- Со спущенными штанами? Их интересуют юноши в этом смысле? – меняла удивился.

- Этого обычая степные воины придерживаются только в Империи и только с имперцами. Захваченного в плен с оружием в руках они считают воином и обязательно казнят, предварительно отрезав большие пальцы рук и мужские признаки. В Степи считают, что когда-нибудь, в Конце Времен, состоится посмертная битва между изгнанным на смерть в Степь Народом Волка и воинами изгнавшей их Империи. Но в Последней Битве могут сражаться только мужчины, способные держать оружие. Без мужских признаков – не мужчина, без больших пальцев – не удержит оружие. Но отрезать и то и другое нужно только при жизни, тогда и в посмертии этот человек не воин. Меньше воинов у Империи – ближе победа.

- Никогда не слышал об этом…

- При всем уважении, мастер Сандор, но Вы – не воин. У воинского сословия свои условности.

- У каждого сословия свои условности, кордмейстер. Что-нибудь еще?

- Багаж вскрыт, но думаю, что взяты только драгоценности и деньги. С захваченными рабами они ушли вот туда, - и старшина караванной стражи указал в сторону леса, где уже ничего нельзя было рассмотреть в сгущающихся сумерках.

- Сколько их было, кордмейстер?

- Здесь? Думаю, человек шесть.

- Когда это произошло?

- Примерно в то же время, когда напали на нас.

Меняла помолчал. Складка прорезала его лоб, он начал нервно расхаживать по траве. Наконец он решился.

- Я буду откровенен с Вами, кордмейстер. И то, что я сейчас выскажу, это просьба, а не приказ нанимателя. Я сразу говорю об этом, чтоб Ваше решение было свободным, – меняла сделал паузу. – Ваши таланты и воинские умения не перестают удивлять меня, и мне начинает казаться, что Вашим возможностям нет границ. Поэтому…

Меняла снова нервно прошелся туда-сюда по между лошадьми.

- Скажите, кордмейстер, есть возможность вызволить этих женщин? Или уже нет?

Воин покачал головой: «Вероятность этого очень мала, мастер Сандор».

- А все же? – настойчиво продолжал меняла. – Или они уже обращены?

- Нет, обращение, насколько мне известно, не происходит так быстро. Но как быстро – это секрет Народа Волка.

- Я объясню Вам, почему я так настойчив, - было видно, как в меняле борется нежелание раскрывать секреты со страхом упустить возможную прибыль. Прибыль победила. – Дама, которая вчера ужинала в одной таверне с нами и чья карета стоит перед нами – графиня Моника ап-Цанага. Вдовствующая графиня. Графиня молода, безумно богата и сумасбродна. Она плохо управляет своими имениями в Южных Провинциях, и несколько из них в залоге у нашей семьи. И у графини нет прямых наследников. Это значит, что как только придет новость о ее похищении, графство Цанага и другие ее владения уйдут в коронный лен. А Корона просто проигнорирует залоговые договоры. Моя семья была бы счастлива, если бы графиня сохранила свободу и вернула нам сама свои долги. Моя благодарность Вам лично, кордмейстер, была бы весьма велика.

- Упаси меня Хранитель Островов торговаться с менялой! – усмехнулся воин. – Весьма велика? Это сколько?

- Ну-у, - меняла замялся. Его глаза, бегающие из стороны в сторону вслед за размышлениями, меняющийся цвет лица, могли бы быть прекрасным представлением театра одного актера, изображающего битву двух рептилий в душе ростовщика. – Ну-у…

- Давайте так, мастер Сандор, – прервал затянувшееся молчание воин. – Вы ведь легко можете представить себе размер потерь вашей семьи, если графиня Моника будет признана похищенной со всеми вытекающими юридическими последствиями?

- Да, - легко согласился меняла. И тут же насторожился. – Так Вы знакомы с законами Империи, кордмейстер? Зачем я так старался объяснить ситуацию предельно просто?

- В том числе и для себя, мастер Сандор, - усмехнулся караванный старшина. – В том числе и для себя. Конечно, мы изучаем законы тех стран, где водим караваны. А то в некоторых Халифатах, если дать вооруженный отпор бандитам прежде, чем вам это разрешат официальные сопровождающие каравана, то можно оказаться преступником самому. И быть повешенным на той же виселице, что и бандиты. Конечно, я знаком с законами Империи. Но мы ушли в сторону. Так Вы можете оценить размер потерь?

Переход в «режим финансиста» произошел моментально: «Но конечно, оценить эти потери я смогу лишь весьма приблизительно, не имея перед глазами документов, того какая часть залога выплачена и какие проценты начислены…»

Воин поднял руку.

- Упаси меня боги торговаться с менялой! – воин был готов рассмеяться. – Мое предложение, мастер Сандор, таково: в случае успеха четверть суммы возможных потерь. И Ваша семья, мессир Менлик-ро, будет должна мне одну услугу.

- Четверть?! Да это же… - он осекся, даже не в силах произнести такую сумму.

- Это ровно в четыре раза меньше того, что Вы потеряете…

Меняла сник: «Хорошо, пусть будет четверть. Это справедливая доля. И услуга. Но услуга, которая не поставит под угрозу никого из членов моей семьи»

- Справедливо. Давайте сейчас вернемся к каравану. Вы напишите обязательство, а я соберу кое-какие нужные мне вещи.

- Хорошо. Сколько людей Вы возьмете с собой? Им тоже будет заплачено.

- Никого. Если я не справлюсь сам, но не справится никто… Да, и мне с собой нужна будет звонкая монета. Цена трех девственниц на Лунной Ярмарке. Это расходы, а не мое вознаграждение…

- Кордмейстер, в Ваше роду никто не воровал невесту нашего племени? Вы очень ловко меня раздеваете! – меняла уже был способен шутить. – Конечно, Вы получите на расходы требуемую сумму.

***

17 день 4 месяца осени (20 месяца года) 2009 г. Я.

лес недалеко от Ярмарочного тракта,

граница южных и центральных

провинций Империи

Лагерь охотников за рабами располагался чуть ниже голой каменистой вершины холма с лесистыми склонами. Холм, а скорее – поросшая елями и соснами скала, располагался в самой чаще леса и возвышался над верхушками окрестных деревьев.

Полдень давно миновал, и до конца короткого осеннего дня оставалось совсем немного. Еще чуть-чуть и начнут сгущаться сумерки.

Предводитель степных воинов сидел на седле, брошенном на землю около ямы, где пылал костер. Он с удовольствием грел руки. Дым от костра скрадывали низко нависшие ветви громадной ели.

Кто-то тихо присел на другое седло, напротив.

Степняк поднял голову. Он не поменял позу, но в воздухе разлилось звенящее напряжение. Казалось, сплохи огня ярче заиграли на матовом черном доспехе.

Пришедший был в доспехе золотисто-коричневого цвета.

Оба пытались выглядеть расслабленными, но походили на котов, неподвижно замерших, принимающих последнее решение – сцепиться или разойтись. Черный кот и рыжий кот.

- А ты хорош, воин. Как твое имя? - нарушил тишину степняк.

- Меня зовут А-Вут. Моя семья живет в западном крыле Архипелагов. Ты Волк?

- Знаешь наши обычаи? Да, я Волк.

- Мой род воспитывает воинов. Мы продаем свои умения тем, кто хочет путешествовать с охраной. Я бывал в Степи.

- Я слышал про таких, как ты. Но никогда не встречал раньше. Зачем ты пришел?

- Вчера днем на тракте ты взял трех рабынь...

- На тракте или у тракта?

- На тракте , в карете с графскими гербами.

- Взял, - совершенно нейтрально подтвердил Волк.

- Старшая из них дорога моему нанимателю.

- Ты пришел сражаться за них?

Караванщик покачал головой.

- Разве мы две банды портовых отбросов, ворующие девок друг у друга и дерущихся за них? У тебя четыре тройки. У меня втрое больше людей, но они не так хороши. И им придется атаковать вверх по склону. И ты и я потеряем многих. Среди них есть мои родственники. Терять людей из-за рабынь?

- У меня четыре тройки. Но ты пришел один. Так чего же ты хочешь?

Караванщик вытащил из поясной сумки красноречиво звякнувший кошель: «Здесь честная цена за трех рабынь на Озерной Ярмарке…»