По пустырям бродят, как тени, тощие, облезлые коровы с бусами на шее. Опустив глаза, проходит мимо своей бывшей кормилицы ее прежний хозяин.
Он ведет за веревку новую корову. Без коровы в хозяйстве не обойтись.
А без кошки в наше время хозяйство легко обходится.
Сейчас чаще всего держат кошку в доме ради уюта. Она мурлычет, она ласкается; играя с бумажкой, она забавляет детей.
И никто не вспомнит, что некогда кошку произвели в боги за то, что она охраняла зерно — богатство пшеничной страны.
Когда в мир пришла Жадность
Древние египтяне открыли пшеницу, индийцы и китайцы нашли другое замечательное растение. Их хлебом стал рис.
Из плодов дерева оливы древние греки приготовляли великолепное масло, на виноградниках Древнего Рима созревал виноград.
А у северных, более молодых государств были свои богатства. Варяги брали в студеном море богатые уловы рыбы, и далеко разнесся слух о русских самоцветах, русских лесах и русских соболях.
Природа давала человеку все необходимое. И все же в каждой стране были голодные, в каждой стране были бедняки.
Бедняк не имел куска хлеба, а богач говорил: мое поле, мой лес, мои стада, мои сады. И все богачу было мало.
Вместе со словами «моя собственность» в мир пришла Жадность.
Она могла одеваться по-разному: и в королевскую мантию, и в рыцарские латы, и в бархатный камзол вельможи, и в купеческий кафтан, и в расшитый шелком халат помещика, и в сюртук банкира.
Но во всех странах и во все времена у нее были одни и те же замашки: всех поработить, все захватить себе.
Глаза у Жадности были завидущие, руки загребущие, но сердца у нее не было.
За долги она отнимала у крестьянина последнюю корову.
Она издавала законы, по которым суд отправлял на виселицу бродягу за то, что он осмелился охотиться в королевском лесу.
Это она, Жадность, придумала поговорку: «Не обманешь — не продашь!»
Охотники расплачивались соболями с купцом, приехавшим к ним в лесную глушь. Одному охотнику был нужен нож, другому — котел.
А купец бессовестно заламывал цену: пять соболиных шкурок за нож, а за котел столько, сколько шкурок в котел влезет!
На этих шкурках купец наживал целое состояние: соболя — дорогой товар!
Прошло время, когда человек называл оленя своим братом, прошло время, когда кошка была богом. Пришло время, когда животные и растения стали товаром.
И Жадность хотела этот товар дешево купить и дорого продать. Вот почему она и шла по пути великих открытий, как идет по чужому следу шакал.
Сейчас перец стоит копейки, но пятьсот лет назад он ценился в Европе на вес золота. Перчить свой суп могли лишь богачи.
Перец, гвоздику, мускатный орех — острые и ароматные приправы к кушаньям в старину называли пряностями. Пряности надо было привезти из Индии. Тогда люди еще не придумали паровоз и самолет.
Главной дорогой была голубая морская дорога, а как доплыть до Индии морем, никто из европейцев не знал. Первое путешествие в Индию было совершено ради перца, гвоздики и мускатного ореха.
Морской путь открыл португалец Васко да Гама, а следом за ним Жадность снарядила свои корабли.
Король Португалии поручил Педро Кабралу договориться с индийским раджой о том, что Индия будет продавать пряности только одним португальцам.
Над Индийским океаном стали раздаваться залпы пушек. Кабрал подстерегал чужие корабли и отнимал у них товар силой.
Кабрал привел свою флотилию к острову Малакка, где росло много гвоздичных деревьев. Португальцы взяли Малакку приступом.
Жадность оставила свои кровавые следы и на земле ацтеков.
Деньги на снаряжение экспедиции Колумбу давал испанский король, и новые земли были объявлены владениями Испании.
Генуэзец родом, мореплаватель Христофор Колумб отправился искать морской путь в Индию на шесть лет раньше Васко да Гама. Индии Колумб не достиг, зато он открыл новую часть света — Америку.
Но ведь это были не пустые земли: там жили индейцы. Надо было заставить их, настоящих хозяев Америки, признать власть испанского короля.
Фернандо Кортес, предводитель испанских солдат, высадился в Мексике, на земле, принадлежавшей индейскому народу — ацтекам.
Ацтеки умели строить высокие пирамиды, у ацтеков были свои письмена, но огнестрельного оружия они не знали. А у испанских солдат были ружья. Пуля летит дальше копья и разит верней, чем стрела. Над залитой кровью землей ацтеков был водружен испанский флаг.
Жадность протянула свои руки и к Черному материку — Африке.
В Африке много кофейных деревьев, а кофе — доходный товар.
В Африке ходят стада слонов, — слоновая кость тоже товар. И пальмовое масло товар, не говоря уже о золоте и алмазах.
Долгие годы Жадность держала Африку в цепях.
Долгие годы цветные народы не имели своего флага. Флаг — знак независимого государства, а судьбу народов Африки решали те, кто их поработил: Англия, Франция, Бельгия и другие капиталистические державы.
Долгие годы Жадность считала себя всемогущей, но сейчас земля уходит из-под ее ног.
Уже тридцать шесть африканских стран завоевали себе независимость, их государственные флаги реют над Черным материком.
И, начиная налаживать свое хозяйство, освобожденный народ видит, какие убытки ему нанесли колонизаторы.
В Африке было около десяти тысяч слонов, осталось на Берегу Слоновой Кости всего восемьсот.
Нищета заставляла негров убивать могучих животных. За слона белый платил черному больше, чем за любую другую работу. Жадности была нужна слоновая кость.
Это она, Жадность, виновата в том, что на Берегу Слоновой Кости осталось так мало слонов.
Что наделали
Жадность и Беспечность
Когда первобытный человек замахивался дубиной на лесного зверя, можно было спорить: кто из них победит, кто сильней.
Копье и лук со стрелами — два очка в пользу человека.
Но, когда в лесу прогремел первый выстрел, спор был решен. Лесным владыкой стал человек. Он мог сразить самого могучего зверя, самую быструю птицу подбить на лету.
От разумной охоты леса не пустеют. Но беда, когда ружье в свои руки берет Жадность. А она охотилась не только в Африке, она охотилась во всем мире.
Жадность виновата в том, что наш двадцатый век получил от прошлого века поредевшее, растраченное наследство: было в Америке шестьдесят миллионов бизонов — осталось три тысячи, вымирали зубры, в киргизских степях перестали встречаться сайгаки, а в подмосковных лесах — лоси.
Известно, что царь Иван Грозный не взял с собой обозов с продовольствием, когда отправился в поход на город Казань.
И все же огромное войско было сыто. У людей имелись ружья и рыболовные снасти, а рыба, как писали летописцы, «толпилась в реках», на дорогу выходили лосиные стада.
Пешеходу, который в начале XX века повторил бы маршрут Грозного, не попался бы на пути ни один лось.
Лосей и сайгаков убивали ради мяса и прочной шкуры, но еще выгоднее охота на пушного зверя.
И тут Жадность не знала меры: редкими стали в России знаменитые своим мехом бобры и соболя.
Хорош соболиный мех, бобровый еще лучше, а мех морского котика лучше всех. Дельцы из Русско-Американского общества купили у русского царя право на промысел котика на всем побережье Дальнего Востока. Там были самые многочисленные лежбища котиков.
Летом безлюдные острова превращались в котиковые пляжи. На солнце грелись и взрослые звери, и малыши.
Жадность устраивала на котиковых пляжах побоища.
На Прибыловых островах скопилось семьдесят тысяч забитых котиков. Но ни одна из этих шкур не попала в магазин.
