На второй день подобного загула довольные своим повелителем бывшие мигуны провозгласили Грем королём. Прыгунов подобная инициатива привела в полный восторг, и они, подняв свежепровозглашённого монарха на щит, взревели:

— Карол Грэм! Карол Грэм! Карол Грэм!

Как думаешь, что было дальше? Ты будешь смеяться, но к Его Величеству Грему Первому своего Имени привели затраханных арзалов, которым король объявил, что их сношали за то, что они подчинились соломенному чучелу, что совершенно недостойно мужчины. Однако, отныне они все принадлежат Великому Грему, который готов пожаловать им такую же власть над новыми пленниками, какую он милостиво даровал бывшим мигунам.

В общем, следующую деревню арзалов захватывали уже коллаборационисты… Вот таким вот макаром и покатился этот нескучный сетевой маркетинг в сторону Изумрудного Города.

Ну, а мы с тобой вернёмся назад в то самое утро, когда генерал Венк узнал о пропаже полков Грема.

* * *

Надо отдать Венку должное — в растерянности он пробыл очень недолго и быстро смог взять себя в руки. Мало того, генерал даже не отказался от планов по захвату города. Венк лишь внёс небольшие коррективы в действия своих частей.

Новый план выглядел следующим образом: поскольку основные силы противника находились на северном направлении, то именно здесь Венк и будет изображать бурную деятельность, имитируя штурм, а основной удар нанесут полки, расположенные к югу от города.

Через два часа роты бывшего Хадандоя двинулись в сторону городских укреплений. Каждая из пяти рот шла отдельно. Выстроившиеся в фаланги роты ползли медленно. Над каждой фалангой возвышалось по две-три штурмовые лестницы, которые прыгуны несли нарочито демонстративно.

При виде приближающегося противника очко у защитников города сжалось. Многие из тех, кто стоял сейчас на стенах, стали осознавать, что далеко не все из них увидят следующий восход солнца. Тем временем, первые две фаланги варваров приблизились на расстояние арбалетного выстрела. Дикари встали, и из-за их щитов ударили редкие арбалеты. В ответ с крепостного вала ударил куда более многочисленный залп из арбалетов и самострелов.

А в это же самое время на северном направлении на штурм бросился 8-й Марранкальский полк. Не добегая до рва, три роты остановились и обрушили на стены залп камней. Бойцы этих рот несли двойной боекомплект камней, и теперь защитники города стояли под настоящим каменным градом.

Под прикрытием пращников две роты кинулись ко рву и завалили его фашинами в двух местах. По этим проходам через ров роты броском метнулись к стенам. Пращники прекратили стрельбу и кинулись следом за авангардом.

Самым первым на стену взобрался командир полка майор Бойс. Закованный в кольчугу, с дорогим кинжалом (который по размеру мало чем отличался от короткого меча) за поясом, комполка орудовал здоровенной боевой дубиной, которой он сразу же расшвырял нескольких ополченцев-мигунов. Прыгуны с победным рёвом устремились вслед за командиром.

Плацдарм на стене был захвачен. Видя успех марранкальцев, к месту прорыва устремился 4-й Штурмовой. Чёрные птицы тот час же доложили генералу об успехе на южном направлении. Венк кровожадно усмехнулся и приказал остальным трём ротам полка выдвинуться на огневой рубеж. И вот тут вернулся один из тех воронов, что улетели искать Грема и его сброд. Крылатый разведчик сообщал, что к городу мчится орда медведей и обезьян.

Звери, собравшись в один кулак, подходили к городу. Красная Пасть шёл первым, за ним вся медвежья стая, а далее — гориллы с шимпанзе. Одноногий обещал лёгкую добычу, и медвежий вожак уже предвкушал, как вонзит клыки в горячую плоть. Птицы сообщили вожаку, что основные силы двуногих горцев находятся южнее Лесвилля. Вот именно туда Красная Пасть и направил свою шерстяную орду.

Полковник Харт, командир 4-го Штурмового, одобряюще кивал головой, глядя, как лихо бойсовцы ворвались на стены. Комполка вспоминал каменные стены Тумаба — вот это была настоящая крепость, а не этот частокол! Однако, и за те грозные стены княжеское войско смогло прорваться. Правда, их разбили внутри самой крепости, но речь сейчас не об этом, а том, что стены были плохим препятствием для марранов.

Тем временем, уже половина полка Бойса перебралась через крепостную стену. Харт двинул свой полк к проходам через ров. И вдруг, сзади раздался жуткой рёв! Харт обернулся, и кровь отхлынула от его лица — прямо на него мчались огромные медведи. Несмотря на липкий страх, перерастающий в панический ужас, Харт начал сыпать командами, и вскоре все пять рот повернулись обратно и, сбившись в одну кучу, сформировали фалангу, которая ощетинилась копьями и глефами.

Вид мчащихся четырёх с гаком десятков гризли был ужасен. Перепуганные прыгуны были на грани паники, однако командиры трёхэтажным матом заставили солдат держать строй.

Увидев изготовившегося к бою противника, Красная Пасть встал на задние лапы и издал свой фирменный чудовищный рёв, от которого наложили в штаны как прыгуны, так и защитники города. С гулким, низким рыком медведи устремились вперёд. И когда до фаланги оставалось не более полусотни ярдов, из-за волосатых щитов ударили арбалеты.

Как минимум два медведя были смертельно ранены, и ещё пятеро получили тяжёлые увечья. Вырвавшаяся вперёд дюжина самых быстрых медведей напоролась на лес стальных наконечников. Красная Пасть приказал медведям прекратить атаку.

Отойдя на безопасное от арбалетных болтов расстояние, гризли стали ходить кругами вокруг фаланги прыгунов. Красная Пасть решил дождаться подхода обезьян и с их помощью прорвать строй двуногих. Оно, конечно же, звериный комбриг понимал, что он может и своими силами пробить фалангу, однако это будет стоить ему слишком больших потерь, а после бойни у реки он не мог себе этого позволить.

Полковник Харт понял, что сражение проиграно, и принял решение — отходить к лагерю, где используя всякий хлам, можно было изготовить факелы и с их помощью отразить атаки звериной орды. Естественно, чёрные птицы сразу же полетели к Венку, дабы поставить его в известность и запросить дальнейшие ЦэУ.

Венк действия Харта одобрил. Мало того, в голове генерала сразу же родился план дальнейших действий. Согласно замыслу Венка — Харт должен был отступать на юг. Причём, действовать 4-му Штурмовому надлежало так, чтобы у противника сложилось впечатление, что полк идёт к переправе.

Сам же Венк собирался вести свой полк на север. Таким образом, оба полка должны были двигать в противоположных направлениях. И двигаться полкам надлежало до вечера, с наступлением которого они должны были стать лагерями и изображать готовность к ночёвке. А с наступлением темноты оба полка должны были начать движение на восток, и обойдя город, соединиться в одной точке.

Вот только для осуществления данного манёвра необходимо было не дать противнику выйти из города, поскольку против объединённых сил мигунов и зверей полкам Венка было не выстоять. Именно поэтому к майору Бойсу полетели чёрные птицы с приказом — перебросить весь полк через стену и одной колонной двигаться на восток. Причём, двигаться Бойсу предписывалось по наиболее безопасному маршруту не вступая в большое сражение. По пути следования полка его личному составу предписывалось поджигать всё, что только возможно. Достигнув восточной стены города, марранкальцы должны были закрепиться на местности, устроив всевозможные завалы и баррикады, а также поджечь все строения вокруг себя. И только когда пожары разгорятся и достигнут позиций полка, тогда Бойсу можно будет выходить из города и двигаться на юго-восток, на соединие с Хартом.

План, конечно же выглядел красиво, однако Венк вполне отдавал себе отчёт, что шансов у Бойса очень мало, и скорее всего мигуны блокируют марранкальцев в городе и вырежут. Таким образом, даже если кому и удастся вырваться из города, то это будут жалкие крохи, а сам полк в любом случае перестанет существовать. Однако, выбор у Венка был невелик: либо погибнуть всем, либо пожертвовать провинциалами.