Глава 11. СТРАННАЯ БОЛЬНИЧКА

Господин Быстров что-то задерживается. Мы с Викой уже выпили по чашке кофе, поболтали на отвлечённые темы, стараясь не касаться её предложения. Зато я затронул интересующий себя вопрос, по которому в памяти информации мало.

— Вика, скажи, а чего так за титулами охотятся?

— Ты откуда упал? — усмехнулась девушка. — Это же очевидно. Светское общество, престиж, закрытые клубы, балы и приёмы по старым традициям. Опять-таки, под очи императора простой смертный попадает за выдающиеся заслуги и то в редких случаях.

— Но, насколько знаю, если организовать и возглавить клан, а потом достичь успеха, то титул есть возможность купить, — медленно произнёс, не найдя в словах девушки ни одной веской причины, чтобы желать такой статус.

— Купить-то не такая проблема, — хмыкнула Виктория. — Только толку от этого немного. Светское общество накладывает на таких ограничения и ничего из вышеперечисленного не получишь. Ну, за редким исключением. Даже если организуешь приём, то к тебе не приедут, проигнорируют, а ещё при встрече будут презрительно смотреть.

— Но разве замужество ситуацию исправит. Допустим, граф Вавилов, женится на твоей двоюродной сестре. И что? Её мгновенно зачислят в светские львицы?

— Не совсем, — кивнула девушка, — присмотрятся и если манеры соответствующие, то примут. Она же станет женой графа, пусть он глуп, не слишком красив и недостаточно богат. Наследственный титул подразумевает под собой ещё и кровь аристократа. Понимаешь?

— Не-а, — честно ответил я, — не вижу разницы между обычным человеком и тем, кто перед своей фамилией делает приставку. Сегодня граф себя показал во всей красе!

— Но коснись что и его бы судил светский суд, относящийся к себе подобным с нисхождением! — парировала Виктория. — Думаешь, кому там на слово поверят? А ещё, не забывай, про так называемый костяк, опору и надежду империи. Именно им достаётся почёт и уважение.

Ну, девушка похоже спит и мечтает попасть в такое общество. Боюсь, если своего добьётся, то быстро разочаруется. При этом, пример поведения Вавилова ей ничего не сказал. Элитка? Голубая кровь? Преданность и честь? И только у тех, кто получил тот или иной титул, да ещё и из-за своих предков! Не смешите мои тапочки! В любом обществе найдутся скоты, предатели и отморозки, но будут и благородные, честные люди невзирая на происхождение и сословие. Или кто-то возразит, что какой-нибудь крестьянин не сдержит данное слово, или не найдётся хорошо образованного рабочего? А ведь в обычных семьях рождаются выдающиеся учёные, музыканты и даже политики. Нет, такие дети и у благородных имеются. Так в чём тогда разница? Скорее всего в возможностях, когда одному пробиться в жизни легче, а второй выгрызает счастье зубами.

— Как дела? Жив? — без стука вошёл в комнату Быстров, а следом за ним показался пожилой врач, которого сразу определил по пухлому старомодному саквояжу в руке.

— Нормально всё, зря беспокоитесь, — ответил я и посмотрел на Вику, но та намёк проигнорировала, зато подошла к врачу и что-то тому на ухо зашептала.

— Ну-с, молодой человек, позвольте вас осмотреть, — обратился ко мне доктор.

— Без проблем, — пожал я плечами.

— Встаньте и достаньте кончиками пальцев до пола, при этом не сгибая колени, — велел врач.

Хм, а он точно не садист? Уверен, знает же, какие получил травмы. Я попытался выполнить распоряжение врача и, естественно, не сумел. Даже в глазах потемнело и чуть не грохнулся. Оно и понятно, не восстановился ещё!

— Ясненько, — покивал доктор. — Позвольте вас послушать, — он достал из саквояжа стетоскоп, а потом продолжил: — и сделать пальпацию. Если подтвердятся подозрения, — доктор посмотрел на Викторию, — вашей девушки, то тогда отправимся в больницу, где проведём полноценное обследование. Надеюсь, этого не понадобится.

Матвей Александрович нахмурился и хотел что-то возразить, но девушка ему подала знак, чтобы не вздумал опровергать слова врача. Я тоже решил не уточнять, что Виктория не моя девушка. К чему лишние пояснения?

— Молодой человек, присаживайтесь на кровать, — велел доктор.

Нет, он точно садист! Каждое ребро ощупал, по грудной клетке стучал, заставлял глубоко дышать и всячески измывался. Пару раз чуть от боли не взвыл, но сдержался. Всё же, за здоровьем следует следить и вовремя лекарства принимать. Сейчас-то кажется, что молод и силён, на перепады погоды не реагирую, но пройдёт всего пару десятков лет и картина способна поменяться, уже это испытал и повторять нет желания. Вот только и на рентген неохота лишний раз идти и получать облучение. А если ещё и на больничную койку определят, то и вовсе от тоски взвою.

— Доктор, каков ваш диагноз? — не выдержала Виктория, почему-то побледневшая и с плотно сжатыми губами.

В голубых глазах девушки отражается сострадание и боль, словно ей самой пересчитывают ребра сильными пальцами.

— Милочка, жизни вашего парня точно ничего не угрожает. Насчёт переломов — сложнее, не всё удаётся точно определить с помощью такого метода. В тех местах, где имелись трещины не обнаружил ухудшения. Следовательно, достаточно тугой перевязки, постельный режим на пару дней. Гхм, без каких-либо, — он поднял указательный палец вверх, — физических упражнений. Понимаете, о чём говорю? — он насупился и посмотрел на Самойлову.

— Не совсем, — покачала головой та, а потом стала стремительно краснеть, под ироничным взглядом пожилого врача. — Вы неправильно поняли, мы просто друзья, — нашла в себе силы и попыталась выправить двусмысленное положение.

— А разве я что-то не то сказал? — хмыкнул доктор-садист, вновь пощупав моё ребро справа. — Всё же, тут трещина явно больше, — задумчиво произнёс. — Ну-ка, молодой человек, привстаньте, — велел мне врач.

Боюсь, пытка продолжится и больше не выдержу — отрублюсь!

— Доктор, а может лучше рентген? — задал вопрос, а потом спохватился и уточнил: — Простите, а сколько это стоит?

— Не беспокойся, ты мою сестру спасал, за всё уплачу, а Матвей Александрович деньги с обидчика взыщет. Верно? — быстро произнесла Виктория и посмотрела на своего то ли охранника, то ли сопровождающего.

— Без проблем, — хмыкнул Быстров.

— Ну-с, тогда отправимся в больницу, — слишком легко согласился доктор. — Молодой человек — лежите, Виктория Петровна поможет собраться. Верно ведь? — он посмотрел на девушку, которая вновь начала краснеть.

— Да-да, конечно, — покивала брюнеточка. — Лёша, где у тебя банные принадлежности? Что ещё? Сменная одежда? Зарядка для телефона? Ой, а ноут брать?

— Доктор, простите, не знаю вашего имени отчества, — медленно произнёс я, наблюдая за метаниями девушки.

— Фомин Арсений Иванович, к вашим услугам, — ответил врач.

— Профессор, вы забыли уточнить, что являетесь владельцем сети больниц и действующим хирургом, — произнёс Быстров и добавил: — Очень известным и заслуженным доктором.

— Ой, не преувеличивайте, — усмехнулся Фомин и на меня посмотрел: — Ну-с, молодой человек, готовы отправляться?

— Арсений Иванович, а на какое время вы собрались меня в больницу положить? — уточнил я, начиная подозревать какую-то недоговорённость.

Не удивлюсь, что доктор у меня что-то обнаружил и сделал условный знак Матвею. Мол парень-то на ладан дышит, гарантий нет, что не помрёт. Надо его в палату и под капельницу.

— Не готов ответить, — покачал головой Фомин, а потом усмехнулся: — Молодой человек, поверьте, условия в больнице лучше, чем у вас тут. Кормят четыре раза в день, медсёстры молоденькие и обходительные.

— Арсений Иванович! — немного нервно произнесла Вика.

— Ой, простите дорогуша, но вы же говорили, что просто друзья, — глаза доктора лукаво блеснули.

Девушка что-то сердито под нос себе буркнула и подошла к шкафу, намереваясь собрать мне сменную одежду. Интересно, а её нижнее белье не смутит? Ага, кончики ушей запылали! Ладно, не буду на неё пялиться и еще больше в краску вгонять.