*** ***

— Агнес, ну и кто из нас ребенок? — в голосе Гревилля звучало осуждение.

— Спрашивает меня человек, который два дня назад чуть не полчаса просидел на верхушке дерева в импровизированном домике из ветвей! — фыркнула она, нимало не смутившись.

Вот от него она еще не выслушивала нотаций!

Эта ива была совершенно восхитительна. Кто бы и с какой целью ни вырастил ее на берегу ручья — но Агнес готова была аплодировать ему стоя.

Чтобы обхватить ствол, понадобилось бы, чтоб человека четыре или пять взялись за руки. Почти у самого корня он раздваивался. Вторая половина изгибалась и тянулась через ручей аж до другого его берега, плавно поднимаясь от середины.

Зря она таки натянула юбку с этим длинным шлейфом. Но надо же было соблюсти видимость приличий! Перед кем, спрашивается?

Гревилль, которого она ни во что не ставила. Кеннет, лица которого предпочла бы вовсе не видеть. Разве что Блейз и Верге — эти двое не успели еще ничем ей насолить. Да и вообще, производили впечатление приличных людей. Хотя этим двоим дела не было до ее вида. Не иначе — впечатление в этот раз не обманывало, и эти двое и впрямь были приличными людьми.

Агнес, подобрав шлейф и закрепив его край за пояс, взбежала по стволу и остановилась перед нависающей над водой частью.

— Не торопитесь, ваша светлость, — подал голос Блейз. — Я надолго. Вы успеете не единожды пройти из конца в конец.

— Благодарю, мастер Блейз, — весело отозвалась Агнес.

— Только в воду не падай, Брисси, — окликнул Кеннет. — Вытащить — вытащим. Даже оживим. А вот высушить тебя — никто из нас не обладает таким даром.

— Брось, Кеннет, — она обернулась. — Уверена, что вы с его светлостью одолжите мне свои камзолы. А моя одежда сможет высохнуть, будучи развешенной на ветвях.

Отвернулась и потопала по стволу. Тот тянулся, словно настоящий мост через ручей. И не скажешь, что дерево — не шелохнется под ее шагами! И поверхность на удивление устойчивая. Хвала святому Иерониму — ни Гревилль, ни даже Кеннет не попытались отправиться следом.

Агнес дошла почти до противоположного берега, обернулась.

Перед глазами открывался замечательный вид. Вторая половина ствола поднималась над невысоким земляным обрывом, и с невообразимой высоты к земле обрушивался водопад плакучей серебристой листвы.

— Эй, Брисси! — донесся окрик Кеннета с того берега. — Мне приснилось, или ты обращалась несколько лет назад в научную палату с гениальным предложением — растить горную плесень ускоренными темпами?!

Да чтоб тебя! Так же в воду недолго свалиться от неожиданности.

— Кеннет, ты бы еще времена до объединения Манора вспомнил! — рявкнула она в ответ.

— А чего ты сразу злишься-то? — чуть тише осведомился он.

— Подожди, я доберусь до вас! — откликнулась она. — Перекрикиваться с берега на берег — не самый удобный способ разговора, — и поспешила по стволу.

Вот ведь человек! Парой слов способен всю прогулку испоганить. Одно слово — некромант! Ничего живого для него нет. Главное — не зацепиться ни за что ногой. А то второпях свалится.

— Так что ты там говорил об этой замшелой истории? — осведомилась она, спрыгивая на твердую землю.

— Почему замшелой? — удивился Кеннет. И как же деланно выглядело его удивление! — Всего пара-тройка лет. И с каких пор ты так отзываешься о собственных начинаниях?

Агнес тяжело вздохнула.

— С тех пор, как мою гордость ранили пренебрежительным к ним отношением, — неохотно пробурчала она. — Кеннет, с этим начинанием есть проблема — в отличие от остальных. Оно не вызвало интереса у ученых мужей. Мои слова пропустили мимо ушей!

— Ты впервые сталкиваешься с тем, что твои слова пропустили мимо ушей? — он выразительно приподнял брови.

— Не впервые, — она уселась на траву рядом с ним и Гревиллем. — Но в прежде я всегда могла сама осуществить то, в чем не находила поддержки. Ну, или могла найти того, кто соглашался мне помочь. А тут — увы! У меня нет дара, чтобы ускорить рост этой плесени. Я даже травинку чахлую не заставлю расти. И знакомых магов-садовников у меня нет! Мой дар, — губы покривила усмешка. — Это так, мелочевка. Уж вам ли, мастер Кеннет, не знать этого. У Гревилля, — она кивнула на барона, — он и того больше! Я — артефактор. Так что, если я и проверю когда-нибудь свое предположение, это будет нескоро. Пока что не до того! Да и многовато туда сил надо хлопнуть. Мои возможности невелики.

— Досадуешь? — проницательно заметил он.

— Отчасти, — Агнес пожала плечами. — Но в большей степени — просто выкинула из головы то, о чем пока бессмысленно размышлять. Я не вижу необходимости кидать сюда силы. У меня есть и другие дела. К тому же, — она задумалась на несколько мгновений. — Мне не дает покоя мысль, что эту идею не просто так откинули в сторону. Ко мне даже серьезно не отнеслись! Возможно, на деле это неосуществимо? Просто я, в силу невежества именно в этой области, не понимаю этого?

— А что должно помешать? — хмыкнул некромант.

Агнес только пожала плечами. Она и сама изредка раздумывала над этим. Ответа не знала. Но все, что она сказала сейчас, было правдой. И Кеннет с его звериным чутьем на ложь должен был это понять.

— Постойте, — встрял Гревилль. — А на кой-растить эту клятую плесень специально?

— Брисси! — Кеннет упрямо не желал забывать это старое прозвище. — А ты что, не рассказывала подруге об этом своем провале?

— Рассказывала, само собой. Ты спроси лучше его светлость — как часто он беседовал с женой на какие-то темы, кроме хозяйства. И как внимательно ее слушал, — она фыркнула.

— А… я чего-то не знаю? — насторожился Ронан.

Эк его перекосило! И в этом — весь Гревилль: не надо утруждать мой слух вашими женскими глупостями. Но случись что — и в его неведении виноват кто угодно, только не он сам!

— На самом деле, тебе это вряд ли будет интересно, Ронан, — заметила Агнес.

— Где-то я, помнится, такое уже слышал, — проворчал он. — Рассказывай!

— Ну, ты сам напросился, — она фыркнула. — Слушай. Несколько лет назад наша корона всерьез обеспокоилась ростом горной плесени в шахтах, где добывались глаза нарвала. Нас, магов и артефакторов, отправили туда для выяснения. Там-то и оказалось, что плесень — это родоначальница, в некотором роде, этих кристаллов. Если плесень живет на одном месте полсотни лет, и ее не трогают, начинают образовываться глаза нарвала. Мы это поняли слишком поздно.

Она примолкла, раздумывая — не ляпнула ли уже лишнего. Вроде бы нет. На лице Гревилля застыло недоумение. Похоже, он не понял, для чего ему поведали эту историю.

— Брисси тогда выступила на научном совете с предложением ускорить рост плесени искусственно, — пояснил Кеннет.

— На научный совет я это не выносила, — поправила она. — Я поинтересовалась мнением ученых мужей, чьим суждениям доверяю. И они проявили на удивление единодушный скепсис. Что, в общем, намекает на некоторую бесперспективность…

— А почему бесперспективность? — оживился Верге.

— Да мне-то откуда знать! — все-таки досада прорвалась наружу. — Я своими силами проверить не могу. Дара мага-садовника у меня нет. И нет знакомых магов-садовников, которые согласились бы потратить свое время и силы на проверку моей гипотезы. Может, когда-нибудь я и изыщу время и средства…, но пока приходится принять на веру слова ученых мужей, что все это — бессмысленное баловство.

— То есть, кто-то из них так прямо и сказал — бессмысленное баловство? — уцепился Верге.

Агнес с трудом подавила тяжелый вздох. До чего же въедливый парень!

— Верге, разожми клещи, — встрял Кеннет. — Брисси всего лишь хочет сказать, что ее безмерно оскорбило пренебрежение к высказанной ею мысли. Так что она не собирается настаивать на том, чтоб воплотить ее в жизнь. Своих сил не хватает, а просить кого-то — ее светлость не привыкла так унижаться.

— Кеннет, как тебе еще не оторвали твой поганый язык? — не удержалась она.