Я решаю немного смягчиться. Я и сама уже ощутила на себе влияние алкоголя.

— Но это не меняет того факта, что этот вопрос не стоит задавать вот так, запросто, — говорю я уже более спокойным голосом.

— Эй, ну прости, — он встаёт с кресла и подходит к моей кровати. Сначала дёргает меня за пальцы на ногах, и я вскрикиваю, а потом двигает мои ноги и садится рядом со мной на кровать. — Я признаю, что был неправ, в голове был полный туман, и я мог сказать что угодно. Извини.

— Ладно, допустим, я забыла, — улыбаюсь я.

— И Альберта прости, он бывает козлом и иногда не думает, что говорит. И делает.

— О-о, нет, Островского тут нет, значит, его прощать мне не обязательно. Захочет — сам извинится, — отрезаю я.

— Ну ладно, главное, что ты меня простила, — он продолжает сверкать улыбкой, и я начинаю улыбаться в ответ.

С грустью и обидой отмечаю, что Олег настолько не интересуется мной, что даже не в курсе, что я приболела.

С некоторой насторожённостью я наблюдаю за тем, как Климов внимательно изучает моё скромное жилище. Когда осмотр завершается, он обращает свой взор на меня.

— Ну что ж, ты меня навестил, — спустя некоторое время молчания и пристального взгляда говорю я. — Теперь тебе, наверное, пора.

— Эрвина, почему ты так хочешь от меня избавиться? — с любопытством интересуется он.

— Я сейчас не в лучшей форме.

— Нет, даже когда ты болеешь, ты всё равно красивая, — с улыбкой отвечает он.

Я поджимаю пальцы ног и стараюсь не смотреть на парня, который, кажется, решил действовать более решительно.

В мгновение ока он наклоняется и опирается руками на подушку по обе стороны от моей головы. Я в замешательстве смотрю на него, его лицо находится в опасной близости от моего. Хитрые серые глаза внимательно изучают меня. Я делаю глубокий вдох, и его свежий запах остаётся в моём носу.

— Ты чего? — спрашиваю я внезапно севшим голосом.

— Я тут подумал, — его взгляд скользит по моему лицу, — и решил, что хочу сделать то, что не получилось в прошлый раз из-за твоей мамы.

Не успеваю я и слова произнести, как тёплые губы касаются моих. Это длится всего мгновение, но мне кажется, что целую вечность. Он отстраняется, а я с удивлением и недоумением смотрю на него, не в силах ни возмутиться, ни сказать что-либо.

— Прикольно, — говорит Эд с задумчивой улыбкой.

Я пытаюсь прочистить горло и хрипло спрашиваю:

— И что? Ты думаешь, что после этого не заразишься?

Мне хочется ударить себя по лбу за то, что это единственный вопрос, который я могу задать после произошедшего.

— Нет, не боюсь, — отвечает он и щёлкает меня по носу.

Раздаётся стук в дверь, и Климову приходится отойти от моей кровати к письменному столу.

— Эрви, к тебе Олег, — произносит мама, переводя взгляд с меня на Эда. Я чувствую, как её распирает от любопытства: ей не терпится узнать, что здесь происходит.

— Ладно, Мальцева, выздоравливай, — подмигивает Климов и стремительно покидает мою комнату.

Я провожаю его хмурым взглядом.

Почти сразу же после его ухода в комнату входит Олег.

— Че за фигня? — начинает он с порога, оглядываясь на ушедшего Эда. — Я столкнулся на входе с каким-то парнем. Он приходил к тебе?

— Да, одногруппник заходил, — киваю я.

— Одногруппник? — удивляется Олег. — Выглядит старше. Сколько ему лет?

Я пожимаю плечами, хотя прекрасно знаю его возраст.

— И что он здесь забыл?

— А ты? — киваю я на него. — Не помнишь, когда последний раз тебе было дело до меня? Откуда ты узнал, что я болею?

— Элиза сообщила.

— Сама сообщила или ты у нее спросил?

— Сама.

Я с горечью усмехаюсь, осознавая, что те, с кем я недавно познакомилась, проявляют ко мне гораздо больше внимания, чем те, кого я считала своими близкими.

— Эрви, не начинай опять, — он подходит ближе ко мне. — Ты же знаешь, я не забыл о тебе.

— Почему же ты тогда ведёшь себя так, будто забыл? — я смотрю на него исподлобья.

— А сама? — вопрошает он с нескрываемым раздражением в голосе. — Не вспоминаешь обо мне, пока я сам тебе не напомню. Не посвящаешь меня в свои дела, я не знаю, где ты, с кем ты и что ты делаешь. А потом я прихожу к тебе домой и вижу незнакомого парня, который, оказывается, твой одногруппник. А может, ты уже и спишь с ним, а я и не знаю?

Я поражённо ахаю от его слов.

— Ты вообще думаешь, что говоришь? — возмущаюсь я. — Нет? Ты пришёл ко мне, чтобы поссориться?

— Нет!

— Тогда уходи прямо сейчас, прежде чем это произойдёт, — твёрдо говорю я.

Олег психует и уходит, а мне только это и нужно. Чтобы меня оставили в покое. Мне нужно обдумать всё в одиночестве.

Я не стремлюсь к ссорам, хотя, по-видимому, мы уже поссорились, но я разберусь с этим позже. Вероятно, между нами уже ничего не будет как прежде. Я не смогу смириться с тем, что провела день с Альбертом, гуляла с Эдом, а затем он поцеловал меня. Я не смогу сделать вид, что ничего не произошло, и продолжать встречаться с Олегом.

По правде говоря, только сейчас я понимаю, что он не тот человек, который мне нужен. Все чувства испарились, когда на горизонте замаячили другие. Возможно, этих чувств и не было вовсе, возможно, это была лишь детская школьная влюблённость. А мы уже не школьники. Мы взрослые люди.

В любом случае, спасибо Островскому и Климову, ведь благодаря им я осознала одно. Быть может, Олег мне и нравился, но я определённо никогда не любила его по-настоящему.

Следующий день я снова провожу дома.

Элиза интересуется моим самочувствием, и я отвечаю ей, что мне становится лучше.

Интересно, а как прошла для нее та ночь? В последний раз, когда я её видела, она сидела рядом с Климовым, и они о чем-то увлеченно беседовали.

К слову, Климов не даёт мне покоя и снова появляется у меня на пороге. Мама на работе, дома никого нет, так что мне приходится открывать дверь самой.

— Я уже подумываю о том, чтобы сделать вид, будто меня нет дома, — говорю я вместо приветствия, едва увидев его стриженую каштановую макушку и улыбающиеся серые глаза.

— А если я скажу, что у меня есть мармелад? — он протягивает мне белый пакетик.

— Что ж, заходи тогда, — я отхожу в сторону, чтобы он мог войти. — А откуда ты знаешь, что я люблю мармелад?

Его губы растягиваются в широкой улыбке.

— От твоей подруги нетрудно узнать что-либо. Она любит всё растрепать.

Ну, Ульянова. Вечно она не может держать всё в себе.

— Так ты используешь её в своих интересах? Как тебе не стыдно?

— Не могу обещать, что прекращу, — подмигивает он. — Ты куда?

— Думаю, нам лучше пройти в гостиную.

— Ну конечно, — закатывает он глаза и берёт меня под локоть. — Думаю, тебе нужно в постель. Ты всё ещё болеешь.

Он внимательно следит за тем, чтобы я легла в кровать, заботливо укрывает меня одеялом и садится в кресло за письменный стол.

— У меня есть идея, — говорит Эд. — Предлагаю посмотреть фильм.

Без лишних слов он открывает мой ноутбук.

— Ты прямо как твой друг, — замечаю я, с интересом наблюдая за его действиями.

— В каком смысле?

— Ты так же пользуешься без спроса моими вещами. У вас это общее.

Эд усмехается.

— Что ж, бывает, но тебе не стоит на это обижаться.

Он встаёт из-за стола, двигает кресло к кровати и ставит на него ноутбук. На экране появляется картинка.

— Что за фильм? — интересуюсь я.

— «Плохие парни», первая часть, — отвечает он. — Смотрела?

— Нет, — качаю головой я, а затем вновь перевожу взгляд на него. — А ты как собираешься смотреть?

Он одаривает меня лукавой улыбкой и без лишних церемоний забирается на кровать, отодвигая меня к краю.

— Что ты делаешь? — недоумеваю я, с удивлением глядя на него.

— Эрвина, не отвлекайся, смотри фильм, а то пропустишь самое интересное, — невозмутимо отвечает он.

Я не собираюсь лежать с ним, тесно прижавшись всем телом, поэтому принимаю сидячее положение, поджав ноги под себя. Климову ничего не остаётся, и он тоже садится.