаги и прочитала заголовок:

"Заявление об отказе от претензий по моральному и материальному ущербу".

Что?! Что это значит?

— Ну же, это просто формальность, — сказал адвокат.

Но у меня было плохое предчувствие.

— Я ничего не буду подписывать. И заберите свои деньги, — я сунула ему конверт и направилась в палату. Лучше подожду отца там. Всё расспрошу у него.

Не зря же компания хочет откупиться…

Через полчаса в палату на каталке привезли отца, переложили на кровать и разрешили мне остаться с ним.

Он спал. Такой спокойный. Я взяла его тёплую руку и прижала к своей щеке.

— Как же ты меня напугал…

— Всё хорошо, успокойся, — прошептал отец.

— Господи, папочка, ты проснулся!

— Конечно, проснулся. Куда же я денусь… — улыбнулся он, и на душе у меня стало спокойно.

Теперь всё позади.

Теперь всё будет хорошо…

Мои мысли прерывает стук в дверь, и через секунду входит тот самый адвокат. Только я собираюсь повернуть голову к отцу, как замечаю ещё одну фигуру.

В палату заходит высокий, широкоплечий мужчина. Острые скулы, сжатые в тонкую линию губы, глаза, горящие как пламя, и тёмные, слегка растрёпанные волосы. На нём чёрный костюм, белоснежная рубашка и начищенные до блеска туфли.

Он полностью разворачивается ко мне, и мой взгляд замирает на его лице.

Шрам.

С левой стороны лицо пересекает большой шрам — от самого глаза почти до шеи.

По телу пробегают мурашки… И не только от шрама.

Весь его вид, его присутствие внушают страх, как будто ты стоишь перед хищником, готовым напасть в любой момент.

Кажется, мужчина замечает мою реакцию. Уголки его губ поднимаются, и от этой улыбки кровь стынет в жилах.

— Добрый вечер, Тимур Игоревич, — здоровается отец.

И я понимаю, что это тот самый начальник, который так рьяно решил откупиться от пострадавшего работника.

— Добрый вечер, Владимир. Мне жаль, что так получилось, — его голос бархатистый, тихий и в то же время твёрдый.

— Я сам виноват. Не нужно было… — отец замолкает и смотрит в мою сторону.

Что он скрывает?

— Как случилось, что мой отец покалечился на работе? — уверенно спрашиваю я, глядя на начальника.

Но как только мужчина переводит на меня взгляд, я не могу выдержать его глаз и опускаю голову.

Страх перед ним заставляет задерживать дыхание. Никогда раньше я такого не чувствовала.

— Ваш отец сам расскажет. А сейчас у меня к вам дело. Я хочу оплатить его реабилитацию и все необходимые препараты, — мужчина переводит взгляд на отца.

— Нам не нужны ваши деньги, я уже сказала вашему адвокату, — отвечаю, вставая у кровати, и смотрю на конверт в руках начальника. — Владимир, вы тоже так считаете? — спрашивает он у отца.

— Дочка, выйди. Нам нужно поговорить. Я смотрю на отца и щурюсь, но вижу в его взгляде просьбу и опускаю голову.

— Хорошо, я за дверью.

Я выхожу в коридор и уже собираюсь подслушать, о чём там будут говорить, как дверь открывается, и выходит адвокат компании.

Мне приходится отойти к стене напротив и смотреть на закрытую дверь.

Через пять минут у мужчины звонит телефон, и он отходит, чтобы ответить. Ещё через пару минут адвокат исчезает из виду.

Я быстро подхожу к двери и прикладываю ухо к щели.

— Ты помнишь, сколько должен мне? — слышу спокойный голос Тимура Игоревича.

— Да, но я всё отдам. Обещаю, — оправдывается отец.

Он должен деньги? Начальнику?

— Ты лежишь здесь и будешь лежать ещё долго. Как ты собираешься отдавать?

— Я… Послушайте, я…

— У меня есть решение, — перебивает его начальник.

— Да, я слушаю…

— Пока ты здесь отлеживаешься, пусть твоя дочь поработает на меня.

Что? Я???

— Нет, вы что? Марта учится. Это невозможно, — тут же повышает голос отец.

— Тогда твой долг удвоится.

— Что? Как?..

Я больше не могу сдерживаться. Собираюсь с духом и вхожу в палату.

— Я согласна.

— Дочка…

— Я согласна поработать на вас месяц.

— Неужели? — улыбается мужчина.

— Да.

— Тогда обсудим всё в коридоре. Он встаёт и идёт к двери.

— Дочка, не надо. Я сам всё отработаю.

— Папа, успокойся. Всё будет хорошо. Я скоро вернусь, — говорю спокойно и выхожу вместе с начальником.

— И что я должна делать? — спрашиваю, глядя в пол.

— Во-первых, смотреть на меня, когда разговариваешь, — отвечает он.

Я вижу, как он делает пару шагов и останавливается в метре от меня.

От него приятно пахнет чем-то свежим, волнующим, даже интимным…

Я встряхиваю эти мысли и поднимаю голову, тут же сталкиваясь с глазами, которые пленяют, не давая ни малейшего шанса на свободу.

— У меня освободилось место прислуги, — тихо говорит он.

— То есть?..

— Будешь помогать мне по дому: готовка, уборка, стирка…

Тимур Игоревич договаривает и смотрит на меня сверху вниз. Кажется, он разглядывает меня… Или просто оценивает новую служанку.