— Агнес, — он сам не заметил, как заговаривается. — Пожалуйста, убирайся прочь. У меня несчастье, — он запнулся. Кулаки сжались сами собой.

Он огляделся в растерянности — где Вильямс?! Но вздорная бабенка выкинула новый фортель: она вдруг рухнула на софу и разрыдалась. Громко, навзрыд, раскидав по подлокотнику растрепанные лохмы. Ронан опешил. Решительно — женщины не только непредсказуемые, но еще и коварные создания! Что за подлый прием: чуть что — лить слезы и биться в рыданиях? А ему-то что с этим делать?!

На выручку пришел газетчик, о котором он успел позабыть. Вертлявый тип кинулся к возмутительнице спокойствия. Уселся рядом, положив руку на плечо.

Ронана передернуло. Возмутительные вольности! И это — в его доме.

— Миледи, не нужно так, — заговорил клятый журналист. — Не стоит торопиться и хоронить вашу подругу прежде времени! Тела еще не нашли…

— О, — Агнес подняла голову и уставилась на него заплаканными глазами. — А вы что-то знаете?

— Очень мало, миледи, к великому сожалению. Я знаю лишь, что никто из слуг не пострадал, — он кинул взгляд на Ронана. — Полагаю, для вашей светлости это важно, — и снова перевел взгляд на опухшее лицо женщины. — Они все покинули поместье заблаговременно. Говорят, оставалась лишь ее светлость — и ее пока что ищут.

— Что за нелепость, — Агнес нахмурилась. — Они все покинули поместье… словно знали, что оно должно сгореть?

Ронану в страшном сне не могло привидеться, что он в чем-то будет согласен с этой вздорной выскочкой. Но его посетила ровно та же мысль.

— Мы знаем слишком мало, — повторил газетчик. — До поместья Гревилль два с лишним дня пути. И произошло все совсем недавно…

— И все же — недурно было бы рассказать подробнее, — подал голос Ронан. — Вы осведомлены куда лучше меня — и последние полчаса вы терзали меня вопросами. Слуги все живы, говорите? Но как тогда вышло, что они не знают, что с баронессой?

— Это немного странно, — газетчик неожиданно смутился. — Говорят, ее светлость сама приказала всем покинуть поместье. В доме обнаружились обширные гнезда горной плесени. Это слова управляющего, насколько мне известно, — прибавил он, видя, как проступило возмущение на лице молодого барона. — Ее светлость намеревалась лично дождаться людей, что должны были уничтожить напасть. Она же активировала замораживающие амулеты в пострадавших помещениях.

— Замораживающие амулеты? — пробормотала Агнес. — Я отправляла ей несколько штук с полгода назад…

— О, тогда вы, возможно, сумеете опознать их, — оживился газетчик. — Следователь, что отправляется туда нынче, мой хороший знакомый. А вы, возможно, сумеете пролить свет на некоторые события… если, разумеется, согласитесь…

— Разумеется, я еду! — Агнес выпрямилась, глаза засверкали. — Когда отправляться?!

— Я сообщу эксквайру Гото о вашем согласии, — газетчик оживленно кивнул. — Наверняка у него найдутся к вам вопросы! Это крайне удачно, что мы с вами вот так столкнулись — просто невероятное совпадение. При всем том, насколько прискорбны и ужасны обстоятельства этой встречи, — прибавил он с легким полупоклоном.

Еще и церемонии разводит, квадратный демон его подери! Прямо-таки светский прием устроили в его гостиной. Ронан кипел от возмущения.

— Я отвечу на все, — решительно заявила она, поднимаясь. — Мне нужен час на сборы!

— Сборы, леди Агнес? — ядовито переспросил Ронан. — Вы намерены ехать в мое поместье? Вас там только не хватало!

— А это не тебе решать. Верно? — она оглянулась на газетчика. — Достопочтенный…

— Баронет Крио, к вашим услугам, — тот слегка поклонился.

— Баронет? — не сдержался Ронан. — И что, на жалованье журналиста теперь можно купить титул?

— Что вы, ваша светлость. Свой титул я унаследовал от отца. А он — от своего отца, моего деда.

— А дед, — Ронан ухмыльнулся.

— Все верно, от моего прадеда. Вот прадед и правда купил этот титул у Совета славного предка нашего короля. Нашей короне в то время позарез нужны были деньги, и она охотно даровала дворянство всем, кто мог его себе позволить.

У Ронана задергалась щека. Потрясающее бесстыдство! Так просто говорить о покупке дворянского титула. Потомок торгашей, да и сам не лучше!

И вот этот сброд станет топтаться по пепелищу его родового гнезда. Святой Иероним, дай ему терпения!

Нужно переговорить с этим достопочтенным Гото. Наверняка ему это сборище нужно не больше, чем ему самому.

*** ***

Эсквайр Гото произвел на Ронана преотвратное впечатление.

Мало того, что он совершенно не проникся горем и потрясением хозяина сгоревшего поместья. Он прямо заявил — Ронану следует благодарить святого Иеронима за то, что среди прислуги, кажется, нет жертв. А значит — ему не придется нести ответственность. Он не только не воспротивился отправке в сторону поместья толпы народу, включая фальшивого баронета и вздорную женщину, которая не один год была посмешищем всей столицы.

Он заявил, что присутствие этих людей необходимо.

Благоприятным было лишь одно обстоятельство: дорогу, на которую в обычное время требовалось два с лишним дня, они должны были преодолеть к нынешнему закату. Правда, способ для этого предназначался прескверный. И вызывающий негодование у всякого мало-мальски приличного здравомыслящего человека.

С горечью Ронан осознал, что единственным приличным и здравомыслящим человеком в собравшейся — помилуй святой Иероним! — компании был он.

Агнес к моменту отправки заявилась в таком виде, словно заранее знала, что за дорога им предстоит. Платье из грубого темно-синего, почти черного, сукна, похожее на амазонку. Но юбка! Вроде бы приличной длины сзади — но спереди возмутительно оголяющая ноги, затянутые узкими брюками того же цвета. Грубые мужские сапоги — словно у заправского солдафона! В руках — саквояж, как у коммивояжера. Еще одно зло последних десятилетий.

Журналюга-баронет — чтоб ему икалось и в жизни, и в посмертии — тоже вырядился так, что смотреть противно. Какой-то неприлично обтягивающий костюм из скверно выделанной грубой кожи и такой же шлем.

Увидев Агнес, прохвост моментально оживился, кинулся изображать церемониальный поклон. Тьфу ты!

У него что, на нее виды? Не иначе — рассчитывает поправить свое чахлое купленное баронетство удачным браком. Эх, знал бы он, с кем связывается…

Ронан вспомнил свое сватовство к Агнес двенадцать лет назад. Все-таки его хранил святой Иероним! Хотя как — хранил. Женился-то он в конечном счете на подружке Агнес! Фионе… и не мог теперь сказать, что выбрал нечто лучшее, чем изначально. Или такова женская природа — превращаться с возрастом в фурий? Страшно представить, что и его Далия года через три-четыре сделается такой же.

Творец, о чем он только думает.

— Все собрались? — зычно осведомился эсквайр Гото. Бросил колючий взгляд на Ронана. — Прекрасно. Выдвигаемся немедленно — и так уже почти полдень. Доберемся впотьмах…

Вот как. Ронан поморщился. Он-то рассчитывал к закату уже увидеть свое поместье. Вернее, то, что от него осталось.

Несносный газетчик протянул Агнес такую же куртку и шлем, что были надеты на него самого. Гото экипировался так же.

И Ронан заподозрил, что напрасно оделся, как приличный человек. Перелет по воздуху на экзотических нездешних тварях явно был особым случаем, который позволял пренебречь приличиями.

Жаль, что он слишком поздно это понял.

Когда на широкий двор позади Управления розыска и расследований вывели громадных тварей с кожистыми, точно у летучих мышей, крыльями, Ронан испытал оторопь. Да что там — противный холод продрал до костей, хотя на улице царил жаркий полдень. И двор заливали солнечные лучи.

Громадные лысые морды — не то как у змей, не то как у ящериц. Покрытые жесткой бледной серовато-коричневой кожей тела с мощными лапами и хвостами. Костяные гребни, тянущиеся от самых носов и до кончиков длинных гибких хвостов. Клыки и когти, способные устрашить любого волка или горную гиену.