Я остановилась и присмотрелась. Действительно моя, но…

— Добрый вечер, Марта Владимировна, — ко мне вышла молодая женщина лет тридцати пяти.

— Добрый… А что..? Вы кто?

— Я Леся Михайловна, домработница. Это ваши вещи, я сложила их по просьбе Тимура Игоревича.

Что за ерунда? Что происходит?

— Где Тимур Игоревич? — спросила я.

— Не знаю. Хозяин уехал. Оставил для вас вот это и попросил не ждать его.

Женщина протянула мне конверт. Открыв его, я увидела купюры. Слишком много для зарплаты домработницы и даже слишком для премии.

То есть он откупается…

Взяв сумку, я положила конверт на тумбочку у двери и направилась к выходу.

— Но… Марта Владимировна, вам велели обязательно взять конверт, — остановила меня Леся Михайловна.

— Вы передали.

Тихо сказала я и вышла.

Какие выводы я должна сделать?

А я не хочу. Ничего не хочу. И так ясно, за что заплатил Тимур.

Пусть катится к черту. Идиот!

Проходя мимо охранника, я попрощалась и оставила ключи от квартиры Морозова. Мужчина улыбнулся и посмотрел на меня с жалостью.

А чего жалеть?

Нетрудно было догадаться, чем закончится эта сказка.

Лежа на своей кровати, я смотрела на номер Морозова.

Сначала хотелось удалить и забыть, потом написать ему кучу всего, что я о нем думаю, а потом позвонить и просто послать.

И так весь вечер.

Почему я такая дура? Боже, ведь я даже призналась ему в любви…

Тяжело вздохнув, я разрыдалась в подушку.

Утро выдалось тяжелым.

Красные опухшие глаза и ужасная головная боль напоминали о ночных слезах. Снова началась тошнота, такая, что я еле успела добежать до унитаза.

Боже, только отравления мне не хватало… Но через несколько минут все прошло, а аспирин снял боль.

Можно жить дальше, подумала я, собираясь в университет.

Перед занятиями пришлось забежать в кафе и позавтракать, потому что дома холодильник был пуст, а потом сразу на лекции.

После я собиралась поехать к отцу, а затем за продуктами. Вот и весь план на день.

Я всеми силами пыталась погрузиться в учебу.

Записывала за преподавателем даже то, что не нужно. Задавала вопросы по новым темам, обсуждала их с группой. Всё ради того, чтобы не думать о том, что меня сейчас действительно волновало. Не думать о Тимуре.

Занятия закончились, и, попрощавшись с одногруппниками, я побежала вниз по лестнице. У дверей меня неожиданно схватили за руку.

— Привет, крошка, — с улыбкой сказал Антон, заключая меня в объятия.

— Отпусти, я спешу, — пыталась вырваться я.

— Неужели? Куда?

— Какая тебе разница? Отпусти! — я толкала его, оглядываясь в поисках помощи.

— Что, некому защитить? Неужели?

Я смотрела, как этот придурок наслаждается моей беспомощностью, и мне хотелось заплакать.

— Надоел твой мажор? Выбросил тебя? — прошептал он мне на ухо.

Это был удар под дых. Внутри стало так больно… На глаза навернулись слёзы, и я изо всех сил старалась их сдержать.

— Отпусти!!! — закричала я изо всех сил.

Прохожие начали оборачиваться, и Антон отступил. Я воспользовалась моментом и выбежала на улицу.

— Марточка! Жди в гости! — крикнул он вслед, хохоча.

— Доченька, с тобой всё в порядке? — обеспокоенно посмотрел на меня папа.

— Да, папочка… Всё хорошо.

— Ты устала… И работа, и учёба.

— Работы больше нет…

— Ты больше не работаешь у Морозова? — удивился отец.

— Нет, больше не работаю.

— А…?

Я сразу поняла, о чём он хочет спросить.

— Я вернулась в нашу квартиру.

Отец нахмурился, но потом на его лице появилась улыбка. Он взял мои руки в свои ладони и мягко похлопал.

— Хочешь поговорить? — тихо спросил он.

Я только покачала головой, отказываясь, и прижалась к его плечу.

— Всё будет хорошо, милая.

Так мы и сидели почти час. Разговаривали, как раньше. Вспоминали маму, и каждое слово о ней вызывало у меня улыбку.

— Папа, почему ты не сказал мне про ваши отношения с тётей Аллой? — спросила я.

Отец напрягся и замер. Потом выдохнул и опустил глаза. В его взгляде читалась вина. Неужели он чувствует себя виноватым за то, что полюбил?

— У нас с Аллой ничего не было. Мы просто пару раз сходили на кофе, прогулялись, я ей немного помог по дому…

— Папа, это нормально, что у тебя есть личная жизнь.

В глазах отца появились слёзы.

— Я думал, ты меня не простишь, если я…

— Ты что? Я хочу, чтобы ты был счастлив. И если ты нашёл своего человека, я только поддержу тебя.

Папа поднялся и крепко обнял меня.

— Подожди, так идея с ужином у нас дома…? — ошеломлённо посмотрел он на меня.

— Угу…

— Как давно ты знаешь…?

Мы рассмеялись и продолжили разговор.

Но в моём сердце всё больше и больше разрасталась пропасть… Она напоминала о себе жгучей, щемящей болью.

Боюсь, эта пропасть, оставленная Тимуром, останется со мной навсегда.

Домой я едва дошла, таща в руках огромные пакеты из супермаркета. Радовало лишь то, что магазин находился недалеко от дома.

Разложив продукты, приняла ванну и пошла варить кофе. Но только поднесла чашку к губам, как снова появилась тошнота.

— Кажется, мне нужно сходить к врачу, — пробормотала я, взяв телефон.

Записалась на утро к гастроэнтерологу. Повезло, что было свободное время, потому что после обеда я снова собиралась к папе.

Поужинав, я легла, и меня накрыло. Слёзы потекли по щекам, стекая на подушку. А сердце разрывалось на кусочки.

За что он так со мной?

Всё же было хорошо.

Так хотелось его спросить… Я схватила телефон, набрала номер, и раздались длинные гудки. Один, другой… Слёзы не прекращались, а трубку никто не брал.

Когда я уже хотела сбросить, услышала знакомый голос.

— Да.

Серьёзный, деловой, уверенный голос. Всё как всегда.

Казалось, его совсем не затронуло, что я ушла из его жизни.

— Я хотела тебе кое-что рассказать, — сказала я, стараясь не плакать.

— Говори.

— Не особо доверяй Дмитрию. Похоже, он не совсем твой друг…

— О чём ты?

— Он что-то мутит за твоей спиной и хвастается этим. И ещё, я тебе фото скину. Не знаю, кто тот мужчина с ним, но он мне совсем не понравился.

Я говорила быстро. Несколько раз слышала, как Тимур хотел меня перебить, но не останавливалась. Нет, я не могла… Если остановлюсь, разрыдаюсь. А показать ему, как мне плохо, было бы позорно.

— Марта, послушай… — голос Тимура изменился. Казалось, он был не совсем трезв. Но я не собиралась это выслушивать.

— Всё. Я всё сказала. Моя совесть будет чиста. Фото я тебе отправляю. И на этом конец. Прощай.

Договорив, я сразу нажала «отбой».

Зашла в сообщения и отправила фото, как обещала. Потом заблокировала номер.

Всё. Конец.

Моя сказка закончилась.

— Ну вот, папа, мы дома… — улыбнулась я, помогая отцу войти в квартиру, и занесла его костыли.

— Как же я рад…

Накрыв на стол, я села рядом с отцом. Хорошо, что он вернулся…

— Очень вкусно. Спасибо, дочка, — сказал папа, улыбаясь, и отрезал кусок мяса.

— На здоровье. — А у тебя как дела? Как учеба? — Все в порядке…

На самом деле, это было совсем не так…

За эту неделю я завалила два зачета. И сколько бы я ни старалась готовиться к пересдаче, ничего не лезло в голову. Я не могла ни о чем думать. В голове постоянно был Тимур, он даже снился мне.

Почему он не приходит?

Почему не звонит?

Да, в первые дни я не хотела его видеть, злилась… Но потом… Я ждала каждый день, что он встретит меня после пар, придет ко мне домой, захочет поговорить…

Но нет, ничего из этого он не делал. Он просто исчез из моей жизни. Будто его и не было.

Несколько дней я специально проходила мимо офиса Тимура, надеялась случайно столкнуться с ним. Но, как назло, ни разу его не видела. Даже машину его не замечала…