— Вот дерьмо, — говорит она, когда я заканчиваю, заваливаясь на диван с рукой на лбу. — Ты думаешь, он знает про клуб?

— Это исключено. Только ты знаешь про клуб. — Я улыбаюсь, наконец-то способная это сделать после того, как выговорилась. — Моя лучшая подруга и напарница по криминалу.

Миа прищуривается, глядя на меня с подозрением. Несмотря на всю ее эту жизнерадостность, она может быть болезненно разумной, когда нужно. Иногда именно она ставит меня на место, хотя в нашей парочке я вроде как взрослая и адекватная. Это заметно даже внешне. Она мелкая и худенькая, выглядит как подросток, хотя мы одного возраста, а я больше похожа на ее тетку, да еще и МИЛФУ.

— Теперь и Кэмден в курсе, — напоминает она.

У меня тут же сводит губы. Этот кусок дерьма Кэмден, мой бывший.

— Он приходил ко мне в HQ сегодня, — добавляет она. — Говорит, ты не отвечаешь на его звонки, и он отчаялся. Я попросила охрану его выставить. Хорошо, что ребята меня любят и пошли навстречу, а то я могла бы потерять стажировку.

Ну конечно, Миа стажируется в каком-то суперизвестном журнале, в HQ. Она умная, красивая и выглядит до ужаса профессионально со своими идеально уложенными, как у телеведущей, черными волосами и сосредоточенными голубыми глазами. Они холоднее, чем мои, и по форме напоминают кошачьи. Вот ее легко представить рядом с кем-то вроде Джакса Вона, но для этого ей нужно быть куда тщеславнее. Этот мужик буквально воплощение гламура, а Миа слишком профессиональна, хоть и чертовски хороша собой.

— Мне реально жаль, что так вышло, — говорю я, свернувшись на диване с бокалом вина. — Я с ним поговорю, чтобы это больше не повторилось. Я не могу рисковать твоим шансом получить постоянную работу в HQ из-за этого психа.

Миа отмахивается, словно это не стоит внимания. В ее жизни мало проблем, с которыми она не справляется, но все же.

— Это не твоя вина. И вообще, именно этого он и добивается — чтобы ты снова начала с ним общаться. Мы не можем позволить ему победить, иначе он вернется за новой дозой.

— Ну, — выдыхаю я, запуская руку в волосы. — Если я вдруг отвечу на его звонки или даже просто пошлю ему эмодзи, он опять начнет морозиться, как в прошлый раз. Я перестану быть для него интересной. Единственная причина, почему он меня сейчас хочет, — это то, что, когда он написал мне спустя несколько месяцев, мне на него уже было глубоко насрать. Я была холодна, как рыба, и это ударило по его эго. Тут дело вообще не во мне.

— Но его тяга к тебе реальна, — она оглядывает меня с ног до головы, словно это должно быть очевидно. — Просто он не понял, что у него было, пока не потерял.

Я смеюсь.

— Ага, конечно. Видимо, я просто слишком для него... как и для всех тех, кто слился раньше.

Но моя язвительная реплика никак не влияет на Мию, которая все равно видит во мне самый ценный, хоть и слегка шероховатый, алмаз в мире.

— А вот тут да, в точку. Они просто не могли переварить твою глубину и твоих демонов. Они не понимали тебя, а когда начинали понимать — их это пугало. Амбициозные мужики в Нью-Йорке — это мелкие, эмоционально убогие уроды. Нарциссы, отчаянно пытающиеся доказать себе, что они хоть что-то стоят, хотя в глубине души считают себя пустым местом. Но вот Джакс Вон, это совсем другой уровень, — ее кошачьи глаза загораются, пока она говорит. — Он на вершине пищевой цепочки, настоящий альфа, хищник, нет! — Она поднимает палец, изображая какого-то чокнутого шамана. — Бог, который реально ценит тебя. Он бы не стал связываться с кем-то поверхностным, даже если это всего на одну ночь.

Я смеюсь так сильно, что вино выплескивается за край бокала.

— Прежде чем ты совсем разойдешься, я даже не думаю, что он имел в виду целую ночь. Судя по тому, как он на меня смотрел и как говорил, это больше походило на желание быстренько перепихнуться в подсобке.

Миа поднимает палец еще на секунду, показывая, чтобы я замолчала, и несется на кухню за бокалом. Наливает себе вина, ясно давая понять, что готова разбирать эту тему до последнего. Когда она вцепляется в такую идею, спасения уже не будет. Так что я готовлюсь.

— Чувиха, — начинает она, делая драматическую паузу между каждым словом. — Ты. Вообще. Осознаешь. Что. С тобой. Сегодня. Произошло?

Я хмурюсь на нее.

— Ага, меня просто шикарно унизили.

Она делает большой глоток вина, облизывает губы и начинает снова:

— Я вижу, ты все еще в шоке и не способна осознать, как тебе повезло.

Мои мышцы напрягаются.

— Повезло?

— Давай я тебе все разложу, — перебивает она. — Ты идешь на интервью в Башню Vaughn Corp, даже не рассчитывая мельком увидеть самого Джакса Вона. И это логично. Все, что о нем знает пресса, — это словно пыль на ветру. Этот чувак — легенда, Дракула Манхэттена, персонаж баек, которые рассказывают в барах. Единственное, что точно известно всему городу, — он самый могущественный и безжалостный мужик в Нью-Йорке, а может, и во всей стране. Мужик, который, если захочет, может раздавить целые правительства.

— Крутое резюме, — я делаю глоток вина.

— Да, и тебе явно нужен хороший пинок под зад, чтобы понять, что это шанс раз в жизни.

— Ты хочешь сказать, что я должна была согласиться на его предложение быстренько перепихнуться? Ты это мне сейчас говоришь?

— Мы даже не знаем точно, что он предлагал быстрый перепихон, но если честно, — она делает паузу, чтобы сделать глоток, — да. Думаю, ты должна была согласиться и сразу.

— Ты что, охренела, Миа?! — выпаливаю я, резко подаваясь вперед и ставя бокал на стол.

Она смотрит мне прямо в глаза, ее взгляд острый, как лезвие, и выдает, что она абсолютно уверена в своей правоте.

— Ты же понимаешь, что, раз уж ты привлекла его внимание, пути назад нет, да? Это не какой-то похотливый парень с Уолл-стрит или псевдомафия с облезшими татухами, которые зависают в «Snake’s». Это, мать его, Джакс Вон. Нет такого сценария, где он не получает то, что хочет.

Я тыкаю пальцем ей в лицо, ощущая, как все это только разжигает во мне злость — и жар между ног. Сегодня я так надеру этот чертов вибратор, просто назло этому богатому ублюдку, хотя бы у себя в голове.

— Это потому, что он думает, что у всех есть цена. Ну, сюрприз. У. Меня. Ее. Нет.

— Вот и зря, стоило бы ее назначить.

— Что, простите?

— Он предложил покрыть все долги твоей мамы, Адди. Твоя злость затмевает все преимущества, которые ты могла бы из этого выжать.

— Ты вообще себя слышишь?

— Я твой голос разума, и ты это знаешь.

— Ты дьявол на моем левом плече, — выпаливаю я.

— Ладно, окей, я порождение ада, — она закатывает глаза и разводит руками. — Но давай реально смотреть на вещи. Как ты собираешься выплатить все долги, которые на нее навесил твой придурок-отчим? Ты же прекрасно знаешь, что эти жалкие баксы, которые эти уроды кидают в твою клетку в «Snake’s», никогда не будут достаточны. А уж преподавание танцев — это вообще смешно.

— Как-то же справляюсь, — выдавливаю я сквозь зубы.

— Ты едва сводишь концы с концами, Адди, — она берет мое лицо в свои ладони. — Поэтому я скажу прямо.

— А до этого ты, видимо, выражалась очень деликатно.

— Это действительно шанс раз в жизни, сестренка. Ты рехнешься, если упустишь его.

— Ты понимаешь, что мы сейчас обсуждаем что-то вроде проституции, да?

— Я бы так это не назвала.

— Нет? А как бы ты это назвала? — я пытаюсь вырваться из ее хватки, но она держит мои щеки в своих ладонях, сжимая их так, что я выгляжу как рыба.

— Адалия Росс, — говорит она строго. — Это мужчина, который может получить любую женщину, какую захочет. Ты это вообще осознаешь? Если такой мужчина чего-то хочет, он настроен серьезно.

— Ага, вот именно. С такими, как он, в «труднодоступную» не играют, у них слишком много вариантов, — я отмахиваюсь от ее рук, снимая их с лица. — Уверена, он потерял интерес сразу, как закрылись двери лифта, так что на этом все.