— Может, к твоим «железным» — да вот куда… неведомо, — протянул Ир. — Можем, конечно, попробовать подсветить путь, но боюсь за твоё состояние: вдруг опять вырубишься?

— Свети, — упрямо ответил я.

— Свети, свети… — проворчал он. — Прямо прожектор какой-то. Говорю же, ты такой же гибрид, как Корозуб, только тот урод — плод тысячелетней войны, а ты… «поступивший», который и сам не знает, что в нём скрыто. Начинать приходится с чистого листа, словно в те стародавние…

Ир умолк. Я прислушался: лишь легкий шелест листвы и вечерние голоса леса. Когда солнце коснётся горизонта, здесь точно станет темно, и вряд ли всё живое будет мирно спать.

— Ладно, — неожиданно решил Ир, — пойдём. Делать хоть что-то лучше, чем бездействовать.

— Куда? — спросил я, вскидывая бровь.

— Развернись и иди наверх по пригорку, к наивысшей точке. Оттуда начнём.

Я обернулся, упёрся плечом в ствол дерева и отшатнулся на шаг назад. «Нужно взять себя в руки», — мысленно подстегнул я себя. Не следовало тупо выполнять все приказы Ира, но в этой ситуации у меня не было никаких иных вариантов. «Леон, соберись!» — подумал я. Тут же поймал себя на мысли, что именую себя тем именем, а не прежним, — будто в момент «синтеза» с Иром моя суть незаметно сместилась.

Отмахнувшись от тяжелых дум, я обошел ствол и двинулся по пригорку вверх. При ближайшем рассмотрении «пригорок» был широкой земляной грядой, на которой росли гигантские деревья, а под их кронами практически не было подлеска — слишком тёмно, слишком тесно. Зато идти было проще: не приходилось продираться сквозь заросли.

«Спасибо Корозубу», — мелькнуло в голове, когда я почувствовал, что не задыхаюсь в пути. Спустя пару минут я уже достиг самой вершины.

— Залезь на дерево, — снова раздался недовольный голос Ира, — да аккуратнее, не повреди ничего живого.

«Очередной манёвр любителя Леса», — хмыкнул я, но спорить не стал. Дерево на вершине возвышенности очень походило на нашу родную сосну: голый узловатый ствол и колючие ветки, торчащие во все стороны. Осторожно хватаясь за сучья, я полез вверх, а в голове всё бродила мысль: «Лишь бы не сорваться».

Оказавшись почти у верхушки, я застыл. Передо мной открылся головокружительный вид: багровый диск солнца садился в море изумрудной листвы. Я завороженно разглядывал пейзаж, пока привычный ворчливый голос вновь не вернул меня в реальность.

— Привяжись чем-нибудь, а то не ровён час — грохнешься вниз, — поторопил Ир. Его тон делался всё скрипучее, будто с каждой минутой он старел.

Я порылся в остатках формы. В итоге удалось отыскать лишь длинный лоскут от рукава кителя, который уже использовал вместо ремня для меча. Нехватка снаряжения угнетала, тем более, что Ир, похоже, не хотел подсвечивать путь, пока я не застрахуюсь. Ведь взаимодействие с ним могло снова выбить меня из колеи, и если свалюсь с такой высоты — всё, конец.

Сунув меч подмышку, я осмотрел массивные сучья над собой. Переплетённые под разными углами ветви могли послужить надёжным упором для металла, если я не хочу снова злить Ира, вгоняя клинок в живую кору. Оставалось лишь придумать, как зафиксировать «меч» между веток так, чтобы не поранить дерево и не упасть самому.

Я аккуратно снял самодельную перевязь с плеча, спрятал её в остатки рубахи у груди. Затем, пробираясь сквозь густые колючие ветви, застопорил клинок так, чтобы пара толстых сучьев зажала его, не давая соскользнуть.

— Отлично, — буркнул я, слегка раскачивая меч из стороны в сторону, проверяя надёжность.

Вернувшись на чуть более удобную развилку, я обвязал себя лоскутком материи, приматывая к стволу так, чтобы в случае потери сознания не рухнуть вниз. Проверил натяжение: когда я чуть наклонился, ткань угрожающе заскрипела, но вроде держалась.

— Я готов, — сказал я, глядя на оранжевый свет солнца, почти коснувшийся кромки деревьев внизу. Удивительно красивое зрелище, хотя и тревожное. Сутки здесь короче, или я просто потерял счёт времени? Надо будет выяснить, если добуду какие-то часы.

Но Ир молчал. Это было непривычно. Его колкие замечания сопровождали меня с тех пор, как я его «поглотил», а сейчас, в самую напряжённую минуту, он вдруг примолк. «Странно, — подумал я, — может, готовится к чему-то?» Но пусть так. В глубине души я тоже готовился. Потому что предчувствие подсказывало: сейчас начнётся нечто, что окончательно перевернёт моё представление об этом мире.

Время шло, солнце почти скрылось за горизонтом, а Ир всё не подавал признаков жизни. Мне становилось тревожно и одиноко. За короткий отрезок времени я настолько привык к ворчливому спутнику в своей голове, что остаться без него в этом странном мире вдруг казалось невыносимой обузой.

— Ир… — тихо окликнул я вслух, но в ответ внутри меня царила немая пустота. — Ир! — повторил уже громче, и на миг показалось, что вдалеке послышался слабый отклик или шорох, но то ли ветром принесло, то ли мне померещилось. Снова лишь шелест листвы и лёгкий ветерок.

— И без старого Ира никуда? — вдруг раздался знакомый скрипучий голос, заставив меня подскочить на месте.

— Ну да, — вздохнул я с облегчением. — Я уже начал волноваться.

— Пришлось подождать сумерки, балда, — проворчал Ир. — А ты же ничего не понимаешь, всё-таки «поступивший». Да и духам, знаешь ли, тоже нужен отдых — мы ведь не «железные»… Тьфу! — кажется, он сплюнул мысленно. — Вот ещё: нахватался твоих словечек. Теперь сам путаюсь!

Я мысленно улыбнулся, поняв, что Ир действительно «вернулся». Вероятно, ему тоже нужна своя передышка, время, чтобы восстановить силы. «Интересно, где он их берёт? Не вытягивает же из меня, как Корозуб?» — мелькнуло в голове.

— Нет, конечно, не так, — пробормотал Ир, снова прочитав мои мысли, — да и не ломай голову: всё равно пока не поймёшь. Тебе нужно просто знать, что я тоже могу уставать. — Он осёкся на миг, потом усмехнулся: — Ты действительно почти ничего не знаешь об этом мире.

— Возможно, — согласился я. — Но придётся узнать, иначе не выживу.

— Согласен. Ну что ж, ты привязался?

— Да.

— Для надёжности ещё за ветки подержись, на всякий случай, — посоветовал он.

Я покрутил головой, отыскивая опору, и ухватился за два сучка, торчащих по обе стороны от меня. Спиной я плотно прислонился к стволу, а примотанный к ветке лоскут рукава не давал мне пошевелиться слишком уж вольготно.

«Теперь посмотрим, что он задумал», — подумал я, затаив дыхание, наблюдая, как сумерки окончательно окунают лес в глубокие тени и пробуждают в нём неведомые ночные силы.

Я крепче сжал сук левой рукой и почувствовал, как лоскут перевязи слегка царапает шею. «Ну же, Ир», — мысленно поторопил я своего ворчливого спутника. Только теперь понял, что он и вправду готовится к чему-то особому.

— Слушай меня, — раздался в голове приглушённый голос Ира. — Сейчас я попробую использовать твою силу… или скорее твою связь с мной… с этим миром. Но руна на твоём запястье будет сопротивляться — она заблокирует часть потока, пропуская его через твоё тело.

Внутри у меня всё похолодело:

— И что это значит?

— Что будет больно, — без обиняков ответил Ир. — Но если мы хотим хоть как-то определить, куда делся твой отряд, придётся рискнуть.

Я глубоко вздохнул, ощущая, как ветерок развевает верхние иглоподобные ветви вокруг меня. Снизу донёсся какой-то ночной крик неизвестного зверя, и вся моя храбрость снова пошатнулась. Но отступать уже поздно.

— Давай, — прошептал я наконец, успокаивая колотящееся сердце.

Словно услышав сигнал, руна на правом запястье засветилась лёгким бирюзовым сиянием. Я невольно вздрогнул: в такт свету по моей коже стали «просыпаться» тонкие голубоватые нити, тянущиеся вдоль вен и пересекающиеся где-то в районе сердца. Казалось, будто они выросли прямо из символа руны.

— Терпи, — прошелестел Ир, и тут меня накрыло волной боли.

С каждой секундой всё больше нитей выползало из руны и втягивалось в меня, а откуда-то из глубин моего тела в ответ тянулся встречный поток, словно туго натянутые раскалённые струны. Я попытался задержать дыхание, но каждый вдох отдавался жжением в груди. Меня ломало и выкручивало изнутри, а мозг захлёбывался в треске и искрах. Я понимал, что это Ир плетёт какую-то «магическую» ткань, используя меня как «фильтр» или «шлюз».