Неожиданно эти слова подействовали на меня как магическое заклинание: внутри будто вспыхнуло маленькое пламя решимости. Стиснув зубы, я разлепил глаза, перевернулся на колени и опёрся о дерево, чтобы подняться. Когда устоял на ногах, огляделся. У подножия ствола действительно была участок свежевспаханной или перекопанной земли — будто кто-то недавно порылся здесь лапами или лопатой.

— Вон там, где рыхло, — продолжал подгонять Ир. — Нельзя терять время, копай руками, если больше нечем.

Я вздохнул. Руки дрожали от усталости, но выбора не было — если в этой почве есть хоть что-то, что может дать мне пищу или воду, я должен попытаться. Подняв взгляд на могучее дерево над собой, я в который раз подумал: «Пусть это и сумасшествие — слушать голос в голове, — но у меня нет другого выхода».

Скрипя сердцем и скрепляя волю, я опустился на колени у влажной земли и начал разгребать её пальцами. Возможно, именно здесь я найду спасение — или хотя бы шанс протянуть ещё немного в этом загадочном и опасном мире.

— Отлично, копай быстрее! — почти взвыл Ир, и я послушно продолжил разгребать землю руками.

Поначалу моя кожа быстро покрылась чёрными разводами и влажной грязью. Под ногтями набились комки почвы, пальцы ныл от напряжения, но я не останавливался. Прокопав сантиметров двадцать, почувствовал под пальцами что-то твёрдое, но при этом слегка упругое.

— Тяни, скорее! — подгонял меня Ир.

Вскоре я сумел разгрести почву вокруг странного объекта и, найдя, за что зацепиться, с силой рванул. Сидело оно крепко, не желая вылезать. Я прилагал последние крохи энергии, ругаясь про себя и не понимая, откуда вообще берутся силы в таком измождённом теле. Спустя несколько томительных мгновений на свет показалась часть тёмно-синего корнеплода, но основная его часть по-прежнему уходила куда-то вглубь под дерево.

— Тяни! — будто мантру повторял Ир.

Сжав зубы, я напрягся изо всех сил, и вдруг с тихим хрустом нечто вроде стебля лопнуло. Я, пошатнувшись, отскочил, держа в руках продолговатый корень сантиметров в пятьдесят длиной… и, к моему ужасу, на конце этого «корнеплода» обнаружилась жуткая, зубастая пасть.

— Что за… — выдохнул я и в панике отбросил его прочь в рыхлую землю.

— Скорее хватай, иначе он снова уйдёт в почву! — уже кричал Ир, а я растерянно застыл, глядя, как «корнеплод» извивается, стараясь вновь зарыться под землю, словно гигантский червяк.

Это было похоже на кошмар: что-то вроде крупной моркови, но с пастью на конце, похожей на резные крошечные зубья. «Нет, — подумал я, — я не собираюсь это есть».

— Быстрее, Леон! — вскричал Ир.

Услышав, как он назвал моё имя (хотя в этом мире я ему точно не представлялся), я вздрогнул. Но рассуждать об этом не было времени. Я бросился к корнеплоду, который наполовину скрылся в земле, и, превозмогая дикое отвращение, ухватил извивающееся тело. Пытаясь не дать ему снова уйти в почву, я снова потянул изо всех сил, чувствуя, что охвачен чем-то средним между ужасом и адреналиновым всплеском.

— Отлично! — вздохнул Ир, словно избавился от напряжения. — Теперь отруби ему голову.

— Голову? — выдавил я, всё ещё пытаясь осознать, как можно у корнеплода быть «голова».

— Да, видишь пасть? Чуть выше её — вот там и руби, — нетерпеливо пояснил он.

Я взглянул на корнеплод в своих руках и аккуратно отодвинул его зубастый конец подальше от себя. Хитиновая или стекловидная «челюсть» действительно напоминала помесь разрезанной вдоль моркови и набитых внутрь осколков стекла. Существо извивалось, пытаясь вывернуться, и я понимал, что долго в таком положении его не удержу.

В состоянии полубреда, не до конца веря в происходящее, я нащупал рукой лежащий рядом трофейный «меч» — ту самую металлическую лапу от «крабопаука». Прижав корнеплод к земле левой ногой, я вложил остатки сил в удар мечом. Лезвие прошлось без малейшего сопротивления, и жуткая зубастая часть сине-фиолетового «овоща» отлетела, укатываясь вниз по склону. Голубоватая жидкость заструилась на месте среза.

Я отшатывался, отползая подальше от этого безумия. Из «меча» всё ещё капала та самая голубая субстанция. «Наверно, его кровь», — мелькнуло у меня в голове. Но Ир возразил решительно и громко:

— Нет, не кровь. Выпей, вернее — съешь её. Поторопись.

Я чуть не задохнулся от такой дикой «рекомендации». Устало огляделся, чувствуя, как снова начинает кружиться голова. Голод и истощение, казалось, добивали меня быстрее всяких чудовищ. И всё же, превозмогая ужас, я подполз к обездвиженному корнеплоду, схватил обеими руками извивающуюся часть и вцепился зубами туда, где сочилась голубоватая жидкость.

Вкус оказался… поразительным. Возможно, я был слишком голоден, но мне показалось, что никогда не пробовал ничего более божественного. Будто одновременно есть печёную картошку, хрустящую редьку и нежное мясо в пряном соусе — всё в одном куске. Сознание будто отгородилось от недавнего ужаса, поглощённое лишь безумным желанием насытиться. Я разрывал «тело» корнеплода на части, уплетая всё, что влезало, уже не замечая, как вокруг расползаются клочки мякоти и сочится голубоватая эссенция.

Когда всё закончилось, я рухнул на траву, прислонившись к стволу ближайшего дерева. Рукава моей изорванной формы были пропитаны грязью и соками этого существа, а рот слабо жгло от необычной пряности. Но во всём теле разлилось блаженное тепло, словно я побывал на роскошном пиру и объелся деликатесов.

Вытерев лицо рукавом, я прикрыл глаза и откинул голову назад. Странно, но мне не было ни страшно, ни противно. Лишь запоздалая мысль промелькнула: «Что со мной стало и как я дожил до такого?» Но в ответ мозг лениво откликнулся: «Ты просто хочешь жить». И на какое-то мгновение воцарился покой, будто я и вправду нашёл здесь — среди диковинного леса и голосов в голове — свой временный приют.

Ощущение было непередаваемо: я словно перенёсся домой, к родному столу, где объелся до отвала, и теперь валялся на диване, прикрыв веки. Но безмятежность не задержалась надолго.

— Нам пора, вставай! — вновь зазвучал ворчливый голос Ира, не давая полностью погрузиться в дремоту.

Мне пришлось нехотя открыть глаза и осмотреться. Солнце уже опускалось к самому горизонту. Мы и впрямь должны были что-то предпринять — если не понять куда идти, то хотя бы место для ночлега. Бросать себя на милость здешней ночной фауны — идея так себе, особенно после встречи с чёртовым «корнеплодом», оказавшимся вовсе не безобидным растением. Лучше всего, конечно, найти пещеру, это был бы идеальный вариант.

— И не найдёшь тут ее, — пробормотал Ир, будто прочтя мои мысли насчёт пещеры. — А ночевать под открытым небом в этом лесу — путь в никуда.

Я кивнул, потому что уже и сам понял — встретил за день двух тварей, и обе оказались весьма опасны. Подземный червь Краг, напавший на наш лагерь, и этот зубастый гибрид, названный Ирoм «Корозубом», показывали, что здешние существа могут быть агрессивными и голодными.

— Корозубы — паразиты, — поучительно добавил Ир, поддерживая моё невольное размышление. — Они грызут поверхностные корни Леса, выпивая соки. Тебе повезло, что ты один съел его, а не наоборот. Лес благодаря тебе избавился хотя бы от одного такого.

Я хмыкнул. «Значит, я съел паразита?» — от этой мысли стало чуточку неприятно. Но вспомнив божественный вкус мякоти, я почему-то лишь улыбнулся. Будто съел курицу-гриль или ещё чего-то превосходного, для голодного человека.

— Похоже, нам всё же нужен ночлег, — произнёс я, всматриваясь в оранжевое небо. Солнце уже почти касалось макушек деревьев. Мерещилось, что я пролежал под этим стволом куда дольше, чем надо.

— Вопрос только — куда идти? — встрял Ир. — Народ Леса не примет тебя, как ни доказывай, что ты «Слушатель». А эти письмена на твоём запястье всё равно не скрыть.

Я неуверенно взглянул на правую руку, где серебрились переплетённые кольца-руны. Провёл ладонью по ним: красивое, почти завораживающее зрелище, но от него пока мало пользы.