- Мона, я пока открывать глаза не буду, - зашептал он, - чтобы тебя не смущать. Выбирайся сама, если надо будет подсказывай как мне и куда переместиться.

Мона прошипела что-то не членораздельное, и стала активнее барахтаться. Через некоторое время она затихла.

- Ну что выпуталась? – спросил Грег.

- Не получается, - со слезами в голосе сказала Мона, - мне нужна твоя помощь. Открывай глаза, я как-нибудь вытерплю.

Грег открыл глаза. После всех их кульбитов подол Моны оказался несколько раз перекручен вокруг его головы, а вокруг рук обернулся передник. Да из такого клубка ей одной точно не выпутаться. Они молча, с лицами красными как свекла стали осторожно, помогая друг другу распутываться.

Наконец они смогли полностью освободиться. Тут же округу огласил звонкий шлепок пощечины.

- За что? – опешил Грег.

- Ты это специально сделал, - шепотом выпалила Мона, - чтобы на мои укромные места полюбоваться.

- Да что я там не видел, - машинально выпалил Грег, потирая щеку.

Округу огласил второй шлепок пощечины.

- Прекрати, ты его разбудишь, - держась уже за обе щеки, зашептал Грег.

Мона, которая уже было занесла руку для нового шлепка застыла как статуя.

- Чисто фурия, - подумал Грег, гладя на раскрасневшуюся от смеси гнева и смущения Мону. Легкий ветерок трепал ее светлые волосы, которые сейчас были свободны от чепчика, под которым они прятались. Чепчик где-то потерялся при падении и последующем кувыркании.

Они вместе затаили дыхание. Храп за дубом прекратился, послышалось громкое принюхивание, потом послышался звук вставания большой туши.

- Бежим! – одними губами прошептал Грег и схватив Мону за руку стремглав вломился в заросли кустарника.

Треск ломаемых веток, наверное, было слышно даже в замке отца. Они бежали, не разбирая дороги, Грег только прикрыл лицо, чтобы не остаться без глаз. Царапины если он их и заработает должны рано или поздно зажить. А вот одноглазые авантюристы конечно встречаются, но обычно не долго.

Сколько они так бежали Грег не знал, но в один момент груз за спиной резко потяжелел. Он остановился и обернулся. Мона схватившись свободной рукой за бок согналась и пыталась продышаться. Он отпустил ее вторую руку, и она без сил рухнула на землю.

- Больше не могу, - просипела она пересохшим от долгого бега ртом, - беги один.

Грег прислушался. Если бы не его хрипы и не сипы Моны, то вокруг можно было-бы сказать, что стояла тишина. За ними никто не гнался. Никто не проламывался через кустарник и не ломал тонки деревца своей массивной тушей.

- У страха глаза велики, - сказал он и попытался улыбнуться, - наверное он и сам испугался. Спишь такой спишь, а тут шум треск гам. А бы точно испугался.

- Ты и так испугался, - сказала Мона поднимаясь.

- Благодарю за спасение, молодой авантюрист, - манерно сказала она, - только расплатиться мне с вами нечем, так что ограничимся только благодарностью.

- Да я ни на что и не рассчитывал, - не понимая ее тона, ответил Грег.

- Еще бы ты на что-то рассчитывал, - взвилась Мона, - затащил порядочную девушку в глухой лес, и делает вид, что он ни на что не рассчитывал!

- Мона, какая муха тебя укусила? - непонимающе уставился на нее Грег.

- Сам ты муха, - крикнула ему в лицо Мона и отвернулась.

И как с этими женщинами мужчины вообще живут всю сознательную жизнь? Да с ними же вообще ничего не понятно! Ну вот как с Моной можно иметь дело. Спас ее от насильников, потом от этого, и что получил? Она со мной явно не собирается разговаривать. И что делать? Бросить ее тут в лесу и выбираться на дорогу? Задание по посещению шахты никто не отменял.

- Ты вообще в лесу как оказалась? – примирительным тоном спросил Грег.

- Не твое дело, - буркнула, не оборачиваясь Мона.

- Ладно, пусть не мое, - согласился Грег, - дальше то ты что собираешься делать? У меня задание, мне на шахту надо.

- Ну и иди на свою шахту, - снова буркнула Мона.

- А ты, что здесь останешься? – попытался достучаться до ее разума Грег.

- Ты куда-то собирался, ну вот и иди, - Мона демонстративно сложила руки на груди, показывая, что больше разговаривать не собирается.

Ну не силой же ее тащить? Она начнет вырываться и кричать, точно кто-нибудь на шум придет и не факт, что намерения у него будут добрые. Грег пожал плечами. Ему нужно идти, а разбирается с тараканами вздорных девчонок, пусть кто-то другой. Он подумал, что самым простым способом вернуться обратно к дороге будет пройти по своим следам. Это сделать будет достаточно просто. След они оставили за собой очень приметный. Он поправил сумку, проверил меч в ножнах, передвинул лямку щита, а то на в плечо впилась.

- Ну тогда я пошел, - сказал он Моне и направился обратно.

Мона отвернулась от него и ничего не сказала.

Грег шагал по оставленной их бегством тропе. За спиной послышалось громкое сопение, потом его за руку схватила маленькая девичья ладошка.

- И все-таки ты очень не воспитанный для благородного, - выпалила на одном дыхании Мона, - настоящий лорд должен был проявить больше такта и внимательности к даме в беде.

- Ты где таких сказок наслушалась? – спросил Грег не отнимая руки, все-таки ему было немного страшно оставлять Мону одну в лесу и его грызло чувство стыда, за его поступок.

- Если бы я там вокруг тебя прыгал и упрашивал, - продолжил он, - мы ты точно там до самой темноты задержались.

- Какой-же ты чурбан, - Мона попыталась освободить свою руку из его хватки.

Грег ее только крепче сжал.

- Нет уж, - сказал он, - сначала выберемся из леса на дорогу, а потом иди куда хочешь.

- Пусти, больно, - всхлипнула Мона.

- Не пущу, - сказал Грег, - но хватку чуть ослабил. Так ты не ответила куда ты направлялась?

- Тоже на шахту, у мня там отец работает, - чуть помолчав ответила Мона, - мама сильно волнуется, что повозка не приехала. Вот я и отправилась проведать его.

Грег только глубоко вздохнул. Ох уж эти женщины!

Когда Мона не строила из себя непонятно кого, то она была вполне милой собеседницей. Они шли по лесной дорожке и весело общались. Ярко светило солнышко, дул ласковый ветерок, листочки на деревьях шелестели, птички щебетали. Идиллия. Тем не менее Грег внимательно поглядывал по сторонам. Был бы он один, в случае неожиданной опасности от сначала бы дал стрекача, а только бы потом разбирался насколько эта опасность велика.

Как приговаривал Маркус, в очередной раз отправляя его скорчившегося от боли есть песок тренировочной площадки: «Хороший авантюрист - живой авантюрист, а все сказочки, про пронзенное сердце дракона на последнем издыхании оставь менестрелям в тавернах. Им тоже жить на что-то надо. Историю, про то как дракона сначала накормили отравленной овцой, а потом толпой забили камнями и кольями никто слушать не будет. Подвига в этом нет. А то, что на драконов только так и охотятся простому люду знать не интересно.»

Судя по тому, что Маркус был живее всех живых, то к его словам стоило прислушаться. Молодость Грега, конечно требовала подвигов, но одно дело, когда ты сидишь в таверне и слушаешь как менестрели, воспевают твои свершения, и совсем другое, когда они поют, а тебя переваривает какая-нибудь ужасная тварь, на которую ты поперся, наплевав на подготовку. Так что осторожность, осторожность и еще раз осторожность. Да еще и внимательность.

Какие же женщины все-таки не практичные. Вот чем надо было думать, чтобы пойти в лес одной, да еще и в такой неподходящей одежде? Вот как она будет в своем платье бегать? Чтобы быстро в нем бежать надо подол задрать, а если подол задрать, то некоторые нападающие только раззадорятся, например, разбойники. Да и по деревьям в нем лазить неудобно, хотя на дуб она как-то же залезла.

А вообще у безоружной женщины в случае опасности только два варианта действий. Если напали разбойники попытаться сбежать, хотя они обычно устраивают засаду и сначала будущих жертв окружают. Если напали животные быстро залезать на дерево. Главное, чтобы напал не медведь. Они те еще по деревьям лазутчики. Говорят, что если напал медведь, то можно упасть и притвориться мертвым, но это не точно. Если медведь голодный, то он вообще все ест, до чего может дотянуться. Так что этот способ если и работает, то где-то поздней осенью, когда медведи уже на зиму отъелись и готовятся залечь в берлогу до весны.